— Из-за того, что с тобой могло что-нибудь случиться.

— Займись своими делами, а о себе я сам позабочусь.

Вот и все. Конец дискуссии.

— Ладно. Завтра я сама еду в город. Звонил Джо Трамино. Заказ от Карсона.

— Здорово.

Ага… Здорово… Шлялся где-то три дня и даже позвонить не удосужился… Но спрашивать ни о чем не хотелось.

Вечером Крис вел себя так, словно ничего не случилось, и на следующее утро я оставила Сэм на его попечение, села в машину и к девяти уже была в городе. Съемки закончились довольно быстро, и Джо пригласил меня на поздний ленч в ресторан «Энрико» на Монтгомери-стрит, рядом с новым зданием финансового центра. Мы устроились под открытым небом. Было тепло, солнечно, зеленую листву трепал прохладный ветерок.

— Хорошо поработала сегодня, Джилл. Ну что, кажется, жизнь тебе улыбнулась? — поинтересовался Джо. Похоже, он все знал.

— У меня все в порядке. В полном порядке.

— Кажется, ты похудела.

— Ты говоришь в точности как моя мама!

Но он был прав. После отравления бутербродом с арахисовым маслом я так и не оправилась, хотя с тех пор прошла почти неделя. Наверное, сыграло свою роль беспокойство за Криса.

— Ладно, молчу. Но я был прав. Волосы на себе рву, что познакомил тебя с этим парнем, и от ревности грызу стены своей конторы. Разве не слышала?

Мы рассмеялись, и я покачала головой.

— Джо, хоть ты и порядочное дерьмо, но я тебе благодарна. Заруби себе на носу: мы с Крисом по-настоящему счастливы. И все из-за тебя. Спасибо.

Глупо было убеждать в этом Джо, но он искренне заботился обо мне, и промолчать было бы просто грешно. В конце концов, он действительно сделал для всех нас доброе дело. В том числе и для Сэм.

Ленч прошел чудесно. Мы говорили о съемках, о куче других вещей, и, когда настала пора уходить, я немного огорчилась. Так хорошо было сидеть, болтать о всяких пустяках, смотреть, как приходят и уходят посетители… Что ни говори, а Джо отличный товарищ.

На обратном пути я заехала домой, захватила почту, всякие мелочи вроде воздушного змея и тронулась в путь. Возвращалась я немного раньше, чем думала, и предвкушала, что вот-вот переоденусь и пойду купаться. День выдался жаркий.


— Эй, люди, я приехала!

Никто мне не откликнулся, хотя шел уже шестой час. Наверное, они еще на пляже. Может, махнули в Стинсон?

— Алло, есть кто живой? — Но было ясно, что в доме пусто, иначе Сэм давно бы кинулась мне навстречу.

Я сбросила туфли и босиком прошла на кухню выпить чего-нибудь похолоднее. Вдруг до меня дошло, что дверь спальни закрыта. Странно. Отродясь у нас этого не было… Господи, уж не случилось ли чего? Во мне заговорил материнский инстинкт. Сэм!

Я осторожно подошла к двери, остановилась, глубоко вздохнула и повернула ручку. Сэм там не было, зато был Крис и еще кто-то. Они занимались любовью. На нашей с ним кровати.

— Ох-х… — Я застыла как вкопанная, губы у меня округлились, а глаза тут же наполнились слезами. Когда я открыла дверь, Крис повернул голову. Лицо его ничего не выражало. Как и смотревшие на меня голые ягодицы. Это меня доконало. Ни гнева, ни страха. Ничего. Когда я вошла, девица забилась от ужаса, что-то пробормотала, задохнулась и испуганно огляделась по сторонам, словно желая выпрыгнуть в окно. Я не могла осуждать ее, потому что чувствовала себя точно так же. Наверное, нам обеим следовало выпрыгнуть в окно и оставить Криса одного. Но мы этого не сделали. Крис крепко схватил ее за руки и удержал, а я с силой хлопнула дверью. Что я могла сказать? Во мне бушевал неистовый гнев. И тут меня осенило. Я круто развернулась, распахнула дверь настежь и обратилась к Крису:

— Мне насрать на то, чем ты занимаешься с этой шлюхой, но где моя дочь?

С кровати донесся еще один вопль ужаса, Крис обернулся и злобно посмотрел на меня, но что значил его гнев по сравнению с моей яростью?

— Мать твою, ты думаешь, что я связал ее и засунул под кровать? Несколько часов назад Джиллмуры пригласили ее на пикник. Я сказал, что заеду за ней в шесть.

— Можешь не беспокоиться! — Девица снова закорчилась в железных объятиях Криса, и я снова ощутила всю гнусность этой отвратительной сцены. — Через час я вернусь за вещами!

Я снова хлопнула дверью, подобрала валявшиеся на полу туфли, схватила сумку и босиком побежала к машине. К черту Кристофера Мэтьюза! Если ему нравится скотская жизнь, пусть наслаждается ею, но без меня. Не хочу иметь с ним ничего общего… Нет, спасибо… Паршивый, подлый, жалкий обманщик… Я гнала машину к дому Джиллмуров, задыхаясь от рыданий. По щекам текли слезы. Заберу Сэм, и к чертовой матери отсюда! Оно и к лучшему. Как хорошо, что я не отказалась от городской квартиры! Сегодня же вечером мы вернемся и забудем о Крисе. Его нет и не было. Все кончено…

Въехав на участок Джиллмуров и спохватившись, что слезы могут выдать меня, я остановилась и вытерла глаза. Мир рухнул, но как я посмотрю в лицо Сэм?

На порог вышла босая Элинор Джиллмур и помахала мне рукой.

— Привет, Джиллиан! Как прошел день? Как прошел день? Издеваешься, да?

— Нормально. Спасибо за то, что пригласили Сэм на пикник. Она наверняка визжала от восторга.

У Джиллмуров было пятеро детей, и двое из них были примерно одного возраста с Сэм, так что они не скучали. Ходить к ним в гости — все равно что на детскую площадку.

— Привет, мама, можно, я останусь на обед? — тут же выскочила откуда-то Сэм.

— Нет, моя радость, пора домой… — Да уж, домой… В Сан-Франциско, в родную Марину…

— У-у-у, мама… — заканючила она, но я покачала головой.

— Не капризничай, Сэм. Мы действительно едем домой. Спасибо, Элинор. Пошли, малышка. — Я крепко взяла ее за руку и повела к машине. На крыльцо высыпал весь выводок Джиллмуров, и мы помахали им на прощание. — Хорошо провела время?

— Да. А на обед будет что-нибудь вкусненькое? Может, устроим пикник с дядей Крицем?

— Пикник уже был, а теперь тебя ждет сюрприз. Нам нужно на несколько дней вернуться в город. У мамы дела.

«Несколько дней»… Вполне разумное объяснение. А через неделю за ней приедет отец.

— Зачем? Не хочу в город! А дядя Криц тоже поедет? — Эта мысль несколько утешила ее.

— Нет, моя радость. Ему придется побыть дома.

Ты права, малышка. Черта с два он здесь останется. Когда мы вернулись, я была белее мела и даже боли не ощущала. Мне все еще хотелось прикончить его, но Сэм не следовало знать о случившемся.

— Джилл… — окликнул дожидавшийся на крыльце Крис.

— Привет, дядя Криц! Пикник был замечательный!

— Привет, Сэм. Сделай одолжение, еще раз полей за меня деревья. Они умирают от жажды, как ковбой в пустыне. Пожалуйста.

Конечно, дядя Криц! — выпалила польщенная Сэм и с готовностью побежала выполнять поручение.

— Джилл… — Он двинулся в спальню.

— Лучше помолчи. Я не желаю тебя слушать. Я все видела и никогда этого не забуду. Мы с Сэм возвращаемся в город. Завтра утром кто-нибудь пригонит тебе машину.

— Насрать мне на нее!

— И на нее тоже? Так, это мое, это тоже мое… — Я вытаскивала из шкафа одежду и швыряла ее на неубранную кровать. Кровать, на которой он трахал эту девку. Ублюдок. Мог бы по крайней мере застелить эту проклятую постель!

— Джилл, пожалуйста…

— Нет. Никаких «пожалуйста». Я сыта по горло. Хватит.

— Слушай, все это пустяки. Она для меня ничего не значит. Между нами все остается по-прежнему. Я подобрал ее в городе. — В голосе Криса звучало отчаяние.

— Вот как? Я очень тронута. Ах, она ничего для тебя не значит? Тогда я значу еще меньше. Все эти месяцы ты продолжал спать со своей девицей. Приходил, обедал, проводил со мной ночь, а потом исчезал на три дня. А теперь трахнул новенькую. Должно быть, из любви к искусству. В нашей постели… Будь она проклята, эта постель! И зачем я только в нее легла? Это было большой ошибкой.

— Нет, Джилл, это не ошибка. Я люблю тебя, и ты этого заслуживаешь. Но я мужчина, пойми, ради бога, и мне нужно время от времени развлечься.

— Так же, как со мной? — От моего крика чуть не рухнули стропила.

— Ты не для развлечения, Джилл. Ты для жизни. Я люблю тебя, — почти прошептал он. — Пожалуйста, Джилл, не уходи. Ты мне нужна. Извини, что так вышло.

— И ты извини. Но я все равно уйду. Однако моя решимость поколебалась. Значит, я для жизни? Что бы это значило?

— Крис, я нюхом чую, что этому конца не будет. У меня больше нет сил.

«Извини»… Какого черта? За что? И тем не менее я просила у него прощения.

— Зачем ты делаешь из мухи слона? Ведь ничего особенного не случилось. Честное слово…

— Может, для тебя в этом и нет ничего особенного. Но не для меня. Ты представляешь, что я чувствовала, когда вошла и увидела, как ты, нацелившись на меня задницей, трахаешь эту потаскуху, раскинувшую ноги на пятнадцать ярдов? — При мысли об этой картине меня затошнило.

— Да, в твоем изложении это выглядит ужасно… — Он говорил очень тихо, и мне тоже волей-неволей пришлось сбавить тон.

— Так оно и выглядело. Особенно с моего места. Я чуть сквозь землю не провалилась. Значит, я не удовлетворяю тебя как женщина? Мог бы сказать об этом раньше. Я знаю одно: стоит нам унести отсюда ноги, как ты в ту же минуту смотаешься и трахнешь кого-нибудь еще. Джо Трамино был прав.

Едва эти слова сорвались с языка, как я тут же о них пожалела. Не надо было впутывать сюда Джо.

— И что обо мне говорил этот вонючка даго? — моментально взбеленился Крис.

— Ничего особенного. Просто он сказал, что ты сделаешь меня несчастной. Похоже, он не соврал.

— Вранье! Мы были очень счастливы. Появись ты, когда обещала, мы бы с Сэм мирно обедали на кухне и ты бы так ничего и не узнала. А если бы ты по-настоящему любила меня, то все поняла бы и не стала устраивать сцен.

Ничего себе…

— Ты что, смеешься?

— Нисколько. Это могло бы случиться и с тобой, Джилл. Но я бы не ушел. Потому что я люблю тебя и понимаю: в жизни всякое бывает.