И вновь тосты перемежались смехом и разговорами, общая беседа распадалась на отдельные ручейки, а потом снова объединялась. Потом все перешли в гостиную и Лус попросили спеть. Несмотря на лавры, полученные в последнее время, Лус еще не настолько чувствовала себя недосягаемой примадонной, чтобы отказаться петь в кругу родных ей с детства и любивших ее людей.

Но здесь ей не хотелось петь сложные арии, которыми она покоряла публику на сцене. Глядя на лица родителей и старой Томасы, которая растила ее с детства и заменила ей рано умершую бабушку, Лус вспоминала свои первые колыбельные, народные песни, которые пели ей в детстве и которые так хорошо передают своеобразие и темперамент латиноамериканской культуры.

Лус пела, ей аккомпанировал Рохелио, и по ее знаку все подхватывали припев. Потом Пабло взял гитару и стал подпевать жене. Их голоса звучали так слаженно и так прекрасно дополняли друг друга, что слушатели невольно переглянулись.

— Донья Роза, а танцевать вы будете? — спросил неутомимый Жан-Пьер.

— Какие там танцы, — отмахнулась Роза. — Танцуйте вы, а мы на вас посмотрим.

— Нет-нет, вы обязательно должны танцевать, ведь сегодня ваш праздник. — Жан-Пьер побежал к магнитофону и стал возиться с кассетами. — В честь именинницы вальс, — громко объявил он.

В комнате зазвучала мелодия Штрауса. Жан-Пьер взглянул в сторону Розы, намереваясь пригласить ее на первый танец.

Но Роза смотрела совсем в другую сторону. Разумеется, ее взгляд был направлен на Рикардо. Когда они познакомились много лет назад, Роза, девчонка из бедного кварта, не знала никаких танцев, кроме тех, что танцевали в простых домах во время карнавала. Другое дело Рикардо — юноша из хорошей семьи, обученный под бдительным присмотром сестер, которые считали себя хранительницами аристократических традиций. Поэтому именно Рикардо в пику сестрам в свое время научил свою юную жену танцевать вальс. Роза вспомнила, как они вдвоем репетировали под радиолу в своей спальне, чтобы потом удивить гостей, приглашенных на очередное торжество.

Их глаза встретились, и Роза поняла, что Рикардо вспоминает о том же. Рикардо медленно поднялся с дивана, на котором он сидел вместе с Рохелио, и направился к жене.

— Вы позволите пригласить вас на танец, прекрасная сеньора? — сказал он с церемонным поклоном и подал ей руку.

Роза засмеялась: он выглядел так важно, что ей захотелось сделать в ответ книксен.

— Почту за честь, — сказала она.

Он взял ее за талию, а она положила ему руку на плечо, и они закружились по комнате. Рикардо казался Розе таким высоким и мужественным и ни на кого не похожим, в его объятиях она забыла о гостях, о том, какой сегодня день, и ей казалось, словно она не танцует, а плывет по воздуху под эти волшебные звуки.

— Ты посмотри, как они подходят друг другу, — сказала Эрлинда, толкнув мужа под локоть.

Жан-Пьер, подойдя к Лус и Дульсе, кивнул в сторону родителей:

— А мы что же стоим? Должны и мы себя показать. — С этими словами он подхватил Лус и начал с ней вальсировать.

Пабло сидел на стуле, рассеянно перебирая струны гитары в ритме вальса. Он обернулся и увидел, как притихшая Дульсе забилась в уголок и неотрывно наблюдает, как Жан-Пьер кружится в танце с ее сестрой.

Пабло улыбнулся, и подошел к ней со словами:

— Прекрасная незнакомка, вы позволите вас пригласить?

Дульсе смущенно сделала шаг назад, как бы желая отступить.

— Ну что ты, Пабло, я не танцую вальс. И потом, я в брюках.


 — Это предрассудки, — весело ответил Пабло, выводя се в круг. — Здесь все свои.

Когда музыка вальса отзвучала, Роза и Рикардо на какое-то мгновение задержались в центре комнаты, и в их честь раздались аплодисменты.

Все развеселились. Жан-Пьер побежал к магнитофону со словами:

— А сейчас поставим что-нибудь современное.

В комнату вошла Томаса с подносом, уставленным напитками, а Селия вслед за ней внесла другой поднос — с фруктами.

— Как хорошо, — обрадовался Рохелио, — как раз хочется чего-нибудь холодненького.

— Смотри, братец, вот шампанское со льдом, — воскликнул Рикардо и приготовил бокалы. — Сейчас мы выпьем за здоровье моей Розы.

— Подожди, папа, — вдруг сказала Дульсе, когда Рикардо открыл шампанское и налил его в бокалы, — мне хочется выпить за вас обоих, за наших родителей.

Все приблизились и внимательно слушали Дульсе.

— Я хочу сказать, — начала она, немножко волнуясь, — что нам, вашим детям, трудно воспринимать вас порознь. Мы так благодарны вам за вашу любовь, за то, что вы поддерживали нас, когда нам было трудно...

— Это правда, — тихо, как бы про себя, вставила Лус и встала рядом с сестрой.

— Пока вы здесь вдвоем, мы знаем, что у нас есть дом, куда мы можем прийти, — продолжала Дульсе. — А главное... — она немного помолчала, как бы собираясь с мыслями, — глядя на вас, мы учились любить. Благодаря вам мы научились верить в преданность и благородство. Я надеюсь, что наши дети тоже... — Тут голос Дульсе прервался, она оглянулась на сестру, которая положила ей руку на плечо. — Ну, в общем, за вас, — быстро закончила она.

— Браво, Дульсита, отличная речь, — сказал Рохелио и направился к брату и невестке. — Девочка права. Благословен тот день, когда ты появилась в нашем саду, Розита,

Розита-младшая опять подняла голову от домика из диванных подушек, который они с Флоритой устраивали для тигренка, но сообразив, что зовут не ее, снова вернулась к своему важному занятию.

Роза чувствовала себя такой счастливой, что ей захотелось плакать. Она стояла рядом с Рикардо и благодарила небо за то, что им дано было узнать друг друга и сохранить в душе любовь все эти годы. Ей очень хотелось, чтобы счастье любить и быть любимым досталось и ее дочерям, чтобы каждая из них могла в любую минуту опереться на своего избранника.

Снова звучала музыка, всем было уютно и весело. Роза пристально смотрела на своих детей. Ей показалось, что они стали беззаботнее, чем в тот момент, когда вошли в дом, как будто исчезла какая-то невидимая напряженность. Вон Пабло обнял Лус за плечи, стоя у раскрытого окна, и они вместе слушают музыку и смотрят куда-то на звезды. А вот в другом конце гостиной Жан-Пьер составляет для Дульсе по своему рецепту коктейль из разных фруктов, приправленных разными сортами мороженого, и Дульсе весело хохочет, наблюдая за творением мужа. «Как приятно слышать ее смех», — подумала Роза. И над всем этим, как колокольчики, звонкие голоса Розиты и Флориты, которых, несмотря на их сопротивление, уже уносят наверх спать.

«Какой чудесный вечер, — думала Роза. — Даже не хочется расходиться. Хочется удержать в памяти эту минуту, чтобы она продолжалась целую вечность».

«Какая же я глупая, — одернула она сама себя. — У нас впереди еще столько чудесных вечеров, столько встреч, так что пусть жизнь идет своим ходом».

Гости начинали посматривать на часы, мужчины уходили выкурить по последней сигарете. Дульсе и Лус, как в детстве, сели на диван по обе стороны от Розы и взяли ее за руки.

— Мамочка! — сказали они хором, как в детстве, и больше ничего не говорили.

— Секретничаете? — спросил Рикардо, заметив их и подойдя поближе. — А мне к вам можно?

Он стоял и любовался красотой своей жены, которая рядом с их взрослыми дочерьми выглядела как старшая сестра.

— Как хорошо, когда мы собираемся все вместе, — сказала Л ус. — Здесь я чувствую себя беззаботной, как ребенок.

— А я думала, это твое обычное состояние, — сказала Дульсе.

— Нет, ты не смейся. Просто мы должны собираться так не только по праздникам. Почему бы не устроить нечто подобное через неделю?

— Если ты только не уедешь опять на гастроли куда-нибудь в Китай или на Северный полюс, — сказала Дульсе.

— Девочки, вы действительно как маленькие, — остановила их Роза. — Ну разумеется, мы с папой будем очень рады. Послезавтра он уезжает в Монтеррей, а в конце недели возвращается, и мы будем счастливы вас видеть.

Но в этот момент подошли Жан-Пьер и Пабло, которые уже готовы были завести машины и пришли звать своих прекрасных спутниц в дорогу.

Рикардо и Роза вышли на крыльцо дома, где прощальные разговоры продолжались еще минут десять или пятнадцать. Наконец все разъехались, и Роза с Рикардо остались на ступенях одни.

— Дорогая, сегодня был замечательный день, — сказал Рикардо. — Ты довольна своим праздником?

— Ну еще бы, — сказала Роза. — Теперь ты должен мне помочь отнести мои подарки наверх. Их так много, что я одна не справлюсь.

Рикардо засмеялся:

— Роза, ты сама как маленькая. Ну конечно, я тебе с удовольствием помогу.

Нагруженные свертками и пакетами, они, смеясь, отправились наверх в свою спальню.

— Рикардо, я так рада, что мы с тобой вместе, — сказала Роза, обнимая мужа, уже несколько сонным голосом.

— И я тоже, любовь моя, — ответил Рикардо. — Вот подожди, на следующей неделе я вернусь из Монтеррея, и мы устроим с тобой маленькое путешествие вдвоем: ты и я, и больше никого.

— Я согласна, — ответила Роза. — Только возвращайся поскорее.


ГЛАВА 2


Рикардо Линарес спешил домой. Теперь, когда он стал генеральным директором крупного страхового агентства, у него оставалось гораздо меньше времени для семьи. Ему было жаль, что он далеко не каждый вечер может провести с Розой, которую, несмотря на то что они поженились более двадцати лет назад, он любил все так же сильно. Ему казалось даже, что его любовь к жене становится с годами все сильнее.

А сколько счастья приносила маленькая Розита! Рикардо и подумать не мог, что будет так любить внучку. Он, конечно, любил своих маленьких дочурок Лус и Дульсе, когда они были совсем крошками, но теперь ему казалось, что те чувства ни в какое сравнение не шли с тем восторгом, который он испытывал при виде малютки Розы, дочери Лус. Она так весело смеялась, когда он появлялся в дверях, с такой радостью бросалась к нему, крича: «Деда пришел!», что у Рикардо светлело на душе, каким бы усталым он ни был.