Во двориках росли все цветы, какие только существовали в мире смертных. В самой Южной Дакоте они не встречались, но в Ковенанте почему-то пышно разрастались и благоухали – их запах так и окутывал нас.

С открытым ртом Джози завернула за угол и увидела впереди высокие стены внутренних двориков. Она уставилась на статуи.

– Их было двенадцать, – заметил я, взглянув на мраморные изваяния олимпийских богов. – Похоже, статую Ареса убрали. Понятно.

Стоявшие вдоль дорожки статуи были огромными, выше трех метров. Должно быть, каждая весила целую тонну. Вход в каждое университетское здание охраняли каменные музы. На заднем фоне, подобно небоскребам, возвышались общежития, в окнах горел свет. Насколько я помнил, на подземных этажах находились тренировочные помещения. В общественных зданиях студентам были доступны все современные удобства.

– Как люди могут не знать об этом месте? – поразилась Джози, озираясь по сторонам.

– Самолеты здесь не летают. И никогда не летали. Те, кто все же видел университет, считают его эксклюзивным частным заведением, куда принимают только избранных, – объяснил я и поправил лямки на плече. – Смертные видят то, что хотят видеть. А не то, что на самом деле перед ними.

Джози искоса взглянула на меня, но ничего не сказала.

Впереди на колоннах из песчаника, установленных по кругу, красовались бюсты двенадцати олимпийцев, включая Ареса. Джози была сражена. Похоже, ей казалось, что она внезапно оказалась в Греции. У меня на губах заиграла легкая улыбка. Здание, в котором собирался Совет, действительно походило на греческий амфитеатр.

Когда мы поднялись по широким ступеням, Джози огляделась и снова заметила Стражей, которые следовали за нами, даже не пытаясь прятаться.

– Ты сказал, что это университет, – нахмурилась она. – Где же студенты?

– Хороший вопрос. Скорее всего, когда мы приехали, их разогнали по общежитиям.

Джози замедлила шаг.

– Почему?

– Джози, им многое пришлось пережить. Они никому не доверяют.

Пока девушка обдумывала мой ответ, мы миновали статую Фемиды. Ее весы замерли в равновесии. Когда нам оставалось несколько шагов, двойные титановые двери отворились перед нами, и на площадку хлынул яркий свет. Джози ахнула.

Я инстинктивно встал бок о бок с ней. Закрыть девушку собой я не мог, потому что нас толпой окружали Стражи – одни дышали нам в спину, а другие стояли впереди неплотным строем, заслоняя путь.

Все мускулы моего тела напряглись, энергия сконцентрировалась в одной точке, готовая излиться, как только кто-то сделает неверный шаг.

– Вы вышли приветствовать нас? – медленно произнес я. – Я польщен.

Стражи ответили молчанием. Нет, они были слишком тупыми для этого дерьма. Оглядев их, я заметил, что все они полукровки и явно не собирались выкатывать нам красную ковровую дорожку.

Джози поежилась.

Это вывело меня из себя.

При первом же взгляде на девушку становилось понятно, что она вот-вот грохнется в обморок. Этого мне только не хватало.

Но вот стена Стражей разомкнулась, пропуская высокого чистокровного. Именно его я искал. Его внешность была обманчива. Он был настоящим Рэмбо в военной форме и мог надрать зад даже лучшим из них. Его темно-каштановые волосы были зачесаны назад. Хотя в уголках пронзительных зеленых глаз и возле губ теперь обозначилось гораздо больше морщин, чем помнилось мне после нашей прошлой встречи, мужчина выглядел таким же спокойным и собранным.

Я лишь однажды видел, как Маркус Андрос вышел из себя – это случилось, когда Аполлон сказал ему, что его племянница… погибла для мира смертных.

Я был там. Воцарился настоящий хаос. Ковенант в Катскильских горах выгорел дотла, и в зареве рукотворного пламени Маркус обрушил на меня удар.

С тех пор я его не видел.

Позади него я заметил еще одно знакомое лицо. Страж стоял чуть в стороне от остальных. Его густые темные волосы были тоже убраны назад, открывая лицо, которое могло испугать любого: рваный шрам разрезал его от глаза до самого уголка рта.

Солос Манолис.

Увидев его, я не удивился. Я знал, что главный Совет переехал в университет, потому что Ковенант в Катскильских горах нужно было восстанавливать. Солос был не так уж плох и даже вполне справедлив. Но он входил в одну группировку, с которой я не хотел иметь ничего общего. Я знал, что сейчас ее представители собрались здесь. Отец Солоса тоже был чистокровным – и при этом весьма уважаемым; он годами лоббировал интересы полукровок. Солос получил место в Совете – первым из полукровок, – сменив святого Эйдена Сент-Дельфи, который отказался от этой чести.

Холодный взгляд Маркуса скользнул сначала по мне, потом просканировал Джози. Внимательно изучив девушку, Маркус снова посмотрел на меня.

– Сет, это весьма… неожиданно.

– Знаю, – ответил я, глядя ему прямо в глаза. – Нам нужно поговорить.

Декан Ковенанта помолчал, а затем повернулся к Джози. На некоторое время воцарилась тишина.

– Да. Нужно, – наконец сказал он.

Глава 17

Огромными, немигающими глазами я смотрела на элегантного мужчину, почти столь же высокого, как Сет.

– Следуйте за мной, – бросил он.

Кивнув другому мужчине со шрамом на лице, тот, кто был здесь главным, зашагал вперед, миновав высокую винтовую лестницу. Я с облегчением выдохнула: по ней мне точно было не подняться. В этот момент я лишь хотела свернуться клубком и не двигаться целый месяц.

Каждая мышца болела и буквально пылала. Я семенила рядом с Сетом, радуясь, что неприветливые люди в черном держались поодаль, хоть и следовали за нами по этому восхитительному холлу.

Я рассматривала искусную резьбу, которая покрывала стены здания, запрещая себе думать. Иначе я бы, скрючившись, упала на землю и не встала больше. В Осборне навсегда осталось несколько осколков моего сердца, и теперь мне было очень непросто держать себя в руках. Именно поэтому я старательно рассматривала изображения высоких мужчин и женщин в хитонах, каллиграфические надписи на древнем языке и великолепные белые статуи.

Ничего подобного я в жизни не видела, даже в музеях.

Элегантный мужчина прошел через очередную арку, пересек узкий коридор, и мы оказались в ярко освещенной гостиной с огромным диваном и несколькими креслами. Мужчина со шрамом вошел вслед за нами, закрыл дверь и привалился к стене, которая, похоже, была сложена из песчаника.

Сет бросил наши сумки на пол возле двери, и я остановилась как вкопанная. Тот, главный, прошел в центр комнаты, выжидательно скрестил руки на груди и посмотрел на нас.

Сет взял меня за руку и подвел к дивану, не сводя глаз с элегантного мужчины. Я не смогла не заметить удивления, которое промелькнуло на лице у главного, когда тот уставился на наши руки.

– Садись, – тихо сказал мне Сет.

А я и не думала спорить. Моя задница была безмерно рада наконец упасть на мягкие подушки. Сет садиться не стал. Он встал рядом со мной, тоже скрестив руки. Несколько секунд трое мужчин молча смотрели друг на друга. Я сразу поняла: их связывает что-то не слишком приятное. Но я чертовски устала, вымоталась, измучилась и просто отупела от горя, чтобы это могло иметь для меня сейчас какое-то значение.

Стоявший в центре комнаты мужчина повернулся ко мне и посмотрел на мою шею. Во время моей жалкой попытки противостоять Гипериону ворот свитера растянулся, и след от укуса был выставлен на всеобщее обозрение. Должно быть, выглядела я ужасно, но мне и до этого не было дела. Суровое лицо мужчины чуть смягчилось, когда его губы тронула улыбка.

– Нас не представили, – негромко проговорил он. – Я Маркус Андрос, декан этого Ковенанта, а кто вы?

Я не поддалась искушению взглянуть на Сета, понимая, что теперь он мне не помощник. Парень ясно дал знать, что уедет, как только мы доберемся досюда, и вот мы были здесь.

Сцепив руки, чтобы они не дрожали, я сжала их между коленями.

– Меня зовут Джози Бетел, и я… – Я нахмурила брови. – Я точно не знаю, кто я.

Брови декана взлетели на лоб, а мужчина со шрамом усмехнулся.

– Милая, вряд ли хоть кто-то из нас наверняка знает, кто он такой. Но так странно нам еще никто не представлялся.

Сет напрягся.

– Кажется, она сказала, что ее зовут Джози, а не «милая», Солос.

Мужчина со шрамом, он же Солос, снова усмехнулся, а Маркус пораженно уставился на Сета, который, казалось, в любую секунду мог швырнуть кого-нибудь в стену.

Я сменила позу и поморщилась, когда ногу пронзило болью. У меня кончалось терпение.

– Сет привез меня сюда, потому что ему так приказали. Это его работа.

Сет повернулся ко мне. Его золотые брови сошлись вместе, глаза сощурились. Что я такого сказала? Только правду, так что нечего на меня так смотреть. Не обращая внимание на боль, я принялась трясти ногой.

– Могу я спросить зачем? – Маркус опустился в кожаное кресло напротив нас. – Судя по твоему состоянию, я полагаю, ты уже знаешь, кто мы такие, – сказал он и сделал паузу. – Не обижайся, Джози, но я не представляю, зачем ему было тебя сюда привозить.

– Она не смертная, – ответил Сет, и в комнате стало так тихо, что – клянусь! – можно было услышать, как икает сверчок.

Моргнув, Маркус покачал головой.

– Сет, она не из наших.

– Я этого и не говорил, но спасибо, что озвучил очевидное, – буркнул Сет, и рот Маркуса вытянулся в тонкую линию. – Она не из наших. Она совершенно другая.

Солос изогнул бровь.

– Может, просветишь нас? Или решил тянуть до последнего?

На миг мне показалось, что Сет швырнет что-нибудь Солосу в голову – например один из своих острых кинжалов, – но парень лишь сел рядом со мной, так близко, что наши бедра соприкоснулись.

– Вы знаете, что случилось с Титанами?

Маркус напрягся.

– Конечно. Мы позаботились о безопасности студентов и защищаем их, и не только от Титанов.