— Как вам будет угодно, сеньорита, — вежливо согласилась Селия.

Она была рада такому повороту дел. Кандиде никто не собирался ничего объяснять. Вряд ли она смогла бы все хорошо понять, а если бы поняла, то слишком бы испугалась и это могло плохо отразиться на ее психике, и так уже достаточно расшатанной. Так что ее нежелание знакомиться с гостями было всем даже на руку. 


Тино, проснувшись утром, чувствовал себя намного лучше. Эрлинда понимала, что ей удалось приглушить его физическую зависимость от наркотика, что было очень важно, но еще важнее снять зависимость психологическую. Это была уже более сложная задача, на это потребуются месяцы. Главное, чтобы он захотел избавиться от этой зависимости сам...

Ее тревожило и еще одно. Она боялась, что люди Койота, охотившиеся за ее сыном, найдут его, и поэтому было решено, что Тино по крайней мере в саду будет появляться по-прежнему в переодетом виде.

Тино веселил этот маскарад — если накануне, когда они с матерью пробирались темными улицами к дому Линаресов, был вообще неспособен ни о чем думать, то на утро щеголять в костюме молодой крестьянки ему показалось даже занятным. Он долго и тщательно оправлял перед зеркалом юбку, затем аккуратно завязал платок и вышел в сад, стараясь ступать так, как это делают крестьянки, торгующие на базаре.

В одном из окон второго этажа он увидел тетю Кандиду — та смотрела на него, выпучив от изумления глаза. Она выглядела так смешно, что Тино решил послать ей воздушный поцелуй. Результат превзошел все ожидания — тетя Кандида дико вскрикнула и исчезла. Тино чуть ли не расхохотался, но вовремя сдержал себя и шмыгнул в тень.

Он побродил еще немного. Постепенно маскарад начал его утомлять — длинная юбка сковывала движения, платок то и дело съезжал на сторону, наконец он решил, что достаточно пробыл на свежем воздухе и пора идти домой, там по крайней мере можно снять с себя надоевший платок. Тино повернул к двери, но остановился в изумлении из дома вышел незнакомый паренек. Эрлинда забыла предупредить его о том, что здесь есть еще один гость, хотя сама прекрасно об этом знала. 


Рита физически чувствовала себя неплохо, но все же с каждым днем ее настроение все ухудшалось. На нее напала смертельная тоска. И Томаса, и Селия обращались с ней прекрасно, но она все время чувствовала, что села на шею совершенно чужим людям, а сколько ей придется еще провести в этом доме? По крайней мере, еще несколько месяцев до рождения ребенка. Но что будет потом? Эта неизвестность больше всего тяготила Риту.

Накануне она рано поднялась в гостевую комнату, которую ей предоставили. Она слышала внизу какие-то голоса, но решила не спускаться. И вот сегодня утром, выйдя перед завтраком в сад, она вдруг увидела, что по дорожке к дому вдет крестьянка. Приглядевшись, Рита поняла, что это совсем молодая девушка, не старше ее самой. «Наверно, гостья, что приехала вчера», — решила Рита. Крестьянка тем временем подошла ближе и церемонно поздоровалась:

— Доброе утро, сеньор.

«Она же принимает меня за мужчину», — сообразила Рита и ответила, стараясь говорить басом:

— Доброе утро, сеньорита.

«Ну и писклявый же голос у этого мальчишки, — решил Тино. Ему вдруг стало очень весело. — Он, кажется, всерьез думает, что я девчонка».

— Красивый здесь сад, сеньор, — сказал он. — Он напоминает мне лес неподалеку от нашей деревни.

— Да? — ответила Рита. — Извините, я вчера рано поднялся к себе и не слышал, как вы приехали. Давайте познакомимся, меня зовут... Энрике. Энрике Диас.

— Очень приятно, сеньор Диас, — пропищал Тино. — А я — Матильда, Я приехала сюда из деревни.

Молодые люди вместе пошли по дорожке, ведущей к бассейну.

— О-о! — с деланным восхищением произнес Тино. — Бассейн. Я слышала о таких, но своими глазами никогда не видела. Вы умеете плавать?

 — Только чуть-чуть держусь на воде, — честно призналась Рита.

«Ну и хлюпик, — подумал Тино. — Надо тебя чем-нибудь удивить».

— А я, сказал он как можно естественнее, — могу десять раз переплыть Рио-Гранде. Бывало, прискачешь к реке на разгоряченной лошади, и прямо на ней в воду!

— Какая вы храбрая!

— Да, — продолжал хвастаться Тино. — Я ведь объезжаю лошадей наравне со взрослыми парнями. Мне всегда говорили: тебе бы, Матильда, родиться мужчиной.

— Действительно... — согласилась Рита.

Тино совсем перестал следить за платком, и тот внезапно опять съехал на сторону.

— Фу ты, черт! — выругался Тино своим нормальным голосом.

Рита взглянула на него с изумлением.

Тино попытался поправить платок, но тот, вместо того чтобы сесть на место, и вовсе свалился на землю, открыв его мальчишеские вихры.

— Вы подстрижены под мальчика! — удивилась Рита. — А я думала, в деревне девушки так не стригутся. Если бы я дома срезала волосы, не знаю, что бы мама со мной сделала!

Ой! — поняв, что она проговорилась, Рита закрыла рот руками, испуганно смотря на Тино. — Я хотел сказать...

«Да это же форменная девчонка!», — догадался Тино, но решил ее еще немного помучить.

— Как вы сказали? — переспросил он. — Ваша мама...

— Я хотела сказать «папа», то есть нет... мама, но я... я хотела, хотел... — Рита вконец запуталась, и у нее из глаз брызнули слезы.

— Ладно, не плачь, — покровительственно сказал Тино. — Я хочу открыть тебе страшную тайну — я тоже.

— Что тоже? — Рита даже перестала плакать.

— Я тоже переодетый. Только ты переодета парнем, а я — девушкой. Но тебе-то это зачем?

— За мной гонятся бандиты, — сказала Рита.

— За мной тоже, — теперь удивился Тино. — Как удивительно, что мы здесь встретились. А может быть и бандиты одни и те же? За тобой кто охотится?

— Джон Адамс, — вздохнув, ответила Рита, очень страшный человек. Садист.

— Нет такого я не знаю, — покачал головой Тино. — За мной Койот и его люди. Он тоже не сахар. И вот теперь мне приходится ходить в этом дурацком одеянии.

Они сели на скамейку. Рита аккуратно повязала Тино платок, и они продолжали болтать. Любой, кто увидел бы их сейчас, мог подумать только одно — городской парень любезничает с сельской девушкой. Но вот (о времена, о нравы!) девушка вдруг обнимает парня за плечи, а он, рыдая, утыкается ей в плечо. Да, вот она, современная молодежь!


Роберто ехал по шоссе, ведущему от Флоренции к замку Кампофьоре, за рулем взятой напрокат машины. Яхта под новым названием «Рио-Гранде» осталась в порту Венеции, и Хосе согласился пожить на ней, пока Роберто будет навешать родственников. Роберто обещал дать ему знать о своих планах не позже чем через неделю. Он решил, что если ему потребуется задержаться, можно будет договориться о стопке яхты в специальном доке, где она могла бы находиться, пока не придет пора отправляться в обратное плавание.

Роберто намеренно решил не сообщать ни графу Роскари, ни адвокату Фрезини точную дату своего прибытия в замок. Он позвонил Фрезини только один раз и сообщил, что уже прибыл в Италию, что прибудет в замок самостоятельно и встречать его не надо. Адвокат пытался уговорить Роберто воспользоваться машиной с шофером, которую мог прислать граф Роскари, но Роберто предпочел отказаться. Адвокат почувствовал его упрямство и больше не настаивал.

Во Флоренции Роберто еще раз сверился с картой и был уверен, что сумеет найти дорогу к замку.

Дорога шла по холмистой местности, типичной для Тосканы. Роберто любовался окрестностями, но на сердце у него было тревожно. Как пройдет его встреча с отцом?

Замок Кампофьоре, открывшийся его глазам с вершины горы, поразил его воображение. Он был увенчан квадратными башнями с зубцами и бойницами, а нижние этажи носили следы последующей перестройки, но тем не менее все здесь дышало стариной и историей.

У Роберто забилось сердце, когда он представил себе, что многие поколения его предков ступали по этим каменным ступеням и входили под эти своды. Он позвонил в колокольчик, и дверь ему открыл старый дворецкий.

— Простите, могу я повидать графа Максимилиано Роскари? — с волнением произнес Роберто. — Он приглашал меня.

— Как доложить, сеньор?

— Меня зовут Роберто Бусти.

Последовали томительные минуты ожидания, и наконец старый дворецкий опять появился в холле.

— Следуйте за мной, сеньор.

Вверх по мраморной лестнице, потом дальше подлинному коридору, увешанному гобеленами, и вот наконец резная дубовая дверь в кабинет.

— Проходите, сеньор.

Дверь открылась, и Роберто увидел в кресле за письменным столом человека с седыми усами и бородкой, фотографию которого передал ему сеньор Фрезини.

— Добрый день, граф. Разрешите представиться. Я Роберто Бусти.

Максимилиано вышел из-за стола и начал пристально выглядываться в лицо молодого человека, как будто не веря своим глазам.

— Это те самые черты, — как бы про себя произнес он. — Те самые глаза. — И уже более громко, обращаясь к Роберто: — Мальчик мой, я твой отец.

И, забыв все былые обиды и сомнения, Роберто устремился в объятия старого Максимилиано.

Через несколько минут граф позвонил в колокольчик.

— Франческо, — торжественно объявил он, когда дворецкий появился на пороге. — Разреши представить тебе моего родного сына, Роберто Бусти Роскари.

— Весьма польщен, ваше сиятельство, — ответил Франческо.

В эту ночь Роберто засыпал счастливый впервые за долгие месяцы. Наконец счастье улыбнулось ему. Он неожиданно обрел отца, а на следующий день увидит Розу Линарес.

А в это же время Луиджи звонил по телефону своей жене Аделаиде.

— К сожалению, не могу тебя пока обрадовать, дорогая. Да, старик расчувствовался, так что опасность налицо. Придется мне пока пожить в замке и посмотреть, что можно предпринять. Целую тебя и Руфино, моя дорогая. Спокойной ночи.