— По-моему, замечательная мысль, — сказала Лаура. — Поблагодарите Роберто от нашего имени.

— Превосходно. В таком случае мы заедем за вами в восемь часов. А сейчас я с удовольствием провожу вас до фотоателье.

Передав Хосе фотографии, Лаура и Роза вернулись в гостиницу. Лаура вертелась перед зеркалом, укладывая волосы и подбирая украшения. Роза сидела в шезлонге на балконе второго этажа, который выходил прямо на заросли азалий. Вдали за деревьями мелькала полоска моря. Скоро стемнеет, и в районе порта станут видны огоньки стоящих там кораблей. 

— Розита, а тебе не пора собираться? — спросила Лаура.

— Я сейчас, — откликнулась Роза. — Здесь так хорошо, и мне не хочется никуда двигаться.

— Жалко, что Марни не сможет с нами пойти, сказала Лаура. — Ей бы понравились испанские танцы.

— Конечно, жалко, — сказала Роза. — Она очень привлекательная девушка, и мне кажется, аргентинцы смотрели на нее с большим интересом.

Когда они пару часов назад передали Марни приглашение Хосе и Роберто, она с сожалением воскликнула, что не сможет составить им компанию, потому что встретила днем знакомых американцев, которые остановились в соседней гостинице, и договорилась провести вечер с ними. «Передайте привет Хосе и Роберто, — сказала она, — кто знает, может быть, мы встретимся с ними в Италии».

 Лаура вышла на балкон и села в кресло рядом с Розой.

— Розита, милая, ты не жалеешь, что приехала сюда со мной?

 — Конечно, нет, — отозвалась Роза, обняв подругу за плечи. — Правда, я все время, вспоминаю девочек, Томасу, малышку Розу и переживаю за них. Но вместе с тем я здесь в новой обстановке, и хотя я еще, вероятно не совсем пришла в себя но во всяком случае, уже могу ходить, разговаривать, получать какие-то новые впечатления. А дома натыкалась на места, где мы тысячи раз сидели с Рикардо, разговаривали с ним. Я не могу привыкнуть к тому, что его уже нет со мной. Так что я тебе очень благодарна, Лаура. Благодаря тебе я постепенно возвращаюсь к жизни.

Лаура погладила Розину руку и тихонько сказала:

— Я на это и надеялась. Мне ужасно хочется, чтобы ты поверила, что ты нужна нам всем. У меня болит душа, когда я думаю о тебе и Рикардо. Но я знаю, что твоя жизнь продолжается, и мне хочется сделать все, что в моих силах, чтобы помочь тебе.

Роза встала и вошла с балкона в комнату. Она подошла к стенному шкафу и стала перебирать висящие там платья. Впервые после смерти Рикардо ей было не все равно, как она выглядит. До этого вечера она одевалась машинально, повинуясь привычке и необходимости, но сегодня она долго стояла в нерешительности, а потом достала узкое длинное серебристо-черное платье с открытым верхом, на которое надела черный жакет с серебряными блестками. Жемчужное ожерелье подчеркивало белизну и гладкость ее кожи, в ушах были жемчужные серьги. Зеленые глаза Розы блестели загадочным блеском, густые волосы окружали лицо как бы ореолом. Даже у Лауры перехватило дыхание, когда она увидела Розу одетой и готовой к выходу.

Лаура и Роза спустились вниз и остановились у фонтана, который украшал вестибюль гостиницы.

Через несколько минут в вестибюле появился Хосе.

— Добрый вечер, Лаура. Добрый вечер, Роза. Роберто ждет нас в машине. А где Марни?

Лаура объяснила, что Марии не сможет присоединиться к ним в этот вечер.

Они вышли из гостиницы и направились к машине. Кабаре «Лас-Пальмас» было устроено под открытым небом и окружено высокими королевскими пальмами. Каждый столик освещался небольшим круглым фонариком из розового, голубого или зеленоватого стекла. В одном конце ресторана была устроена сцена, оборудованная подсветкой и музыкальной аппаратурой, на которой должно было состояться представление.

Официантки в народных испанских костюмах разносили коктейли и меню. Вместо потолка в этом огромном зале были звезды на темно-синем, почти черном небе.

«Какая красота!» — подумала про себя Роза. Говорить ей не хотелось. Она сидела и рассеянно смотрела в сторону сцены, где появился небольшой джазоркестр я начал наигрывать фокстрот. Не успела Роза опомниться, как Хосе галантно предложил руку Лауре и повел ее в сторону танцевальной площадки.

Роза увидела, что осталась за столиком наедине с темноволосым Роберто Бусти.

Роберто внимательно смотрел на нее.

— Вам здесь нравится? 

— Да, здесь очень красиво, — ответила Роза.

— А я боялся, что вы скучаете, — продолжал Роберто. — У вас такая жизнерадостная подруга, а вы все молчите, и мне кажется, что вас гнетет какая-то печаль.

— Да, я действительно пережила недавно тяжелую утрату, — медленно сказала Роза. — Но мне трудно об этом говорить.

— Мне кажется, я вас понимаю, — ответил Роберто. — Знаете, у меня это плавание на новой яхте своего рода бегство от прошлого и в то же время поиски прошлого.

— Разве так бывает?

— Получается, что бывает. Знаете, Роза, — вдруг в порыве откровенности заговорил Роберто, чуть наклонившись в ее сторону, — для меня это путешествие Италию чрезвычайно важно. Я еду в Италию повидать отца, которого не видел ни разу в жизни.

Он остановился и посмотрел на Розу, чтобы понять, какое впечатление произвели на нее его слова.

Роза смотрела на него внимательным взглядом, исполненным теплоты и сочувствия.

— Мне вообще не пришлось видеть своего отца, — произнесла она. — Он трагически погиб еще до моего рождения.

— Простите, я не хотел напоминать вам о тяжелом, — сказал Роберто.

— Нет, вы ни в чем не виноваты, просто ваши слова напомнили мне о детстве, когда я росла, не зная родителей.

— А ваша мать? — осторожно спросил Роберто.

— Моя мать вынуждена была отдать меня в чужие руки, а потом идти следы затерялись. Меня воспитала замечательная женщина, Томаса, которая живет в нашем доме уже много лет. И все годы моего детства и юности моя мать искала меня и не могла найти.

— А потом?

— Мы встретились и были счастливы. Я благодарю Бога и то, что нам довелось узнать друг друга. Увы, она не так долго прожила после этого. Когда Господь дал мне детей, ее уже не было в живых.

— А где сейчас ваши дочки? — с интересом спросил Роберто.

— Они в Мексике, хотя одна из них, Лус, так много разъезжает, что, возможно, уже сейчас находится на пути в Вену. Лус певица в Национальной опере, а моя вторая дочь Дульсе, — художница.

— Моя мать тоже выступала на сцене, — тихо сказал Роберто. Она была солисткой аргентинского фольклорного балета «Рио-Гранде».

— О, это великолепная труппа, — воскликнула Роза. — Я помню, как они понравились мне, когда гастролировали в Мехико лет восемь назад. Мы смотрели их с моим мужем Рикардо... — При этих словах голос Розы дрогнул.

Роберто вопросительно посмотрел на нее. Роза усилием коли взяла себя в руки и произнесла:

— Дело в том, что мой муж Рикардо меньше месяца назад погиб в автомобильной катастрофе. Я до сих пор не в силах смириться с этим и поминутно возвращаюсь к тем дням, когда мы были вместе.

— Простите меня, Роза, если я невольно навел вас на грустные мысли, — сказал Роберто.

— Моя подруга Лаура, так же как и другие мои друзья, и родственники, говорят мне, что я должна жить сегодняшним днем. Ради них и ради себя самой я пытаюсь, хотя это не всегда удается. Но вы говорили о ваших родителях. Продолжайте, пожалуйста.

— Понимаете, я очень люблю мою мать, она вырастила меня и всегда была моим лучшим другом. Но недавно я узнал, что мой отец жив и хочет видеть меня. До этого он ни разу не делал попытки повидаться со мной. Меня мучит мысль о том, что, возможно, я неправильно поступил откликаясь на его призыв.

— Мне кажется, вы должны дать ему возможность объяснить вам свое понимание событий. Возможно, в свое время поступил плохо и теперь сожалеет об этом. Я хорошо понимаю, как мучительна может быть мысль о ребенке, который растет где-то вдали от тебя. Может быть, когда вы сами станете отцом...

— Вряд ли это когда-нибудь случится, — мрачно проговорил Роберто.

Роза вопросительно посмотрела на своего собеседника, удивленная такой вспышкой.

— Вас удивляют мои слова? — проговорил Роберто. —Просто я был чрезвычайно наивен и доверчив для своего возраста и вдруг недавно столкнулся с женским вероломство и женским корыстолюбием, что полностью исцелило меня от наивных мечтаний.

Роза продолжала сочувственно смотреть на него. Она не стала спорить, потому что опыты знала, что такое разочарование лечится лишь временем.

— Наверно, я неправ, что пригласил вас сюда повеселиться, а сам вместо этого жалуюсь вам на жизнь, сказал вдруг Роберто. — Смотрите, как танцуют Лаура и Хосе. Роза вы разрешите вас пригласить?

С этими словами он встал со своего места, подошел к ней и подал руку. Это было так неожиданно, что она не успела возразить. Она хотела сказать, что у нее нет настроения, но почувствовала, что Роберто уже увлек ее и ведет к танцевальной площадке.

Роза искоса посмотрела на лицо молодого мужчины. Его плотно сжатые губы и нахмуренные брови выдавали внутреннюю напряженность. «Его преследуют грустные воспоминания, и он хочет отвлечься от них, — подумала Роза. — Я для него всего лишь средство на мгновение избавиться от тяжелых дум».

Звучала медленная, плавная мелодия, и Роберто уверенными движениями вел Розу по кругу. Она ощущала силу, исходящую от него, он возвышался над ней, и она казалась совсем маленькой и хрупкой, но Роза чувствовала, что его мысли витают где-то далеко. Сама Роза постаралась раствориться в музыке и в этой южной звездной ночи, чтобы не догружаться в воспоминания.

За столиком их уже ждали Лаура и Хосе. Они весело болтали, обсуждая экзотические блюда, необычное оформление кабаре, достоинства танцовщиц в ярких национальных костюмах. Роза и Роберто благодаря этому имели возможность исполнять в основном роль слушателей.