Дверь в мастерскую распахнулась, Герман вбежал в нее.

— Ты здесь, Анна? Слава богу! С тобой все в порядке? — сказал он озабоченным голосом.

— А с тобой? — спросила я, подойдя к нему и вглядываясь в его лицо.

— Я не такой впечатлительный, как ты, — усмехнулся он.

— А я испугалась за тебя!

— За меня? Да что ты, дорогая моя! — Он обнял меня, погладил по волосам, поцеловал. — Обычная разборка, ничего особенного. Как видишь, все закончилось мирно.

— Я боялась, что все поубивают друг друга, я так не хотела этого...

— Знаю, — сказал Герман. — Я сделал все это ради тебя, чтобы не травмировать твою чувствительную душу. Никаких перестрелок, все живы, все на своих местах. Надеюсь, на этот раз ты довольна?

— Спасибо... — прошептала я.

— Но какое грандиозное шоу! — воскликнул Герман.

— Да, такого я не видела никогда в жизни! Только в кино!

— Ладно, пойдем спать, — он взял меня за руку и медленно повел за собой к двери. — Ты не против?

— Нет, не против, только не знаю, смогу ли я заснуть...

— Хочешь, я расскажу тебе сказку?

— А ты умеешь? — удивилась я.

— Никогда не пробовал, — Герман улыбнулся, и только сейчас я заметила, что у него очень утомленный вид.

— Может быть, отложим сказку до следующего раза, если ты устал? — предложила я.

— Я не знаю, когда будет другой раз... — тихо произнес он.

Эта фраза прозвучала как-то странно и загадочно, и меня снова охватило беспокойство. И еще я подумала — вдруг он решил, наконец, рассказать мне что-то о себе! Сама я никогда не приставала к нему с расспросами, поняв раз и навсегда, что я только испорчу отношения с ним. Сейчас, возможно, мне выпадал шанс услышать что-то интересное...

— Герман, я готова слушать тебя хоть целые сутки! — воскликнула я.

— Тогда ложись в постель и жди. Я скоро... — он довел меня до двери моей спальни и, поцеловав мне руку, исчез в лабиринте...

Не знаю, сколько прошло времени с тех пор, как он поцеловал мне руку у двери в спальню... Возможно, он просто заснул от усталости, так и не зайдя ко мне?

Я встала, заглянула в его спальню, но там было пусто. На несмятой постели лежала записка. Четким, уверенным почерком было написано: "Анна, я люблю тебя!". Больше ничего.

Я взяла записку, вернулась к себе в комнату, села на постель и стала вглядываться в написанные Германом слова, словно в них был еще какой-то особый, тайный смысл. Внезапно мне пришло в голову, что его любовь ко мне — это и есть та самая сказка, которую он хотел мне рассказать! Или, может быть, он собирался поведать мне историю о заколдаванном принце, который должен скрывать от всех свое прошлое, пока не женится на прекрасной, доброй и бедной девушке?... С этой бредовой мыслью я заснула...

...Утром я получила на пейджере сообщение от Германа: "Виктор приедет за тобой к двум часам. Целую. Люблю. Жду".

Неужели, действительно, он решил жениться на мне прямо сегодня? Я не была в этом уверена, но на всякий случай приготовила светлое платье, которое мне особенно шло и очень нравилось Герману, повертелась перед зеркалом в поисках подходящего стиля прически, надела подаренное Германом кольцо, положила в сумочку паспорт и, ожидая новых невероятных приключений, без пяти два спустилась вниз.

Пройдя через сад я увидела у ворот белый мерседес, который использовался в особо важных случаях, рядом с ним прогуливался Виктор. На этот раз он был в строгом костюме, в рубашке с галстуком, и от его облика исходила торжественная монументальность. Я подумала, что возможно и вправду стану сегодня замужней дамой, это развеселило меня и я крикнула бодрым голосом.

— Привет!

— Добрый день, Анна, — ответил он вежливо. — Ты готова?

— Как видишь! — Я засмеялась, кружась в своем нарядном платье. Кольцо сверкало на пальце, отражая солнечные блики. Я протянула руку, показывая его Виктору. — Посмотри, какое красивое!

— Да, — произнес он со сдержанным пафосом, — это подарок, достойный тебя!

Я улыбнулась. Виктор, всегда такой молчаливый, исполнительный, впервые за все время нашего знакомства произнес фразу, не предусмотренную регламентом! Возможно, он был совсем не глуп. Мне вдруг захотелось расшевелить его, разговорить, и когда он почтительно распахнул передо мной заднюю дверцу машины, я заявила капризным тоном.

— Я хочу сесть вперед!

— Это твое право, Анна, — он обошел машину, таким же отработанным жестом открыл переднюю дверь. — Просто сзади безопаснее.

— Я думаю, с тобой везде безопасно, — сказала я весело, усаживаясь на переднее сиденье.

Возможно, мой игривый тон, мое странное поведение немного шокировали его. Он не привык превышать свои полномочия, единственной вольностью, которая ему дозволялась, было обращение ко мне на ты. Этим Герман как бы старался подчеркнуть мою молодость и свою демократичность.

Вдруг я почувствовала на себе взгляд Виктора, это длилось какое-то мгновение, но я успела заметить, как изменилось его непроницаемое лицо, в глазах промелькнули растерянность, смущение, кажется, он хотел сказать что-то, но промолчал.

За те несколько раз, что он отвозил меня куда-то, он не позволил себе не только лишнего слова или жеста, но даже прямого взгляда, всегда говорил, опустив глаза. Я не придавала этому никакого значения, а сейчас вдруг почувствовала едва уловимую скрытую нежность... Интересно, а он догадался, что я это заметила? Впрочем, это не имеет никакого значения, просто интересно, как вдруг в какие-то доли секунды раскрывается человек.

Внезапно, впервые за все время нашего знакомства, я увидела в нем совсем другого человека, у которого, наверное, есть свой внутренний мир, скрытый за оболочкой молчаливого пунктуального робота, никогда не переходящего через границы, однажды очерченные его хозяином. Какой он на самом деле, этот верный, преданный, немногословный человек? Очень скрытный? Наверное, ему есть, что скрывать... Неужели я ему не безразлична? Если это так, он прекрасно владеет собой. Я мысленно стала рисовать его портрет...

Все мои дальнейшие попытки разговорить его в дороге не привели ни к чему. Он снова ушел в свой металлический панцирь какого-то зеленоватого цвета, а взгляд не выражал больше ничего, словно я сидела рядом с манекеном или статуей. Правда, я успела отметить для себя, в тот момент, когда ожили внезапно его глаза, что он довольно молод и недурен собой... В общем. когда мы подъехали к зданию ЗАГСа, его портрет, созданный в моем воображении, был уже готов, осталось только перенести его на бумагу.

Выйдя из машины, Виктор почтительно подал мне руку, а Герман с огромным букетом роз уже шел мне навстречу. Ах, как он был хорош в этом новом серебристом костюме, с этим роскошным букетом, с ослепительной улыбкой!

Я протянула ему руку с кольцом, он поцеловал ее, потом вдруг спросил обеспокоенным голосом.

— Анна, ты хорошо себя чувствуешь?

— Прекрасно! А что?

— Ты никогда не ездила спереди. Я подумал, может быть, тебя стало укачивать?

— Нет, просто мне хотелось смотреть в окно на дорогу, видеть, что впереди, запоминать...

— А потом рисовать свои картинки?

— Конечно. А ты испугался, что меня укачивает, тошнит, не дай бог? — Я засмеялась, — не бойся, я не беременна.

— Почему ты думаешь, что я должен бояться этого? — Герман как-то странно посмотрел на меня.

— Просто потому, что ты мужчина, а все мужчины этого боятся!

— У тебя сегодня странное настроение, — сказал Герман сухо.

— Ничего странного! Мне весело, я счастлива!

— Ну хорошо, идем.

Он подал мне руку, повел по ступенькам вверх, распахнул дверь, и мы вошли в просторное фойе. Всюду были цветы — в вазах, корзинах, в чьих-то руках, а из зала доносились звуки торжественной музыки...


...Очнулась Анна от телефонного звонка. С трудом придя в себя, не зная, сколько она пролежала так, уткнувшись в подушку и заново проживая собственную жизнь, подняла трубку.

— Алло!

После недолгой паузы женский голос произнес.

— Мне нужен Леонид... Я не ошиблась номером?

— Вы не ошиблись, но его сейчас нет, — ответила Анна, растерянно оглядывая комнату.

— А когда он будет?

— Не знаю... — отозвалась Анна.

— Интересно, — произнесла женщина, — а с кем я говорю?

Анна молчала.

— Так кто же вы? — настаивала женщина.

— Я... я... — голос Анны сорвался, она чуть не уронила трубку.

— Что ж, видно вы не хотите себя называть, — женщина странно усмехнулась. — Но уж будьте так любезны, передайте Леониду, что звонила Ирина.

— Я передам... — прошептала Анна.

— Кстати, как вам мое платье? Надеюсь, подошло?

Анна не успела больше ничего сказать. В трубке раздались короткие гудки. Они звучали назойливо, громко. Анна нашла, наконец, нужную кнопку, заткнула телефон. Поглядела в окно. Там, в слабых сумерках, проезжали редкие машины с включенными фарами. Возможно, был поздний вечер, или, наоборот очень раннее утро. Никаких часов в доме она не нашла, кроме старого будильника, который давно стоял. Да пожалуй, сейчас время уже не имело значения. Кажется, за один день или ночь она заново прожила несколько месяцев своей прежней жизни. И это был не сон, она уже не сомневалась теперь, что все это произошло с ней на самом деле. Но что же было дальше? Что случилось потом? Этот дурацкий телефонный звонок оборвал живую нить воспоминаний, вернул ее из прошлого в настоящее, но теперь она уже ни в чем не была уверена. Если все, что она вспомнила сейчас, было в действительности, то где Герман, почему они расстались, почему она оказалась в этой квартире с совершенно другим человеком? И был ли этот человек на самом деле, или вся ее странная история с Леонидом Беловым — всего лишь игра собственного воспаленного воображения? Но тогда почему, почему она здесь? Ведь это — его квартира! А женщина, которая звонила несколько минут назад — кто она, его любовница или жена? Платье... Господи, он привез это платье, взяв его у другой женщины! А где он сам? Может быть, поехал к ней, или к другой... Как все глупо, нелепо, отвратительно! И эта дурацкая амнезия, отчего же она случилась? Все перемешалось, перепуталось, правда, я многое успела вспомнить... Нет, теперь надо вспомнить все, я должна пройти по этому лабиринту до конца, найти заветную дверь и подобрать к ней ключ! Господи, на чем я остановилась?