но у них есть ванна и гадкая дешевая еда, то что нам нужно.

После того, как мы сели в кабинку, Мэгги ушла в ванну. А я сижу, сложа руки, и думаю, как

я собираюсь рассказать ей новости о моем плане.

Я огляделся вокруг на два занятых стола. Парень в порванной фланелевой рубашке стоял,

попивая чашку кофе около стойки. Старик сидел один в другой будке, смотря в окно, в то

время как медленно, один за другим, по кусочкам ел хлеб. Интересно, он смотрит в окно,

ожидая кого-то… или смотреть в окно лучше, чем вспоминать, что он обедает сам с собой.

А, может быть, он вовсе и не смотрит в окно. Может, он мечтает о какой-то девушке,

которую любил и потерял. Я не хочу стать таким, как один из этих парней… одиноким и

жалким.

Когда Мэгги возвращается, ее хвостик исчез, она больше не выглядит так, словно спала на

деревянном полу. Она проскальзывает в кабинку, напротив меня. Я тянусь к ней через

стол, чтобы взять ее руки в свои.

Тот факт, что она добровольно ушла со мной прошлой ночью, просто с одним рюкзаком,

унижает меня.

- Мэгги…

У меня в горле комок, размером с грейпфрут. Я не хочу говорить этого, но черт возьми, я

должен сказать.

- Я отвожу тебя назад, - ее глаза расширились, и она открыла рот, чтобы сказать что-то в

знак протеста, я уверен, но я добавляю:- Ты знаешь, что происходит со мной каждый раз,

когда я вижу, как ты морщишься от боли?

Она оттягивает руки назад и складывает их на коленях.

- Я в порядке.

- Перестань притворяться. Я думал, мы больше не будем лгать друг другу.

Я смотрю, как она кусает нижнюю губу.

- Хорошо, я лгу. Но то, что я чувствую небольшой дискомфорт или боль не имеет

значения.

Она смотрит на меня и наклоняет голову. Я могу сказать, колесики вращаются, она

слишком много думает. Она колеблется сначала, но затем выпаливает.

- Ты когда-нибудь говорил девушке, что любишь ее? Не так, как свою маму, но как…

- Ты имеешь в виду Кендру?

- Ага. Я имею в виду Кендру.

Это провокационный вопрос. На первом же свидании Кендра сказала мне, что была

влюблена в меня. Это не заняло много времени, прежде чем мы осознали, что мы стали

парой… и вскоре у нас был секс. Очень много его. Она нахлынула на меня словом

“любовь”, словно это была вода. Я не думаю, что слышал или говорил слово”любовь”, с

тех пор, как меня арестовали. Я говорил Кендре, что любил ее, но я даже не уверен, что в

то время понимал что это такое.

- Почему ты хочешь это знать?

Она пожимает плечами.

- Просто. Ты никогда не говорил это…

Она не закончила фразу, но я знаю, что она хотела сказать. Я не хочу туда идти.

Только не сейчас… не после того, сколько она для меня сделала, я не могу избежать этой

темы полностью. Она заслужила так много.

- Я не скажу это никому. Именно поэтому ты вернешься назад в “Перезагрузку”, я не могу

позволить тебе пойти со мной. Это не безопасно, и ты не заслуживаешь этого. Ты поедешь

в Испанию, как всегда хотела. Если я скажу слово на “Л”, это все изменит. Я знаю тебя, Мэгги. Ты чувствуешь, что обязана остаться здесь и угробить все свои планы. Я буду

чувствовать себя дерьмом, если заставлю изменить твою жизнь ради меня… это того не

стоит.

Я того не стою.

Официантка приносит наш заказ, яйца и тосты и, затем, исчезает так же быстро, как

появилась. Мэгги смущенно улыбается через стол и берет вилку.

- Так поехали в Испанию вместе со мной. Я зарегистрировалась по обмену только на

первый курс. Это всего на девять месяцев.

- Ты знаешь, я не могу. Что я буду там делать, сидеть и смотреть, как ты учишься? Я даже

среднюю школу не закончил, и я еле говорю на Испанском.

- Ты можешь получить GED* и использовать его.

Я покачал головой. Как будто это был не вариант вовсе. Я потерянный, обречен на

мрачное будущее и я без копейки на то, что бы сделать себе имя.

- Ох, конечно, а потом, мы могли бы пожениться и жить долго и счастливо, только если ты

сначала запрыгнешь на мой ковер - самолет и мы потрем и выпустим Джина из лампы,

которая как раз завалялась в моем в рюкзаке. Может мы купим замок в Испании, пока мы

здесь.

В то время, как мой отец женился на маме, он учился на стоматолога, а она была

президентом женского общества. Все в их жизни было стратегически спланировано,

вплоть до того дня, когда меня посадили за решетку.

- Моя мама сошла бы с ума, если услышала этот разговор.

- Я собиралась рассказать тебе об этом раньше, но я не знала как сделать это. Калеб, твоя

мама была в реабилитационном центре, когда я покидала Рай.

Все мое тело напряглось.

- Я не хочу говорить о ней. Я вообще не хочу говорить о моей семье.

Звон колокольчика над входной дверью в столовую, заставил меня повернуться

посмотреть на других неудачников зашедших в “У Пита”. Большой черный парень

направляется в нашу сторону. Я схвачен с поличным.

Я качаю головой от отчаяния и смотрю на нее.

- Ты не сделала этого.

- Сделала.

Она держит свой сотовый телефон.

- Я подозревала, что ты сбежишь и бросишь меня.

Черт, я не могу поверить в это.

- Ты сдала меня. Что случилось с твоим отчаянным призванием, принимать решения

вместе?

- Ты был неразумен, Калеб.

Она пытается успокоить меня. Ее тон слишком спокойный, словно она разговаривает с

маленьким ребенком. Или с ненормальным человеком.

- Наверно ты расслышала не правильно. Я сказал, что не разумна ты.

Пока я смотрю, как Деймон подходит к нам, я обдумываю, то, как бы мне отсюда

выбраться. Деймон проскальзывает в кабинку и садится рядом со мной, тем самым

перекрывая мне путь к побегу.

- Как мои беглецы из “Перезагрузки” поживают?

Он смотрит в мою тарелку с недоеденной едой.

- Давайте же, Мистер Бекер, доедайте. У нас впереди напряженный день, тебе

понадобятся силы.

Я не притронулся к еде и не стал смотреть на Деймона. Я просто уставился прямо на

Мэгги.

- Ты собирался отвезти меня обратно в общежитие и снова бросить, - она говорит

неуверенно и взволнованно. Хорошо. Я хочу, чтобы она пострадала. Она предала меня, - Я

не могла позволить тебе снова сбежать.

- Так, по-твоему лучше, чтобы я был взаперти, правильно?

- Это не то, что я имела в виду. Ты не можешь, просто сбегать от людей, которые заботятся

о тебе.

- Если бы ты заботилась обо мне, - произношу я сквозь стиснутые зубы, - мой проклятый

консультант не приехал бы сюда и не сидел рядом со мной прямо сейчас.

Официантка подходит, чтобы принять у Деймона заказ.

- Я буду кофе и… хмм… просто принесите мне, то же самое, что заказали эти дети, - сказал

он ей.

Я уставился в окно, как тот старик из другой кабинки. Теперь я понимаю, как он себя

чувствует, желая забыть все, прямо здесь и сейчас.

Почему Мэгги не может понять мое положение? Разве ей не достаточно того, что я

потерял то маленькое уважение к себе, которое оставалось, выболтав о том, кто сбил ее?

Дерьмо.

Мне нужно сбежать от правды, от прошлого. Нужно начать все сначала.

За исключением того, что нет такой штуки, как начать с начала, не тогда, когда люди из

твоего прошлого продолжают появляться и заставляют вернуться домой, туда, где моих

ошибок еще больше.

Я думал, что сделал хорошую вещь для Лии, когда взял ее вину на себя, но что я получил в

действительности? Я не был желанным героем, когда вернулся домой, в этом я чертовски

уверен. Ложь начала перемешиваться с правдой и Мэгги застряла в самой ее середине.

- Все в порядке ребята. Выкладывайте всю правду на стол, здесь и сейчас. Кто был за

рулем машины, когда сбили Мэгги? - Деймон выудил свой телефон из кармана и положил

его на стол перед ним, - Если вы оба не начнете говорить, я позвоню в офис прокурора.

Мы можем разобраться с эти моим способом или их. Какой вы выберете?

______________________________________________________________________________

* - диплом об общем (среднем) образовании в Америке; выдаётся сдавшим тесты по

программе средней школы.

Глава 18.

Мэгги.

Калеб по-настоящему обижен на меня. Он отворачивает и смотрит в окно. Знаю, что ему

хочется сбежать прямо сейчас, поэтому рада, что Деймон здесь. Физически я не смогу

помешать Калебу уйти, но Деймон сможет.

– Позволь Деймону помочь тебе, – прошу я.

Калеб напрягается.

– Никто не сможет помочь. Мэгги. Вбей это в свою глупую черепушку, хорошо?

– Она не враг, – говорит Деймон сдержанным голосом. – Парень, сынок, ты один

излучаешь гнев.

– Будь осторожней, – отвечает Калеб. – Она волк в овечьей шкуре. Это твоя группа, Мэгги.

Почему ты не рассказываешь Деймону все, что он хочет знать?

– Это не моя история. Она твоя.