Исабель легко выпрыгнула из кабины. Эта стройная загорелая женщина в джинсах и клетчатой рубашке с короткими рукавами, которые открывали сильные руки, привыкшие к работе на ранчо, невольно притягивала к себе взгляды окружающих. Однако немногие смогли бы узнать в ней прежнюю Исабель Торрес по прозвищу Милашка — звезду ночного кафе «Твой реванш». Исчезло бывшее кокетство, изменилась прежняя виляющая походка, пропала призывная улыбка, и только светлые платиновые волосы и ослепительные голубые глаза остались прежними. Они стали даже ярче по контрасту с загорелой золотистой кожей лица и шеи.

Высокий бородач Густаво, спокойный и немногословный, нс рассыпался в комплиментах, не клялся в любви и не носил ее на руках, как некогда делали ее постоянные клиенты, но Исабель неизменно чувствовала, что он любит ее так, как никогда не любил и не полюбит никто другой. И она была благодарна ему за это. |

Густаво действительно любил жену и сына больше жизни, и в этом не было ничего удивительного: ведь если бы не они, никакой жизни у него и не было бы. Восемь лет назад он вышел из тюрьмы, куда попал когда-то не по своей вине, и единственным чувством, которое осталось в его ожесточенной душе, было желание отомстить за свою погубленную жизнь. Вот тогда-то он и встретил Исабель. Она была такой же, как и он, — женщиной, отринуто!:' обществом, которая считала, что у нее уже все осталось» прошлом. Но они нашли друг друга и вместе смогли начать новую жизнь. И сейчас, смотря на малыша Лалито, Густаво думал, что сделает все возможное, чтобы его жизнь оказалась счастливее, лучше, чем жизнь его родителей.

Густаво поставил грузовичок на стоянке и пошел к небольшому зданию гостиницы. Они приехали одними из первых, так что без труда получили просторную комнату, окна которой выходили на центральную площадь города.


Рикардо Линарес спешил, однако соблюдал обычную осторожность — дорога здесь шла через холмы, и на ней то и дело встречались крутые повороты — развивать слишком большую скорость было опасно. Внезапно в зеркало заднего вида он заметил, что его настигает машина — старомодный лимузин шоколадно-коричневого цвета, тот самый, который он видел на бензоколонке. Машина стремительно приближалась. Рикардо уже различал сидящих в ней. Сомнений не было — это были Федерико Саморра и его сообщник. Они ехали за ним. «Меня узнали», — пронеслось в мозгу. Рикардо не потерял самообладания, а только надавил на педаль акселератора, наращивая скорость. Лимузин начал отставать. Современный «форд» Линареса был, разумеется, гораздо более мощным автомобилем, и ему было не трудно уйти от погони. Но нужно было оторваться на значительное расстояние, чтобы успеть добраться до телефона и позвонить в полицию. О том, что будет дальше, Рикардо сейчас не думал.

Дорожный знак с зигзагом, стоявший у дороги, указывал на крутые повороты, и Рикардо сбавил скорость. Сзади он снова увидел коричневый лимузин. По-видимому, его водитель не думал об осторожности. Рикардо снова нажал на газ. Пролетел один крутой поворот, другой, машина работала четко. В эту минуту Рикардо не испытывал ни волнения, ни страха — была только холодная решимость.

Внезапно из-за поворота вынырнул старенький автомобиль, который медленно пыхтел, нагруженный каким-то крестьянским скарбом. Рикардо пришлось резко затормозить, чтобы его не вынесло на полосу встречного движения. Старенький автомобиль испуганно прижался к обочине. Это его спасло, ибо впереди прямо по середине шоссе несся еще одни лихач — на этот раз в машине необычного коричневого цвета.

Рикардо оглянулся — преследователи настигали его. Он снова рванулся вперед. Еще один поворот, другой, третий Дорога шла в гору и теперь справа круто обрывалась вниз, «форд» несся вдоль невысокого металлического ограждения с продольными черными полосами.

И тут случилось то, чего Рикардо никак не мог предвидеть. Впереди на дороге лежал огромный камень, видимо, скатившийся с холма. Рикардо притормозил, собираясь аккуратно объехать его слева, предварительно убедившись, что встречная полоса свободна. И в этот миг из-за поворота выскочил коричневый лимузин и со всего размаха врезался в затормозивший «форд». Удар был столь силен, что машина Рикардо, смяв заграждение, медленно, а затем все быстрее и быстрее понеслась под откос.

Последнее, что увидел Рикардо Линарес, была несущаяся на него отвесная скала. «Роза!» — успел подумать он, прежде чем на него опустилась вечная темнота.


ГЛАВА 3


Исабель выкладывала на стол из корзины провизию — холодное мясо, сочные томаты, аппетитные у тортильи из маисовой муки, завернутые в промасленную бумагу. Разлила по чашкам из термоса ароматный черный кофе. Сейчас они поужинают, затем, возможно, немного погуляют по городу, а потом лягут спать, чтобы не пропустить начала ярмарки.

— Папа, — закричал Лалито, сидевший на подоконнике и смотревший на центральную площадь Сьюдад-Виктории. — Смотри, какая смешная машина! И весь нос разбит! 

Густаво подошел к окну.

— Да, не повезло кому-то, — сказал он. — Надо же, как побились. Вот что значит гонять по нашим дорогам.

— Давайте ужинать, все готово, — сказала Исабель.

Малыш слез с подоконника, и вся семья принялась за трапезу.

Скоро с ужином было покончено.

— Давайте погуляем, — предложил Лалито. Ему, выросшему на ранчо, даже такой небольшой город, как Сьюдад-Виктория, казался большим и многолюдным.

— Давай действительно пройдемся немного, — согласился Густаво. — Спать еще рано, а после этой дорожной тряски хочется немного размяться. Ты пойдешь с нами? — просил он жену.

— Пожалуй, — согласилась Исабель.

Выйдя из гостиницы, мальчишка немедленно побежал смотреть на разбитую машину, не переставая удивляться, почему ее выкрасили такой некрасивой краской. И правда, мексиканцы почему-то недолюбливают коричневый цвет — на улицах вы практически никогда не встретите коричневых машин, мужчины очень редко носят темно-коричневые костюмы, а у женщин этот цвет и вовсе не популярен.

Густаво, осмотрев сильно покореженный бампер, покачал головой.

— Даже радиатор помяли. Похоже, врезались в какую- то большую машину, видишь, — обратился он к сыну, — следы задних «клыков».

Он наклонился ниже, рассматривая повреждение.

— Эй, вам чего здесь надо? — раздался рядом грубый голос.

Густаво и Исабель вздрогнули. И вовсе не от неожиданности. Этот голос показался им знакомым, хотя в первый момент ни он, ни она не могли сказать, где они слышали его. Густаво резко разогнулся и посмотрел на говорившего.

Перед ним стоял коренастый человек в крестьянской одежде. Мятая соломенная шляпа была надвинута на глаза, покрытое щетиной лицо перекошено от злобы.

— Я просто хотел посмотреть, может, нужна помощь, — спокойно ответил Густаво.

— Спасибо, помощь не требуется, — вступил в разговор подошедший человек в темном костюме. — Спасибо, мы справимся сами.

— Пойдем, — обратился Густаво к жене и сыну и, взял, Лалито за руку, увел его прочь.

Некоторое время Густаво и Исабель шли молча.

— Мне показалось... — начала Исабель, — что я где-то, его видела... Что-то очень знакомое...

— Мне тоже, — ответил Густаво.

Они еще немного побродили по городку, но настроение было вконец испорчено, и они решили вернуться гостиницу.


Ночью Исабель никак не могла заснуть. Oна прислушивалась к равномерному дыханию Лалито, а в голове неотступно звучал хриплый грубый голос коренаст небритого человека в мятой соломенной шляпе. Она, безусловно, знала его, и знала хорошо. Более того, этот голос связывался в ее сознании с чем-то неприятным, даже опасным. Исабель поняла, что не успокоится, пока не вспомнит где и при каких обстоятельствах она слышала этот голос.

Она начала вспоминать всю свою жизнь. Нищее детство, когда вся семья ютилась в тесной лачуге, которую отец с братьями сами сколотили из ящиков, старых досок всего того, что могли разыскать. Нет, это голос не из детства. А может быть, это один из тех первых клиентов Милашки, уличной девчонки, которая своим телом зарабатывала себе на хлеб, чтобы только не умереть с голоду? Нет не похоже. Исабель тогда попадались разные люди —и хорошие, и плохие, но этого среди них не было. Затем Исабель вспомнила кафе «Твой реванш», куда ее устроил Ченте Гавальдон. Этот парень стал ее сутенером, он был, конечно, далеко не ангел, но Исабель все равно была благодарна ему — он первым протянул ей руку помощи пусть и не совсем бескорыстно. Поэтому, когда Ченте был убит, она поклялась... Стоп! Исабель содрогнулась. Ей внезапно стало душно, несмотря на то что через открытое окна в комнату влетал прохладный ночной воздух.

Она вспомнила, где и при каких обстоятельствах видела человека, которому принадлежал этот голос. Да, трудно было узнать в небритом крестьянине важного сеньора, начальника отдела крупной страховой компании. И тем не менее это был он, Федерико Саморра, Исабель была в этом уверена.

— Густаво, — тихо позвала она, боясь разбудить сына.

— Да, — отозвался муж. Оказывается, он тоже не спал.

— Я узнала его.

— Да, это он, — вполголоса сказал Густаво.

Если бы Исабель еще несколько дней назад сказали, что она увидит своего заклятого врага, которому когда-то поклялась во что бы то ни стало отомстить, целым и невредимым на свободе, она бы никогда не поверила, что воспримет это с таким хладнокровием. Но нет, она не выскочила с проклятиями на улицу, а спокойно повернулась к мужу и тихо спросила:

— Что будем делать?

— Я поклялся убить его, — сказал Густаво, бесшумно поднимаясь с постели. — Один раз мне это не удалось. На этот раз он от меня не уйдет.

Они тихо встали, оделись, не зажигая света, и вышли из комнаты.