— В Новом Свете всё было ясно, и я была на своём месте. Здесь всё ново и непривычно, но я рада, что мне удалось получить моё имущество и привезти в Англию мою мать,

Девушка вдруг задумалась. Перед глазами, словно в калейдоскопе, пронеслись события недавнего прошлого. Беседы с Хэндсом, грохот пушечной канонады, и вспышки огня в ночной темноте, отчаянное желание во что бы то ни стало победить и всё чаще появлявшееся в её душе ощущение бесцельности и бессмысленности всего этого.

— Мне нравилось сражаться и побеждать, но я не хотела бы всю жизнь заниматься морским разбоем. Я много думала об этом там, на Тортуге. Иногда мне становилось страшно. Я понимала, что там, куда шли мои люди, происходило то же, что и у нас в Нассау. Но я могла лишь ограничить это рамками жёсткого договора. Порою мне хотелось покончить с этим, но я не представляла себе, как смогу жить по-другому. Особенно часто я размышляла об этом в последний год. Будто предчувствовала, что в моей жизни произойдут перемены.

Арабелла отвернулась к окну, но Солсбери успел заметить, что в глазах бывшего флибустьера мелькнула слеза.

— Чем собираетесь заниматься, капитан? — попытался он успокоить старого друга.

Минута слабости прошла, и взгляд девушки уже вновь был спокоен и ясен.

— Я вложила средства в строительство верфей, морские перевозки и несколько других проектов. В моей корпорации участвуют все мои бывшие соратники — от капитанов до юнг. Надеюсь, это принесёт нам неплохой доход.

— Вы молодец, — улыбнулся ей Солсбери, — не теряете времени зря. Немногие знатные господа столь же предприимчивы и при этом честны со своими людьми.

— Как Вам жизнь при дворе? — поинтересовался Рейдингтон

— Да вот, пока не разобрала, в чём будут состоять мои обязанности, и что вообще представляет собой придворная жизнь

— Ничего особенного, — на лице Солсбери мелькнула ироничная улыбка. — Все делают то, что хочет Её Величество. Но самое большое искусство для придворного — угадать, что именно королева пожелает через несколько минут, а затем оказаться первым, кто преподнесёт ей долгожданный подарок. Но, если серьёзно, капитан, главное здесь — то же, что и на Тортуге — остаться человеком. Карабкаясь вверх по придворной лестнице, помнить о старых друзьях и не опускаться до предательства. Об этом забывают многие, поэтому не Вам стоит доверять людям, которые будут с Вами слишком любезны.

— Что нравится королеве? — поинтересовалась Арабелла

— Она очень любит болеть, — вздохнул граф. Он Светский щёголь, вытянув к камину длинные ноги, с удовольствием потягивая ямайский ром. — Она действительно сильно страдает, поэтому её надо утешать. Когда королеве лучше, она ездит на охоту, беседует о политике, музыке, литературе. Иногда, как все женщины, любит посплетничать.

— Какую роль играют при дворе фавориты?

— Они утешают и развлекают её, — вздохнул Рейдингтон. — Очень жаль, но после отставки Черчиллей возле неё нет ни одного человека, который дал бы ей дельный совет. Каждый из фаворитов преследует свои интересы, не думая о благах государства.

— Чем занимаются фрейлины?

— Да так. Ничем особенным. Главное — следовать тенденциям моды, быть ближе к королеве и вовремя оказать ей ту услугу, которая в будет ей необходима. К счастью, наша королева не так склонна к бурным развлечениям и путешествиям, как Людовик в дни своей молодости. Придворные могут наслаждаться покоем Кенсингтонского дворца и не думать о том, что им предстоит ночевать где-нибудь на сеновале.

Граф прищурился и хитро взглянул на Арабеллу

— Кстати, капитан, скоро к Её Величеству прибудет новый посол короля Людовика. Это некий граф де Пуанси. Я немного знаю его и могу представить Вас ему и его супруге.

— Спасибо, граф. Но как Вы думаете, чем мне предстоит заниматься? Королева сказала, что хочет видеть меня рядом с собой, но при этом не может дать мне какой-либо должности.

— Думаю, Вам не следует воспринимать это всерьёз, — заметил Рейдингтон. — Отсутствие постоянной должности не означает свободу. Считайте, что она хочет видеть Вас постоянно, не отпуская от себя ни на минуту. После смерти Георга и отставки прежних Мальборо королеву мучает чувство одиночества, которое не могут скрасить её нынешние фавориты. Они слишком мелкие личности, чтобы заменить ей Сару и Джона. Баронесса Мэшэм не слишком умна и не способна дать дельных советов, да и обсуждать с ней, в общем-то. Герцог молод и хорош для любовных забав, но смыслит лишь в собственных туалетах. Она пытается найти новых советчиков, надеясь, прежде всего, на Болингброка, Харли и Шрусбери, но и они не могут сравниться с четой Мальборо. Именно поэтому она так заинтересовалась Вами — Вы умны, решительны, обладаете сильным характером и обширными познаниями в различных областях. Так что считайте, что немного усилий с Вашей стороны, и место фаворитки — у Вас в руках. Кстати, что насчёт завтрашней охоты?

— Мне приказано прибыть в семь часов утра. Что обычно надевают на охоту?

— Как правило, женщины выезжают в амазонке. Такой туалет позволяет уверенно сидеть в седле, не боясь запутаться в многочисленных юбках. Обилие украшений на охоте также не обязательно.

— А что касается причёски?

— На охоту не обязательна высокая причёска, можно ограничиться собранным на темени пучком волос, перевязанным лентами.

— Как обычно проходит охота? Я много охотилась, но или одна, или в сопровождении нескольких членов команды. Не представляю, как можно подстрелить дичь, когда её преследует более сотни придворных одновременно.

— Загонщики поднимают зверя с вечера, утром лишь гонят его к месту сбора, — улыбнулся граф Вандомский, видя замешательство девушки, — гон идёт навстречу королеве, так, чтобы у неё была возможность самой сделать решающий выстрел. Однако, как правило, это делает всё-таки главный ловчий.

— А придворные? — удивилась Арабелла, — Они просто наблюдают за тем, как гонят и убивают зверя?

— Они следуют за королевой, — хитро прищурился граф Солсбери, — Охота — увлекательное зрелище, но ещё более увлекает наблюдение за королевскими фаворитами. Это тоже своего рода охота, где роль жертвы отведена ближайшему окружению Её Величества. Так что Вы, возможно, завтра окажетесь не только в роли охотника, но и в роли преследуемой придворными сплетниками лани. Запомните только одно, капитан. Для Вас, испытавшей, что такое настоящая схватка, эта охота покажется весьма скучной и предсказуемой. Главное для Вас — сдержать в себе флибустьера и не броситься на абордаж прежде, чем это сделает королева и её главный ловчий, иначе Вы нанесёте Её Величеству очень серьёзное оскорбление, и дело может кончиться даже отставкой.

— Мне бы хотелось ещё кое-что спросить Вас, граф, — Арабелла вновь взглянула на Солсбери, которого уже считала кладезем познаний, относящихся ко всем сторонам придворной жизни.

— Я по-прежнему к Вашим услугам, капитан, — с лёгкой иронией произнёс он, — что Вы ещё хотите узнать?

— Я много слышала о виконте Болингброке, и, насколько я уже успела понять, он не только приложил руку к падению прежних герцогов Мальборо, но и сделал всё возможное, чтобы со мной произошло то же, что и с Киддом.

— У Вас потрясающая интуиция. Болингброк пытался добиться встречи с королевой, чтобы убедить её вынести Вам смертный приговор, и нам с Рейдингтоном с большим трудом удалось убедить Её Величество не допустить виконта на заседание суда.

— Значит, он — отъявленный подлец и интриган?

— Не судите так строго и однозначно, капитан. Можно ли назвать законченными негодяями Рейли, Дрейка или Моргана, которые в своей жизни совершили немало неблаговидных поступков, за каждый из которых вполне заслужили виселицу?

Арабелла молча пожала плечами. Да, и у неё на совести есть подобные грехи, и, возможно, она тоже достойна «пиратского галстука». Вспомнив, что творилось в захваченных «палатой лордов» испанских селениях, она опустила глаза и сделала вид, что рассматривает изящную паркетную розетку, на которой стояли её обутые в золочёные туфельки ноги. Смуглые щёки девушки слегка порозовели от смущения.

— Вот видите, герцогиня, — понимающе улыбнулся ей старый знакомый, — Болингброк, как и они, человек весьма разносторонний. Он очень эрудирован, и из него вполне мог бы выйти блестящий писатель или философ. Ручаюсь Вам, что только будущее покажет нам истинные масштабы его таланта. Да, он интриган и авантюрист, но ни один придворный не может похвастаться тем, что ни разу в жизни не вёл интригу. Болингброк же с блеском может провернуть такое дело, что от его шахматной комбинации зашатается всё королевство. Другое дело, что при этом он не пожалеет родного брата, и это — обратная сторона его натуры. У него весьма своеобразные представления о морали, в том числе и по отношению к женщинам. Кстати, его назначение на должность главы кабинета чрезвычайно обрадовало всех лондонских дам лёгкого поведения.

Хитро прищурившись, Солсбери бросил взгляд на всё ещё потупившую глаза Арабеллу:

— Не судите и не судимы будете, капитан. Он — Ваш противник, и он очень опасен. Берегитесь его, но при этом отдавайте ему должное.

Побеседовав ещё с часок о делах семейных, друзья вежливо откланялись, пообещав навещать новоиспечённую герцогиню.

Арабелла осталась одна. Зайдя в гардеробную, она, вспомнив советы Солсбери, выбрала бирюзовое платье-амазонку, а затем, попрощавшись с матерью, легла спать. Перед её глазами ещё долго стояли лица членов её команды — вначале гневные и озлобленные, затем — недоумевающие и, наконец, вполне довольные своей судьбой. События последних дней сменяли друг друга, будто в калейдоскопе, и девушка, привыкшая засыпать в любых самых неожиданных обстоятельствах, не смогла уснуть до полуночи.