Эдит Лэйтон - Возвращение графа

– Нет, я слишком расстроена и не смогу написать ни строчки.

– Отлично. Предлагаю выпить чаю.

– О, спасибо.

Она взяла предложенную руку и вместе с ним спустилась по лестнице, хотя в мыслях следовала за сыщиком и представляла себе его разговор с Кристианом, если он действительно остался здесь.

– Прошу прощения? – сказала она, поняв, что баронет ждет ответа.

Он потрепал ее по руке:

– Понимаю, день был насыщен стрессами. Я спросил, радует ли вас поездка в Лондон?

Не поддержи ее баронет, она бы споткнулась.

– В Лондон? – тупо повторила она и остановилась, изумленно глядя на него. Он поцокал языком.

– Вам не сказали? Ничего удивительного. Такая суматоха. Но после того как доктор заявил, что Хэммонд вне опасности, мы с вашими родственниками поговорили и решили переехать в Лондон, как только его можно будет перевозить. Там безопаснее, там нотариусы и банкиры; там Боу-стрит и суды. Именно там мы и должны находиться.

– Но не я, – с трудом выговорила она. – В Лондоне я никому не нужна.

– Напрасно вы так думаете. В нужное время вас попросят дать свидетельские показания. Не бойтесь, это недолго и приватно. Вам не придется снова встречаться с самозванцем. Игра изменилась, теперь это стало слишком опасно.

Она смотрела на него смущенно и нерешительно.

– Знаете, вы были не правы, – мягко сказал сэр Морис. – Вариант предательского убийства возможен. Это как игра в шашки. Теперь и вы участник игры, дорогая. Самозванец, очевидно, думает так же, иначе не стал бы играть на ваших нежных чувствах. Я вас не обвиняю, ваше сострадание делает вам честь, но на него нельзя полагаться. Вы молоды и доверчивы, – продолжил он. – И совершенно неопытны. Не знаете, как действуют преступники. В отличие от меня. Он знает, что вы горюете о потере брата и хотели бы снова иметь с ним некоторую связь. Он играет на этом естественном желании, что мерзко, но не удивительно, по крайней мере для меня. Я знаю людей такого типа. Он обманщик, такой же, как цыгане, но вдвое опаснее, потому что выглядит джентльменом. Вам грозит опасность, и вы нуждаетесь в защите.

Помолчав немного, сэр Морис добавил с грустной улыбкой:

– Не сердитесь на меня. Я немолод и некрасив, но понимаю женское сердце. – Она попыталась возразить, но он ее прервал: – Умоляю вас, подумайте, в том, что я сказал, есть смысл, потому что у меня нет скрытых мотивов, есть только желание восстановить семью и обеспечить вашу безопасность. А что до самозванца – ему нечего терять, зато он мог бы получить все. И сейчас он в отчаянии. Видите ли, конец близок, – сказал он, понизив голос, хотя они стояли на середине лестницы, где их никто не мог слышать. – Он это понимает, иначе не пошел бы на такой безрассудный шаг. Я пока не могу это доказать, но в сегодняшнем случае видна его рука. Вы не должны с ним больше встречаться.

– Но если я уеду в Лондон, так и случится? – спросила Джулиана.

Сэр Морис улыбнулся:

– Я на это рассчитываю. А теперь пойдемте пить чай.

– Хэммонд поправляется? – спросила Джулиана, когда Софи переодевалась к обеду. Софи просияла:

– Ему хорошо, и мне тоже. Мне надо было почти потерять его, чтобы понять, что я никогда не хотела его терять. Хэм говорит, что урок дался ему дорогой ценой, но он готов все повторить. Ну разве он не чудо? – Она вертелась перед зеркалом, любуясь своим зеленым платьем. – Тебе нравится? Я держу его для особых случаев, а сегодня хочу особенно хорошо выглядеть, хотя Хэма не будет на обеде. Но я приду к нему, как только обед закончится.

– Платье прелестно, и я рада за тебя, – Джулиана. – Но не могли бы мы поговорить наедине? – Она обратилась к горничной: – Мне нужно кое-что обсудить с кузиной.

– Можете идти, – сказала Софи служанке и, когда девушка вышла, добавила: – Господи, Джулиана! Ты не должна спрашивать разрешения у слуг! Чего ты хотела?

– Хотела проститься, – сказала Джулиана. – Я уже упаковала вещи и завтра утром уеду. Хэммонд поправляется, и мне не о чем беспокоиться.

– Проститься? – изумилась Софи.

– Ну да. Вы уезжаете в Лондон. Моя миссия закончена. Я соскучилась по родителям и хочу вернуться к собственной жизни. Если понадобятся мои показания, сообщите – и я приеду в Лондон.

– Ты шутишь. Ты должна поехать с нами.

– Не должна. И не хочу.

– Кто не хочет оказаться в Лондоне во время сезона?

– Я. Во-первых, у меня нет соответствующих туалетов, – весело сказала Джулиана, приведя единственный довод, который поймет кузина. Она, разумеется, не сказала, что не желает выяснять, кто является истинным графом Эгремонтом, тем более что ничего не может сделать для спасения Кристиана. Баронет, похоже, намерен расправиться с ним. Однажды такое уже было: погиб юноша, которого она любила – ее брат, – и она не хочет пережить это заново. И разумеется, не желает принимать участие в торжестве, которое эти люди устроят на обломках судьбы Кристиана.

– Тебе не потребуется много новых платьев...

– Потребуется, если я буду с вами, – возразила Джулиана с притворным смехом. – Дорогая кузина, ты будешь посещать лучшие дома, оперу, вечеринки, рауты и Бог весть что еще. К тому же я сделала все, что в моих силах. Ведь меня пригласили опознать Кристиана Сэвиджа.

– Человека, который выдает себя за него, – уточнила кузина.

– Ладно. К сожалению, ничем не могу тебе помочь, поскольку не знаю, кто он на самом деле. Я польщена твоим предложением ехать в Лондон с вами, но это бессмысленно. Пригласи меня на свадьбу, и я с радостью приеду. Поверь, я счастлива за тебя, и не потому, что высматриваю истинного наследника Эгремонта, кем бы он ни был. – Джулиана тряхнула головой. – Это дело мне не нравится. Надеюсь, у тебя все будет хорошо, а мне лучше уехать домой. Спасибо тебе за все, – сказала она и взяла Софи за руку. – Я так тебе благодарна.

– Я знаю, – сказала Софи. – Ты мне нравишься, кузина, и моим родителям тоже. И Хэммонду. Особенно ему. Одно время я ужасно ревновала, пока не поняла, что ты нравишься ему иначе. Мы вообще чувствовали себя ужасно, используя тебя в своих целях. А тут еще появился Морис. Это он настаивает, чтобы ты поехала с нами, а мы выполняем его просьбы.

Джулиана нахмурилась:

– Сэр Морис? Он мне не родственник. И я не обязана выполнять его просьбы.

– Я знаю, но он мог бы стать твоим родственником, причем без особых усилий, – затараторила Софи. – Он стар и очень богат. Ну, ты понимаешь, о чем я говорю. – Софи игриво посмотрела на Джулиану.

– Что за чушь! – возмутилась Джулиана. – Он просто любезен со мной. И ничего подобного он не имеет в виду. – Она выдернула руку. – Теперь я точно не поеду в Лондон.

– Не понимаю, почему ты обиделась, – рассердилась Софи. – У него огромное состояние, нет прямых наследников, и вполне естественно, что он... Ох, забудь, что я наговорила. Наверное, ты права. Это мама вбила мне в голову идею выступить свахой. Знаешь, она говорит, – Софи лукаво посмотрела на Джулиану, – что ты влюбилась в самозванца и поэтому его защищаешь, что потеряла голову от любви, и надеется, что, кроме головы, ты ничего больше не потеряла.

Джулиана побледнела. Софи вскинула голову:

– Ого. Кажется, мама впервые оказалась права. Вот почему ты не хочешь сказать, кто он на самом деле? Тогда дело выглядит совсем в другом свете, не так ли?

– Абсурд, – отрезала Джулиана. – Ты оскорбляешь меня. Как хорошо, что я уезжаю. – И она направилась к двери.

– Чтобы каждый сказал, что мама права? – пропела Софи.

Джулиана остановилась, обернулась, в упор посмотрела на кузину. Софи кивнула:

– Все так и скажут. Мама душечка, но она болтушка, в Лондоне будет посещать многие места. Я слышала, что дело об установлении наследника Эгремонта – главная тема сплетен. Твое участие в нем – лакомый кусочек для сплетников, особенно если тебя с нами не будет. Твое отсутствие подогреет слухи. Они и до вашей деревни могут докатиться.

Софи пальцем очертила невидимый круг.

– Жаль, что ты отказываешься ехать в Лондон. Поступай как знаешь, позже тебе все равно придется приехать как свидетельнице и прожить там, возможно, еще дольше. До адвокатов и Боу-стрит эти слухи, конечно, дойдут, и они захотят от тебя подробностей. Я-то знаю наших законников.

Сэр Морис говорит, что не пройдет и месяца, как самозванец окажется в цепях. А если пройдет слух, что ты ему сочувствовала или больше того... – Она посмотрела на Джулиану, и в ее глазах вспыхнула злость. – Подумай! Кто выигрывает в случае смерти Хэммонда? Сэр Морис сказал, что этим ударом самозванец подписал себе смертный приговор. Если не поедешь с нами в Лондон, твоя репутация погибла, а поедешь, чем бы дело ни кончилось, мы все уладим, и ты не пострадаешь.

– Это шантаж! – в ярости воскликнула Джулиана.

– Пожалуй. – Софи пожала плечами. – Но не во вред тебе. Мама проследит, чтобы у тебя были наряды, и не возьмет за это ни цента. Сочтет себя оскорбленной, ели ты попытаешься ей заплатить. Да и баронет спустит нее шкуру, если она возьмет у тебя деньги. Он и так не может нам простить, что мы разрешили тебе встречаться самозванцем наедине.

Софи улыбнулась:

– Как видишь, тебе просто необходимо поехать с нами в Лондон. И что бы ты сейчас обо мне ни думала, о временем будешь благодарить.

– Баронет просил тебя все это проделать? – спросила Джулиана.

– О нет, – с невинным видом ответила Софи. – Он лишь сказал, что ты должна поехать, а баронет плохого не посоветует. Некоторых людей приходится заталкивать туда, где им будет лучше.

А некоторым людям, с яростью подумала Джулиана, нужно сказать об этом как можно скорее.

Она уже это делала и сможет сделать еще раз, твердо сказала себе Джулиана. Тогда ее не поймали, не поймают и сейчас. Она не любит обман, ей ненавистно действовать тайком, но это необходимо. Другой возможности у нее нет. Когда еще им удастся поговорить наедине? Сколько она ни прокручивала в голове варианты, ничего другого придумать не могла, и действовать надо было немедленно. Она выросла с мальчишками и, возможно, поэтому была храбрее, чем другие женщины, но сейчас она чувствовала себя женщиной, и это только придавало ей сил.