Даниэла Стил - Возвращение

Опять дурачится? Конечно, можно! После трехдневной разлуки я бы взяла его с собой даже к зубному врачу. Три дня — как три года…

— Мистер Криц, пойдемте с нами, пожалуйста! Она сказала «по-жа-а-алуйста», и у меня растаяло сердце. Я счастливо кивнула.

— Конечно, Крис. Почему бы и нет?

— Спасибо, очень приятно. Но прошу вас, юная леди, не называйте меня «мистер». Иначе я буду величать вас Самантой. Как вам это понравится?

— Ф-фу! — Она скорчила такую физиономию, что мы с Крисом покатились со смеху.

— Так я и думал. Тогда называй меня Крис. Просто Крис. Ладно?

Она готова была лопнуть от радости, но я сурово покачала головой. Крис приподнял бровь.

— Ты что, Джилл? Кончай эти церемонии! Ну ладно, пусть будет «дядя Крис». Идет?

Казалось, он от души забавляется. У меня отлегло от сердца. Наверное, строгое воспитание лишило меня чувства юмора.

— Вот так-то лучше, — величественно кивнула я.

— О'кей, Сэм. Будешь называть меня «дядя Крис»?

— Мне тоже так больше нравится. Дядя Криц. Хорошо, — задумчиво кивнула она, улыбнулась и протянула ему последний картофельный чипе.

— Спасибо, Сэм. А теперь садись ко мне на закорки. Поиграем в лошадки?

— Да, да!

Она забралась ему на спину, обняла за шею, и мы выступили в поход. Я несла купальные полотенца. На душе было радостно. Предстоял веселый день!

Мы зашли домой, угостили Криса бутербродом с тунцом, прихватили щетку для волос, плюшевого медведя, бутылку вина, а потом сели в машину и отправились в парк. Две порядком уставшие гнедые лошадки катали посетителей. Сэм залезла в тележку с Крисом, и он в красках рассказал ей, как мы скакали по пляжу в день съемок и переплывали через бухту. Сэм слушала его открыв рот. Впрочем, я тоже.

Затем мы пошли в японский «чайный домик», отведали восточных сладостей и выпили чаю. А потом до пяти часов провалялись на траве в ботаническом саду. Сэм играла с плюшевым мишкой, а мы с Крисом незаметно прикончили бутылку вина. Были и прятки, и салочки — в общем, день прошел чудесно. Смертельно не хотелось возвращаться домой, но стало холодать.

— Как вы относитесь к домашней еде, мистер Мэтьюз?

Ты умеешь готовить? — Казалось, он взвешивал мое предложение, и я тут же вспомнила о предупреждении Джо. Может, у Криса были другие дела…

— Кое-что умею. Но если будешь издеваться, можешь убираться ко всем чертям!

— Покорнейше благодарю. Раз вы так ставите вопрос, предпочитаю принять приглашение. — Он степенно кивнул, Сэм залилась довольным смехом, а я присоединилась к ней.

По дороге мы заскочили в супермаркет, а когда приехали домой, я отправилась на кухню готовить салат и спагетти с мясным соусом. В это время Крис купал Сэм. Они вышли из ванной, взявшись за руки. Девочка была ужасно довольной, и я заподозрила, что они только сделали вид, будто помылись. А, черт с ними! Никто еще не умирал от капельки грязи.

— Эй, Джилл, а с обедом-то неладно вышло… — вполголоса сказал он, и я встрепенулась.

— В чем дело?

— Только не говори Сэм… В мясном соусе черви.

— Черви? Где? — взвизгнула я. Сэм червями не напугаешь, а вот меня сразу чуть не вывернуло наизнанку.

Он кивнул, ткнул вилкой в кастрюлю и поддел ею макароны.

— Посмотри сама. В жизни не видал таких здоровенных червяков.

— Засранец, это же спагетти! — Словно он сам этого не знал…

— Серьезно? Не врешь? — На лице Криса расплылась мальчишеская улыбка, и я чуть не огрела его сковородкой.

— Глисты — это из моей задницы! Весь аппетит испортил…

— Джиллиан! — Ледяной тон Криса был ужасно похож на тон моего отца, и я согнулась пополам от хохота.

Мы сели за стол, и началось такое веселье, что Сэм с трудом удалось отправить спать.

О да, это сильно отличалось от вчерашнего безумного вечера, проведенного с Джо на балу! Нам было чертовски хорошо втроем. И пусть Джо Трамино катится к черту со всеми предупреждениями! Разве от Криса Мэтьюза можно ждать неприятностей? Просто у него такой стиль. Он любит шутки, розыгрыши, в нем много детского, он дружит с Сэм больше, чем со мной, ну и что? Он хороший человек, и впереди у нас долгая счастливая жизнь…

— Поедем завтра на пляж? — Он развалился на кушетке, потягивая вино и дожидаясь, когда я закончу возиться с посудой.

— Конечно. Отличная мысль. Стинсон-Бич? — Наши глаза встретились, словно мы одновременно вспомнили о том, что там произошло.

— Да, Стинсон-Бич… Послушай, Джилл, наверное, тебе следует это знать. У меня есть девушка. Я с ней живу.

Его признание прозвучало как гром среди ясного неба. Я подозревала это с первого дня, но не желала ничего знать. А делить его с кем-то мне тоже не хотелось. Крис сказал, что не так уж привязан к этой девушке. Не надо волноваться. Он все уладит. Крис говорил об этом так легко, что сомневаться не приходилось: он сдержит слово. Я верила ему.

Крис провел ночь в моей постели, и лишь под утро я с трудом заставила его перебраться на диван. Сэм пока не следовало знать о наших отношениях. Она слишком мала.

После странного завтрака, состоявшего из гренок по-французски, яиц всмятку и бекона, мы собрали корзинку с едой и в десять часов отправились на Стинсон-Бич. Предстоял славный денек, и, когда мы прибыли на пляж, я с легкой грустью убедилась, что там полно народу… Сэм тут же улизнула играть с другими детьми, и мы с Крисом остались наедине.

— Джилл, ты переживаешь? — Едва он открыл рот, как я поняла, о чем пойдет речь. — Из-за моей подружки, да?

— И да, и нет. Эта мысль — как гвоздь в стуле, а я ревнива. Но разбирайся сам. Если она и вправду мало что для тебя значит, дело другое. Что ты намерен предпринять? — Это был пробный шар.

— О, она уйдет. Это просто хиппи-новичок. Я подобрал ее зимой. Она была совсем зеленая, осталась без денег, вот я и протянул ей руку.

— Не только руку…

На душе у меня стало кисло. Молоденькая, свеженькая…

— Эй, да ты действительно ревнивая. Остынь, беби. Она уйдет. Если хочешь знать, я вовсе не влюблен в нее.

— У нее красивое тело?

Да, но у тебя не хуже, так что выбрось это из головы. На свете есть только одна девушка, которую я любил, но эта история давно кончилась. Можешь не беспокоиться.

— Кто она? — Мне нужно было знать все.

— Евроазиатка. Это было давно. Ее звали Мэрлин Ли. Она теперь в Гонолулу. Очень далеко отсюда.

— Думаешь, она вернется? — У меня явно начиналась паранойя.

— Я думаю, что тебе следует помолчать. Кроме того, я влюблен в твою дочку. Так что не морочь мне голову. Ты вылитая теща. Идеальный типаж.

Я швырнула в него горстью песка, а он прижал меня к земле и поцеловал.

— Мама, ты что, играешь с дядей Крицем? Я тоже хочу! — протиснулась между нами Сэм.

— Эта игра называется «искусственное дыхание», и в нее играют только взрослые. Лучше слепи мне лошадь из песка.

Дочка отнеслась к этой идее без восторга. Наша игра показалась ей скучноватой, и Сэм вернулась к друзьям. Мы, смеясь, смотрели ей вслед.

— Ты здорово умеешь обращаться с детьми, Крис. Я начинаю подумывать, нет ли у тебя пары-тройки собственных.

— Обожаешь ты задавать коварные вопросы, Джилл. Нет у меня детей. А если бы и были, то тут же отреклись бы от такого папаши.

— Почему? — Забавно. Он так хорошо ладил с Сэм…

— Ответственность. У меня на нее аллергия. Пошли поплаваем наперегонки!

Мы так и сделали, и я обогнала его на полдюйма. В отместку он чуть не утопил меня. Аллергия на ответственность, каково, а? Напрасно я заговорила об этом.

— Кто хочет пообедать по-китайски? — спросил Крис, вписываясь в очередной головокружительный поворот. Мы возвращались со Стинсон-Бич в прекрасном настроении. Сэм весь день играла, а мы беседовали о фильме. Крис был помешан на своей работе. Когда он говорил о съемках, у него сияли глаза. И я завидовала ему. Профессия стилиста таких восторгов не предполагает. Ты всего лишь добавляешь собственные штрихи к тому, что сделано другими. Крисом, например. Он из всего делал конфетку.

Предложение было принято на «ура». Когда мы прибыли в китайский квартал, Сэм затрясло от восторга. Дома здесь смахивали на пагоды, а вдоль улицы тянулись лавочки, битком набитые прелестными вещами. В воздухе стоял густой аромат благовоний, и у каждой двери висел маленький колокольчик.

— Джилл, ты любишь китайскую кухню?

— Обожаю! — Казалось странным, что он не знает этого. У меня было такое чувство, словно мы знакомы целую вечность и успели изучить друг друга вдоль и поперек.

Мы втроем одолели цыпленка «фу йонг», свинину в кисло-сладком соусе, креветок, акульи плавники, жареный рис, а потом пили чай с потрясающе вкусным печеньем. К концу обеда я почувствовала, что вот-вот лопну. По лицу Криса было видно, что и он сыт до отвала, а Сэм готова была уснуть прямо за столом.

— Похоже, все мы тут не дураки поесть, — заметил он и бессильно опустил руки вдоль туловища.

Я фыркнула. — Еще одно печенье, и от меня осталось бы мокрое место…

— От меня тоже. Поедем домой.

В глазах Криса зажегся опасный огонек, но он ничего не сказал. Я тоже предпочла промолчать. Ладно, проехали…

— До возвращения я хотел бы показать тебе кое-что любопытное. А Сэм поспит в машине. Я отнесу ее.

Мы вперевалку двинулись к стоянке. Было чуточку жалко, что Сэм не сможет напоследок полюбоваться на чудеса китайского квартала. Что ж, придем сюда еще раз.

— Куда едем? — Мы миновали центр, пересекли авеню Ван Несса и оказались в одном из самых престижных районов города.

— Увидишь.

Мы доехали до Дивизадеро, и он свернул направо. Машина остановилась на вершине холма, откуда открывался великолепный вид на залив и окрестные горы. Вокруг было потрясающе тихо. От этой красоты щемило сердце. Весь Сан-Франциско был виден как на ладони…

Наконец Крис дал газ, и мы тихонько скатились с холма. Вокруг мелькали аккуратные, ухоженные домики. Вскоре их сменили роскошные здания Ломбард-стрит, и я тихонько вздохнула. Мы приближались к дому. Чудесный день подошел к концу.