— Миссис Брэдфорд, приказ о поиске которой был подписан Её Величеством, жива и находится в полном здравии

Голос донёсся с лестницы, справа от судьи. Уиллшоу повернул голову. На площадке, легко облокотившись о перила, стоял молодой человек. По виду он явно принадлежал к высшей аристократии. Хрупкий, изящный, с чёрными вьющимися локонами. Пожалуй, слишком уж смуглый. Наверное, прибыл из какой-нибудь дальней колонии. Судья нахмурился. Где-то в дальних закоулках памяти всплыл разговор с Доджсоном. Тот однажды упоминал, что наследники Черчиллей могут появиться на суде, но вскоре после этого его сразила тропическая лихорадка, а затем он и вовсе отбыл в Шотландию. Новый Свет… Да, пожалуй, он мог прибыть именно оттуда. Судья вновь взглянул в зал. Юные леди в передних рядах защебетали и устремили на юношу любопытные взоры. Мамаши тотчас же зашикали, одёргивая не в меру болтливых девиц. Уиллшоу вновь взялся за молоточек.

— Прошу тишины в зале, дамы и господа. А Вы, мистер, представьтесь, и сообщите суду то, что Вы знаете о местонахождении миссис Брэдфорд.

— Меня зовут капитан Питер Сильвер.

По рядам пробежал шёпот. До Уиллшоу доносились обрывки чьей-то *** речи.

— Пират. Тот самый… Помните историю с Солсбери?

— Говорят, он…

— Это всё газетчики. Не верь. Обыкновенный проходимец.

— Прошу тишины, дамы и господа, — вновь стукнул молоточком Уиллшоу. — Чем Вы можете доказать Ваши слова, мистер Сильвер?

В зале вновь повисла тишина.

— Миссис Брэдфорд находится здесь.

Судья нахмурился. Да он просто безумец или…. Поджав губы, Уиллшоу измерил юношу презрительным взглядом.

— Миссис Брэдфорд убита во время нападения на остров Нью-Провиденс, мистер Сильвер. Этот факт подтверждён свидетелями.

Молодой человек спокойно взглянул в лицо Уиллшоу:

— Кто свидетельствовал о смерти миссис Брэдфорд?

— Плантатор Годфри, — раздражённо ответил судья, — Он находился на острове в день нападения и под присягой подтвердил факт гибели миссис Брэдфорд

— Не думаю, что будет трудно опознать миссис Брэдфорд. В юности она была представлена ко двору и знала многих из присутствующих здесь. Суд должен принимать во внимание букву закона. К тому же, её наверняка узнает Её Величество.

В интонациях наглеца мелькнуло что-то угрожающее. Это определённо не нравилось Уиллшоу. Особенно его слова про «букву закона». Если он блефует, то блеф этот слишком дерзок, но вдруг — правда?

— Сказанное Вами принимается к сведению. В случае, если миссис Брэдфорд жива, суд может предоставить ей право жить в замке, принадлежащем Её Величеству. Детей у неё нет. Род всё равно пресечётся, и переход имущества в казну — вопрос времени.

— У неё есть дочь Арабелла

Опять он оспаривает непреложные факты. Нет, несомненно, он блефует. Нет ни миссис Брэдфорд, ни Арабеллы. Переборов раздражение, судья продолжил процесс:

— Арабелла покончила с собой. Этому также есть свидетели.

— Арабелла Брэдфорд жива

Наглец держался вызывающе невозмутимо. Облокотившись рукой на перила, он спокойно взирал на Уиллшоу.

— Чем Вы можете доказать свои слова?

Судья оттёр пот со лба. В воздухе стало невыносимо душно. Да, этот пират выдвигает абсурдные предположения. Но на каком основании? Есть ли у него доказательства, и какие? Да и можно ли верить морскому авантюристу? А вдруг это действительно блеф, умелая игра ловкого авантюриста, желающего обманом заполучить огромное состояние Черчиллей? Но нет, надо блюсти букву закона. На этом и строится наше гуманное общество. Пусть выскажется, тогда всем станет ясно, что доказательства не стоят выеденного яйца. Да и кто станет прислушиваться к словам какого-то флибустьера.

— Арабелла находится здесь, и я готов представить её суду.

По спине судьи пробежал холодок. Взгляд синих глаз проникал в душу, а дышать становилось всё тяжелее. Конечно, этот тип опытный мошенник. Панама, Пуэрто-Бельо и ещё много других, менее громких дел. Ну ничего, его делами ещё заинтересуется Адмиралтейский суд… Хотя что за обвинения он сможет предъявить ему? Испания в союзе с Францией, Англия воюет с Францией… Война на континенте, война в Новом Свете… Может, найдётся какой-нибудь грешок, как у бедняги Кидда? А если нет, то… Среди судейских много ловких ребят — отыщут, к чему придраться. Последние мысли немного успокоили Уиллшоу, и он продолжил допрос:

— Кто докажет, что предъявленная Вами девушка — Арабелла Брэдфорд?

— Мистер Годфри. Позволите ли задать ему несколько вопросов? Буква закона требует, чтобы слово было предоставлено всем сторонам.

Сильвер безмятежно улыбался. От возмущения кровь вскипала в жилах Уиллшоу, приливая к лицу, и горячо пульсировала в висках. «Опять говорит о букве закона. Не нравится мне это. Видно, знает он эту букву закона, а значит…Хотя уж если говорить о законе, то пусть сам попробует оправдаться перед ним». Уиллшоу перевёл сбившееся дыхание. Да, его астма точно обострится. Лишь бы не сейчас, а потом, когда закончится процесс.

— Мистер Годфри, Вам предоставляется слово

Из первых рядов выступил полный румяный джентльмен с рыжими торчащими в сторону усами. Уиллшоу показалось, что он старается не смотреть в ту сторону, откуда доносился голос Сильвера.

— Уважаемые судьи, — уверенно начал Годфри. — Хотелось бы уточнить — кто такой Питер Сильвер? Что за молодой человек сейчас утверждает, что предъявит нам и миссис Дженнифер Брэдфорд, и мисс Арабеллу Брэдфорд? Морской авантюрист, пират, промышляющий грабежами. Мне лично появление его на корабле показалось в высшей степени странным.

Судья облегчённо вздохнул. Непримиримый оппонент признан свидетелем авантюристом, и поэтому легко было бы доказать, что эта история с внезапно воскресшими дамами — лишь одна из его авантюр. Все аргументы легко рассыпались в прах.

— Объяснитесь, пожалуйста, мистер Годфри,

Годфри перевёл дыхание и произнёс, стараясь придать голосу особую торжественность.

— Всех мужчин испанцы загнали в трюм, а связанную мисс Брэдфорд унесли в капитанскую каюту. Человек, называющий себя Сильвером, появился позже. Он был одет в одежду капитана «Инфанты». Вот что я думаю — почему испанцы не бросили его в трюм? Вместе со всеми? Может, он был с ними в тайном сговоре?

— Суд сделает выводы, мистер Годфри, — прервал его судья. — Вы должны говорить только о фактах. Что вам сообщил человек, который назвался Сильвером?

— Что он убил капитана, а мисс Брэдфорд покончила с собой.

Уиллшоу вновь нахмурился. Этот авантюрист или сейчас лжёт, или лгал тогда. Значит, его показаниям в любом случае нельзя верить.

— Вы слышали, мистер Сильвер? Надеюсь, Вы не будете оспаривать собственные слова? Со слов свидетеля, именно Вы сообщили о самоубийстве мисс Брэдфорд.

Наглый авантюрист лишь усмехнулся в ответ:

— Могу я задать свидетелю несколько вопросов?

— Разумеется, мистер Сильвер. У нас открытое заседание, и мы следуем точно букве закона.

— Видели ли Вы тело Арабеллы Брэдфорд?

Годфри недоумевающее взглянул на Уиллшоу, будто ища поддержки. Затем он с трудом выдавил из себя:

— Нет, капитан. Вы сами подтвердили факт её смерти. Или Вы лгали нам тогда?

— Ещё один вопрос, мистер Годфри. Видели ли Вы тело Педро Альвареса?

— Видел. Собственными глазами. Когда испанцы высаживались в шлюпки, они несли его на руках.

Судья нервничал, переводя взор то на переступавшего с ноги на ногу Годфри, то и дело вытиравшего лицо платком, то на безупречно спокойного Сильвера. Смуглая рука капитана покоилась на перилах, наполовину скрытая пенящимися вокруг неё кружевами рубашки. На среднем пальце красовалось крупное кольцо с синим сапфиром. Скрипнув, дверь залы захлопнулась — процесс покинул какой-то буржуа из задних рядов.

Годфри стоял посередине зала, переминаясь с ноги на ногу и вытирая пот с наморщенного лба. Странные речи капитана, когда-то клятвенно уверявшего всех в гибели мисс Брэдфорд, привели сего достойного, но весьма недалёкого джентльмена в состояние полного замешательства. Он изо всех сил тщился вспомнить происходившее тогда, но время стёрло многое, а что-то он и сам со всех сил старался забыть. Но этот Сильвер, этот наглец! Бесстрастно глядя то на судью, то на Годфри, он продолжал допрос, будто вообразил себя представителем суда.

— Как, по-Вашему, был убит капитан Альварес?

Эта картина навсегдаврезалась в сознание Годфри. Он инстинктивно не доверял Сильверу, но Альварес… Это чудовище, насмехавшееся над ними, когда они, подгоняемые плетями надсмотрщиков, карабкались по трапу. Он хорошо помнил это лицо, искажённое злобой, ухмыляющееся, с жестоким прищуром мутно-голубых глаз. Он вспомнил. Да, неприязнь к Сильверу возникла именно из-за этого неуловимого сходства. Картины сменялись, будто в калейдоскопе — зловещая ухмылка, захлопывающаяся дверь трюма а потом — то же лицо, но бледное, мёртвое, с подёрнутыми поволокой глазами, бессмысленно уставившимися в потолок. Он лежал на палубных досках, а вокруг него виднелась спёкшаяся кровь. Слева, на груди, на рубашке расплывалось тёмно-красное пятно. Годфри кашлянул, пытаясь подавить подступающий к горлу приступ тошноты.

— Рана была слева на груди, — пробормотал он. — Наверное, его убили кинжалом, ударив спереди и сбоку. Было много крови, она залила почти всю каюту.

— Где, по-вашему, мог стоять убийца? Сзади, напротив или сбоку?

— Наверное, всё же лицом к Альваресу, — Годфри изо всех сил пытался отогнать страшное видение, но оно вновь и вновь возвращалось. — Вам, капитан, это, конечно, виднее. Но разве не Вы убили капитана? Вы же сами об этом сказали всем нам.