— Кстати, Ваше Величество, — осторожно подал голос Болингброк, — я слышал, что с Рэкхемом были какие-то дамы, и они изо всех сил пытались заставить пьяных матросов сопротивляться английским военным?

— Неужели? — оживился Саунтон

Присутствующие зашумели. Кажется, война ограничится малой кровью, и на алтарь будет принесена лишь одна жертва — новая королевская фаворитка. Солсбери, сидевший слева от Арабеллы, незаметно сжал её руку.

— Держитесь, капитан, — еле слышно шепнул он, — сейчас начнётся — Саунтон никогда не простит Вам того, что не получил титул герцога Мальборо. Да и Харли с Болингброком тоже…

Свифт молчал, выжидая, пока уляжется шёпот, чтобы снова начать метать молнии…

— Да, мой милый герцог, — ехидно улыбнулся Харли, глядя на Саунтона, — и пусть Вам это послужит утешением…

Присутствующие удивлённо переглянулись. Что имел в виду лорд-казначей, и причём здесь утешение? Но граф Оксфордский, после небольшой паузы, продолжил свою речь

— Кстати, как я слышал, эти дамы были до удивления бесстыдны — обе были беременны от капитана, да ещё и предлагали себя солдатам в обмен на свободу! Вот истинно пиратские нравы!

Солсбери крепко стиснул руку Арабеллы. Её сердце замерло — предчувствие не обмануло её.

Мужчины с трудом сдерживали смех, а наиболее чувствительные дамы вытащили из нессесеров нюхательные соли, всем своим видом выражая намерение лишиться чувств. Граф Оксфордский многозначительно взглянул на Саунтона. Тот понимающе кивнул.

— За успешную борьбу с пиратством! За то, чтобы каждый пират получил свой «галстук»! — рассмеялся герцог Йоркский, искоса глядя на Арабеллу

Любопытные взгляды вновь обратились на наследную герцогиню. Она, будто бы ни в чём ни бывало, подняла бокал.

— Мы забыли ещё одно достижение нашей любимой Анны — мирный договор с Францией! — спокойно произнесла она, — так что вы, господа, прежде чем бросать камень в чужой огород, подумайте хорошенько. Насколько мне известно, Вы собирались отдать Франции почти половину английских владений в Новом Свете, а Гибралтар передать Испании? Разве не так, виконт?

— От удовольствий к дипломатии! — рассмеялся Годольфин, взглянув на Болингброка, — вполне в духе нашего английского Алкивиада. Лишь Вы, виконт, столь искусно совмещаете высокое и низкое, лишь Ваш дух способен, возносясь до самых головокружительных высот, приземляться прямо в бордель.

— Но мы не имели права вести сепаратные переговоры с Францией! — ехидно улыбнулся обиженный Болингброк, покосившись на Арабеллу, — Мальборо вновь, как когда-то при Бленхейме, подвели союзников! Именно поэтому окончательное подписание мирного договора затягивается. А может быть, наша любезная леди флибустьер имеет какую-то тайную цель? Может быть, ей невыгодно заключение мира?

Если бы Солсбери не стиснул руку Арабеллы, она давно бы вскочила со стула. Кровь приливала к щекам, сердце бешено колотилось, а в мозгу была лишь одна мысль — отомстить наглецу… Всё было так просто когда-то, на Тортуге… Но рука друга вновь вернула её к действительности. Нет, здесь не Тортуга, и она больше не Питер Сильвер и не может вызвать обидчика на поединок… Что делать, и как ответить на очередной выпад?

— Насколько мне известно, — с ядовитой любезностью произнёс Солсбери, — Её Величество поручила герцогине проведение переговоров, в которых участвовал также и я, и указания были даны достаточно чётко.

Харли замолчал, метнув взгляд в сторону Саунтона. Он своё дело сделал, теперь была очередь королевского фаворита. Но тот трусливо озирался по сторонам, не зная, чью сторону примет его возлюбленная, одно слово которой могло положить конец всем этим бессмысленным спорам.

— Кстати, господин Свифт, который нынче критикует всё и вся, — просто беспринципный политик, — воспользовавшись паузой, парировал Галифакс, — разве не Вы, Джонатан, поддерживали вигов, когда те были в фаворе, и перекинулись к тори едва над Вашими бывшими союзниками сгустились тучи? Безусловно, Вам льстило внимание будущего лорда-казначея, и Вы с радостью ходили к нему на семейные обеды и рассматривали древние рукописи из его коллекции. А когда он обещал Вам, что Вы прочтёте проповедь при Её Величестве, Вы окончательно поверили в ту ложь, которой Вас окутал этот ловкий интриган!

— Я вижу то, что нужно Англии, и действую в её интересах, — возразил тот, — а ваши союзники преследуют лишь собственные интересы. Взять того же Сандерленда — он поддерживает республиканские принципы лишь потому, что в своё время ему отказали в присвоении титула лорда

— Вы уходите от ответа, Галифакс, — с едкой иронией промолвил граф Оксфордский, — вопрос не в том, кто из нас более беспринципный, а в том, что Вы связали возрождение вигов с той, кто ещё недавно выходил в море под пиратским флагом! Бедная Англия! Ещё недавно ей правила жена армейского генерала, а теперь — пират. «Весёлый Роджер» уже развевается над Мальборо-Хаусом, а Вы хотите, чтобы он реял ещё и над Кенсингтоном?

— Но герцогиня оправдана Адмиралтейским судом, и ни один из её людей не вернулся к «береговому братству»! — Солсбери делал всё возможное, чтобы оправдать Арабеллу, которая с трудом сдерживалась, чтобы не наброситься на обидчиков. Она всегда была весьма искусна в споре, но это был уже не спор, а поток оскорблений, ответить на которые можно было лишь одним способом…

— А Вы в этом уверены? — не унимался Харли, — Вы твёрдо уверены, что флотилии Мальборо не разбойничают в эту минуту в Карибском море? Почему суд отправляет на виселицу Кидда и Рэкхема, а Мальборо возвращает все её имения? Ваше Величество, я прошу Вас наконец-то сделать окончательный выбор!

Анна то краснела, то бледнела. Голова её готова была расколоться на части, в ушах звенело, а перед глазами то и дело мелькали какие-то чёрные мушки. Она всё хуже понимала, что говорят окружающие её люди, и чувствовала, что вот-вот упадёт в обморок. Руки и ноги вновь сковала боль, заставляя забыть обо всём на свете. Только бы поскорее закочилось, и неважно, каков будет финал…

— Решайтесь же, Ваше Величество! — вновь взглянул на неё граф Оксфордский, — кого Вы поддерживаете — тех, кто ещё недавно грабил проходящие мимо корабли, или тех, кто преданно служил Вам все эти годы?

Нет, это было невыносимо… Анна сжала кулаки, изо всех сил пытаясь предотвратить подступавший приступ головокружения. Лицо её покрылось багровыми пятнами… Зачем они затеяли это здесь и сейчас, сразу после того, как она едва избежала смерти? Чего они добиваются? Говорят о скором выздоровлении, а делают всё, чтобы поскорее избавиться от своей королевы! Сотни глаз, устремлённых на Анну, сливались в её мозгу в одно страшное видение… Только бы поскорей закончился этот кошмар…

— Решайтесь же, — вновь прогремел голос Свифта, — Вы — совесть Англии, и Вы не должны допустить того, чтобы её доброе имя было запятнано! Довольно с нас Саунтона — красивого мальчика, на которого идут деньги английского народа!

— Довольно! — собрав последние силы, прохрипела Анна, — я приняла решение. Мистер Сомерсет! Подайте мне руку. Мне плохо, и я удаляюсь. Элизабет, побудьте со мной немного, а то ни один из вас не беспокоится о моём здоровье. Все вы желаете лишь моей смерти, иначе не испортили бы мне этот праздник…

Невысокий вертлявый человечек, семеня, приблизился к королеве. Опершись на его руку, она встала и неровной походкой вышла из залы.

Тихий шёпот пронёсся среди придворных. Чета Сомерсетов — новые фавориты? Что означает этот странный поступок Анны? Герцог Йоркский проводил взглядом свою возлюбленную и, убедившись в том, что она окончательно покинула залу, поднялся с места.

— За то, чтобы каждый пират получил свой «галстук»! — повторил он свой недавний тост, — из этого правила не должно быть исключений!

Питт гневно взглянул на того, кто ещё надавно рассказывал ему пикантные анекдоты из жизни придворных фрейлин. Так вот чего стоила любезность этого интригана! Он непременно должен защитить свою супругу, и он сделает это немедленно! Он вызовет этого красавца на поединок, и тогда будь что будет! Сжав кулаки, он уже готов был вскочить со своего места, но вдруг почувствовал на себе пристальный взгляд. Он повернулся. Знакомый холодный блеск синих глаз… Арабелла? Да, но давно он не видел её такую. Лишь несколько раз, там, на Тортуге… Она не желает, чтобы он вмешивался… Но разве он не должен её защитить от этих интриганов?

— Джеймс Саунтон! — выкрикнул он, — ты оскорбил мою жену и ты ответишь за это!

— Замолчи, Питт! — рассмеялся тот, — чем твоя уважаемая супруга отличается от мужеподобных девиц Рэкхема? Разве что тем, что она хорошо одета, надушена и умеет красиво говорить? А в остальном — точно такая же, как они! Не удивляюсь, что она отказалась от достойных женихов и сама предложила тебе свою руку! Наверняка в годы пиратства она была не столь уж добродетельна! Жаль, что мы с ней не встретились тогда — думаю, оба не пожалели бы!

Зловещая тишина повисла над залой. Все понимали, что оставить подобное оскорбление без внимания недостойно дворянина. Но кто ответит на него? Уоллес, Солсбери или сама фаворитка? Питт вскочил с места, уже готовый бросить вызов наглецу. Но вдруг стальным блеском сверкнули глаза герцогини. Она медленно поднялась, изящно придерживая юбку из бежевого атласа и в упор глядя на своего обидчика.

— Ваши слова, герцог, в высшей степени оскорбительны для меня, — нарочито медленно произнесла Арабелла, но в голосе её чувствовался скрытый гнев, — поэтому я прошу Вас о личной встрече. Выбор оружия за Вами. Надеюсь, Вы достаточно хорошо им владеете?

Питт вновь сделал попытку что-то сказать, но повелительный взгляд супруги заставил его замолчать:

— Прости меня, Питт, но оскорбили меня, поставив под угрозу мою честь. Это мои счёты с герцогом, поэтому именно я собираюсь окончательно выяснить с ним отношения. Это произойдёт сегодня, здесь, в королевском дворце.