— Вам что здесь надо? — строго спросил Койот. — Вы что, не видели таблички «Посторонним вход воспрещен»?

Тино молча, с изумлением смотрел на отца.

— Я бы хотел узнать, что здесь происходит, — заявил Рохелио и подошел прямо к столу.

Койот внимательно присмотрелся. У него была очень цепкая память на лица, иначе он не мог бы работать управляющим такого большого кафе, в котором к тому же посетители обслуживались не только ужином и напитками.

— Aга! — рассмеялся он все тем же кудахтающим смехом. — Папочка снова пришел за своим непослушным сыном!

Рохелио сдерживался из последних сил.

— Покажи документ, по которому мой сын задолжал тебе миллион.

— Пожалуйста, — сладко улыбнулся Койот. — Тут все написано черным по белому. И подпись твоего сыночка стоит — подлинная, не поддельная. Так что с него и спрашивай. Нужно смотреть, под чем подписываешься. Тебе бы следовало научить этому ребенка.

— Ты уже научил, — прорычал Рохелио, внимательно изучая документ. — А теперь давай расписку.

— В чем? — поинтересовался Койот.

— Как в чем? В том, что ты получил миллион двадцать тысяч песо в уплату долга, — сказал Рохелио. — А то ведь ты завтра скажешь, что к тебе никто не приходил и никаких денег не приносил.

— Вот за кого ты меня держишь, — покачал головой Койот. — У меня все по-честному.

Тогда давай расписку, — настаивал Рохелио.

Расписки я не дам, а документ уничтожу. — Койот ловко выхватил долговое обязательство из рук Рохелио и вмиг порвал его в мелкие клочки. — Вот, ничего не было. Теперь никто никому не должен, все довольны.

— Не все, — заметил Рохелио. Ты что-то еще хотел вручить моему сыну на сумму в пять тысяч песо.

— О чем ты, не понимаю? — Койот картинно пожал плечами. —- Какие пять тысяч песо?

— Папа! — это было первое слово, которое за все время произнес Тино. 

— Возьми деньги, и мы пойдем отсюда! — строго сказал ему отец.

— Я не могу, папа! — Тино чуть не плакал, понимая, что лишается дозы, на которую рассчитывал.

— А ты нашлепай его, чтобы он больше нс дружил с такими нехорошими мальчиками... а-та-та по попе... — хохотал Койот, наблюдая эту сцену.

— А ты помалкивай, дрянь вонючая, — сквозь зубы бросил ему Рохелио.

 — Что ты сказал? — Койот перестал смеяться, и его лицо исказилось в злобной гримасе.

— Я сказал, что ты вонючая гадина, — ответил Рохелио. Не сдержавшись, он сказал то, чего говорить ему совершенно не следовало. — Я прекрасно знаю, чем вы здесь ты и твой начальник, как его, дон Альфонсо! Наркобизнес — вот как это называется, не так ли? И не думай, что вам это сойдет с рук. Я пойду в полицию, я весь город подниму на ноги, но уничтожу ваше осиное гнездо. Так знай и передай своему начальнику!

Рохелио схватил Тино за руку и потащил к двери. Койот молча следил за ним, и в его глазах появилось новое выражение, какое бывает у готового прыгнуть на жертву ягуара,

— Ты сам этого хотел, — коротко сказал он.

— Не запугаешь, — ответил Рохелио, и они с Тино исчезли за дверью.


Когда Роза и Лаура впервые подплывали к Венеции на катере, который возил туристов через лагуну, они не могли сдержать восторга. По обе стороны широкого канала простирались удивительные здания, похожие на театральные декорации: величественные палаццо, украшенные статуями, церкви и соборы, которые были увенчаны круглыми куполами или остроконечными шпилями в зависимости от религии и от времени постройки. Наконец катер подплыл к площади Святого Марка, и Роза ахнула, увидев перед собой удивительные здания, которыми она столько раз любовалась, листая альбомы с фотографиями.

Лаура приникла к окошку и смотрела на берег, не отрываясь, позабыв о своем фотоаппарате. Когда катер причалил, она чуть ли не бегом бросилась на берег и только потом спохватилась и оглянулась на Розу. Но Роза сама шла как зачарованная, не зная, как ей успеть рассмотрел тысячи чудес, которые открывались ее взору.

Лаура и Роза заранее заказали номер в гостинице «Эксельсиор» прямо на набережной Большого канала. Они решили прожить в Венеции дней пять, чтобы успеть насладиться всеми сокровищами этого удивительного города.

В номере гостиницы Лаура и Роза подошли к окну и ахнули. Перед ними расстилалась великолепная панорама, так что им казалось, что они перенеслись в какую-то сказочную страну. Разумеется, им не терпелось пойти посмотреть на город, и, как только самые необходимые вещи были разложены, подруги стали собираться на прогулку. Лаура, которая всегда с восторгом окуналась в новые впечатления, еще до отъезда штудировала книги и путеводители и составляла маршрут путешествия и список мест, которые они должны посетить. Во время прогулок она вынимала записную книжку и отмечала галочкой выполненные пункты программы. Роза добродушно подшучивала над своей подругой, но признавала, что благодаря энергии и энтузиазму Лауры они хорошо изучили Рим и повидали его самые интересные уголки.

С чего начнем, Роза? — нетерпеливо теребила подругу Лаура. — Пойдем смотреть собор Святого Мари? Или лучше посмотрим картины во Дворце дожей? Я знаю, что там бывают экскурсии.

— Как хочешь, — отвечала Роза. — Ведь ты у нас специалист по изучению достопримечательностей Италии.

— Нет, знаешь что? — вдруг воскликнула с энтузиазмом Лаура. — Я знаю, что мы сейчас сделаем. Наймем гондолу и попросим провезти нас по каналам. Таким образом, мы сразу увидим всю Венецию.

Я не против, хотя меня предупреждали, что нанять гондолу — удовольствие недешевое.

— Пустяки, — ответила Лаура. — Ради такого сказочного путешествия никаких денег не жалко. А ты видела, какие тут гондольеры? Какие у них живописные шляпы!

— Ладно, ты меня уговорила, — засмеялась Роза. — Плывем на гондоле.

Как только Роза и Лаура подошли к причалу, к ним навстречу подбежали сразу несколько лодочников, которые зарабатывают на жизнь, катая в гондолах приезжих.

— Сеньоры, сюда, пожалуйста, здесь отличные гондолы» Пятьдесят тысяч лир в час, и вы увидите всю Венецию. 

У Лауры сначала разбежались глаза, но потом она сообразила:

 — А кто из вас может петь? Мы хотим послушать баркароллу.

— Берите Пьетро, сеньора, — заговорили лодочники. — У Пьетро самый лучший голос. Он споет вам такую серенаду, что вы не захотите уезжать из Венеции.

— Только не забудьте, за песни еще двадцать тысяч лир, — предупредил один из гондольеров, когда Роза и Лаура усаживались на обитое бархатом сиденье гондолы, принадлежавшей лодочнику Пьетро.

И началось сказочное путешествие по венецианским каналам. Роза и Лаура только успевали поворачивать головы, стараясь охватить взглядом, все великолепие дворцов, мостов и каналов, а над ними плыла нежная и страстная песня гондольера Пьетро. Он пел о любви и о разлуке, а гондола, которой он управлял с помощью длинного шеста, мягко скользила по зеркальной глади.

Роза и Лаура заслушались. Лаура махнула рукой на свой блокнот с перечнем достопримечательности, решив, что этим она займется попозже. Она смотрела по сторонам, а мимо, как в сказке, проплывали старинные фасады дворцов и особняков, подступавшие к самой воде.

Вдруг Лаура услышала, как к мелодии, исполняемой Пьетро, присоединился другой голос, тоже исполнявший песню на итальянском языке. Прямо навстречу плыла другая гондола, в которой было двое пассажиров: мужчина и молодая женщина.

Сначала Лаура решила, что вел второй гондольер. Но, подплывая поближе, она, к своему удивлению, поняла, что эти мощные рулады выводил пассажир гондолы, лицо которого трудно было разглядеть из-за широкополой шляпы.

Роза тоже смотрела в сторону приближающейся гондолы и прислушивалась и вдруг воскликнула:

— Это дон Серхио! Ну конечно же. Лаура, смотря, это дон Серхио.

Ее возглас привлек внимание пассажира гондолы. Он оглянулся на них, прервал песню и приветственно замахал в сторону гондолы, на которой плыли Роза и Лаура Одновременно он пытался привлечь внимание своего лодочника криками: «Остановитесь! Постойте, прошу вас!» и дергая его за шест, которым он правил.

Сбитый с толку гондольер не сразу понял, что происходит. Никаких падений в воду вроде бы не было, и он вез своих пассажиров по заранее намеченному пути. В это время обе гондолы практически поравнялись, и дон Серхио, протягивая руки в сторону Розы и Лауры, так сильно перегнулся через борт, что еще через секунду мог бы выпасть сам или перевернуть лодку. К счастью, лодочник успел схватить своего экстравагантного пассажира за полы куртки и таким образом спас и его, и свою гондолу. Разобравшись, что иностранец во что бы то ни стало желает пообщаться со своими знакомыми, гондольер сделал знак своему коллеге и причалил у ступенек, ведущих от одного из дворцов. Остановилась и вторая гондола.

Роза невольно улыбнулась, наблюдая эту сцену, Конечно, она не ожидала встретить здесь дона Серхио Кастанеду, отца ее зятя Пабло. Но с другой стороны, в этом не было ничего удивительного: дон Серхио чуть ли не половину своего времени проводил в путешествиях. Он называл себя человеком искусства и занимался живописью, ваянием, писал стихи и научные эссе и вдобавок, как было известно Розе от Лус и не только от нее, был весьма любвеобилен и много, времени посвящал ухаживанию за прекрасным полом. Теперь, когда гондола остановилась, Роза узнала и спутницу дона Серхио. Это была подруга Лус со студенческих времен, Инес Кинтана.

— Мое почтение, высокочтимая донья Роза! Мое почтение, донья Лаура! Я счастлив, что наши пути пересеклись в этом волшебном городе, — заговорил дон Серхио.

Во время гибели Рикардо дон Серхио был за границей, поэтому он прислал Розе сочувственную телеграмму и позвонил ей по телефону. Но, разумеется, тогда разговор не шел о путешествию и Роза даже не знала, что отец Пабло собирается в Италию.