Нелли Искандерова - Возвращение Арабеллы (СИ)

Граф де Пуанси молчал, не зная, как отнестись к словам своей собеседницы, но, наконец, после долгой паузы, ответил, осторожно подбирая слова.

— Приходится верить Вам на слово, герцогиня, — пробормотал он, вспомнив свои недавние подозрения, — при взгляде на Вас я сразу вспомнил истории про леди Киллигрю — такую изысканную, и вместе с тем воинственную и отважную.

— У меня не было другого выбора, граф, — простодушно улыбнулась Арабелла, — не думаю, что он есть и у других. Большинство становятся на этот путь, потеряв всё и не имея другой возможности добывать себе на хлеб.

— Да, — задумчиво промолвил посол, — Вы изменили мои представления об этом, как его называют, «береговом братстве», — а что же граф Солсбери? Как Вы с ним познакомились?

— Во время панамского рейда. Они с дочерью находились в плену в замке вице-короля. Кстати, граф, — заметила она, — Питт Уоллес — мой первый помощник и квартирмейстер моей эскадры, и именно за ним я отправилась в Пуэрто-Бельо, где Вы находились в темнице. Я была тем юношей, который бежал по тюремному коридору с саблей

— Поразительно, герцогиня, — изумлённо взглянул на неё граф, — значит, вчера Вы просто взяли нас с графиней на абордаж?

— Ну это уж Вы слишком, господин граф, — рассмеялась она, — просто мы удачно провели переговоры.

— Я должен непременно рассказать об этом королю, — многозначительно произнёс де Пуанси, вспомнивший, наконец, о своих обязанностях французского посла, — я не прощу себе, если он услышит эту историю от кого-нибудь другого. Графиня, мы немедленно отбываем на континент. Кстати, — он вновь пристально взглянул на сидящую перед ним Арабеллу, — неужели моя Луиза — тоже бывший пират — ведь Вы с ней очень похожи, и она столь же решительна и отважна.

— К сожалению, Вы ошибаетесь, граф, — улыбнулась девушка, бросив хитрый взгляд на мадам де Пуанси, — многие женщины Нового Света умеют стрелять и фехтовать. Я хорошо знала Вашу супругу и её дядю, плантатора из Сен-Доменго. Они частенько бывали на Тортуге. Её двоюродный дядя по материнской линии, Жан Пьер де Батистен, был дружен с некоторыми капитанами, в особенности де Верноном. Я слышал, что де Вернон часто навещал их и даже предлагал руку и сердце Луизе, но та отказала ему, ссылаясь на его сомнительные занятия, несмотря на то, что её дядя был совсем не прочь поженить их. Насколько я помню, после этого происшествия они с дядей поссорились, и Луиза собиралась отбыть на континент, но вскоре шевалье де Батистен умер, и ей пришлось задержаться в Сен-Доменго, чтобы уладить дела со своим наследством.

Поражённая графиня глядела на свою собеседницу, которая вначале едва не скомпроментировала её, а затем оказала неоценимую услугу. Удивлённая нисколько не меньше, чем её супруг, она воскрешала в своей памяти события трёхлетней давности, но облик капитана ни в коей мере не соответствовал той молодой даме, которая, уютно устроившись в кресле, сидела перед ней с лютней в руках. Наконец, проницательный Солсбери, который сразу почувствовал, что женщины хотели бы остаться наедине, предложил свои услуги графу де Пуанси, чтобы сопровождать его в Кенсинтон. Графиня, пользуясь случаем, попросила у супруга разрешения остаться в Мальборо-Хаусе, чтобы побеседовать со своим старым знакомым и узнать все новости о жизни в Сен-Доменге. Убедившись в том, что карета с мужчинами выехала за ворота, Луиза наконец-то выдавила из себя:

— Так значит, герцогиня, Вы — капитан Сильвер?

— Да, дорогая моя Луиза, — улыбнулась девушка, — точнее, капитан Луи де Вернон. Вот мы и встретились. Не ожидала, что наша встреча будет именно такой.

— Я тоже и подумать не могла, что самый удачливый капитан Тортуги окажется дамой. Питер всегда казался мне слишком хрупким и изящным, но такого я действительно не ожидала.

— Тем не менее, Луиза, это чистая правда, — ответила Арабелла, — как ты теперь живёшь?

— Неплохо — у моего мужа прекрасный дворец и много прислуги

Мадам де Пуанси старалась казаться весёлой, но в её глазах вдруг промелькнула тоска.

— Я очень скучаю по морю, Арабелла. Я часто вспоминаю те времена, когда в моих ушах свистел ветер, а волны в сильный шторм накатывались на палубу. Как мне хотелось бы вновь ощутить качку, а ещё лучше — вступить в бой или броситься на абордаж. Я слышала, что многие из тех, кто получил помилование, вновь возвращаются к прежним делам, и в чём-то я их понимаю. Когда борьба и смертельный риск становится частью твоей жизни, с этими ощущениями трудно распрощаться навсегда. Ты наверняка тоже это чувствуешь, ведь ты только что пела нам именно об этом.

— Ты права, Луиза, — произнесла Арабелла. — Думаю, что всё же у меня это впереди. Я здесь всего десять дней, но уже соскучилась по своей команде. Да и в море, конечно, хотелось бы выйти. Но, к сожалению, это уже невозможно. Хотелось бы, конечно, найти что-нибудь, что могло бы заменить мне море и эту полную риска жизнь. Не знаю, получится ли.

— Скажи, — задумчиво произнесла Луиза. — Если бы ты была бы мужчиной, то хотела бы стать морским офицером?

— Не знаю, — пожала плечами девушка. — На флоте всё по-другому. Многие из моих людей были флотскими моряками. Они жаловались на амбициозных, но ничего не смыслящих в морском деле офицеров, которые добились своих должностей лишь благодаря знатному происхождению, а на деле не справились бы и с работой матроса.

Луиза понимающе кивнула.

— Мне тоже рассказывали об этом, но я поначалу не очень-то верила. Но потом, уже в Версале, я встретила несколько капитанов, под началом которых служили мои матросы. Эти господа оказались весьма недалёкими людьми, абсолютно уверенными в собственной непогрешимости. Как-то раз я всё же решила проверить, насколько хорошо они разбираются в мореходным деле. Я наговорила им комплиментов по поводу того, как трудно, наверное, управлять огромным кораблём, на котором ещё и палят из пушек, и задала несколько простейших вопросов по тактике взаимодействия кораблей эскадры и по ночному бою. Как ты думаешь, что я услышала в ответ?

Обе женщины рассмеялись, живо представив себе нарисованную мадам де Пуанси картину.

— Думаю, они так ничего и не ответили, — предположила Арабелла

— Ты почти угадала. Мы с ними беседовали в присутствии одного из адмиралов. Вначале они посмотрели на меня, как на явившийся перед ними призрак Медузы Горгоны. Замялись, начали бормотать что-то невнятное.

— А что адмирал?

— Он сказал, что трудно отвечать на вопрос под перекрёстным обстрелом глаз прелестной дамы. Предположил, что я слишком смутила молодых месье, а затем принялся пространно объяснять мне то, что я сама могла бы ему рассказать ничуть не менее подробно. Пришлось сделать вид, что я действительно с трудом понимаю, о чём идёт речь

— Хотелось бы видеть эту картину, — улыбнулась Арабелла, — всё же пиратом быть лучше — можно переизбрать капитана. Правда мы с тобой быстро освоили все морские премудрости.

Они беседовали ещё около часа, и вернувшийся в Мальборо-Хаус граф де Пуанси нашёл свою супругу изрядно похорошевшей и повеселевшей. Он был рад, что напряжённость, которая, как ему казалось, возникла между ней и герцогиней Мальборо с момента их первой встречи, сменилась дружеской непринуждённостью в общении. На прощание Арабелла предложила им доставить их во Францию на любом из кораблей своей эскадры, но граф, ссылаясь на дипломатический протокол, предпочёл нанять судно береговой охраны. Так закончилась неожиданная встреча бывших капитанов, ставших благодаря превратностям судьбы придворными дамами, державшими в своих руках отношения двух великих государств Европы.

Примечания

Сбивание апельсинов выстрелами действительно было одним из развлечений пиратов.

Слова о «бездонных как шотландские озёра» глазах взяты из одного из описаний внешности леди Киллигрю.

Рассуждения Арабеллы Брэдфорд о взаимных претензиях Англии и Франции взяты из источника, относящегося к Утрехтскому миру.

Названия «Аналитик» и «Сплетник» — немного изменённые «Экзаминейтор» Болингброка и «Болтун» Аддисона.

Был вечер, но Арабелле никак не удавалось заснуть. Мысли кружились, метались, словно вспугнутые птицы. Да, она неплохо дебютировала в свете. Теперь все сплетники болтают лишь об одном — о скорой отставке Абигайль Мэшэм и том, что ей унаследует Арабелла Мальборо. Даже прошлое её мало кого смущало. Многие были уверены — решительность и знание жизни бывшей пиратки могли сослужить хорошую службу и укрепить королевскую власть, изрядно расшатавшуюся из-за несамостоятельности Анны Стюарт. Вокруг неё вилось много знатных, изысканных кавалеров. Их комплименты кружили голову, и Арабелла с головой окунулась в эту дотоле неизведанную жизнь. Балы, обеды, ужины и другие церемонии сменяли друг друга в одном бесконечном круговороте. Изменился и герцог Йоркский. Нескрываемую неприязнь, с которой он взирал на новую герцогиню Мальборо, сменили любезная улыбка и предупредительность. Во взгляде юного герцога порой мелькали восхищение и обожание. Саунтон почти не отходил от Арабеллы, тем более это было совсем не трудно. Оба сопровождали королеву во всех делах и постоянно находились рядом с ней. Девушка начала обращать внимание на изысканность манер и благородство осанки герцога, на его тонкие и длинные пальцы, так красиво лежащие на струнах лютни. Он больше не казался ей таким противным и трусливым. «Да. Джеймс ничего, даже красив. Но хотелось бы посмотреть на него на корабельной палубе», — часто думала она и уже находила, что, может быть, не все мужчины созданы для того, чтобы быть храбрыми моряками. Утончённость, изысканность и благородство тоже хороши, особенно в сочетании с молодостью. Арабелла всё чаще думала о Саунтоне, сравнивая его со своими старыми друзьями.