- Я помню, ты пользовался им, когда гонялся за мной и Лией около наших домов.

- Это были хорошие дни.

Калеб рисует круги своим световым мечем, освещая замок изнутри. Я протягиваю руку,

чтобы забрать у него меч.

- Как думаешь, я была бы хорошим бойцом? - спрашиваю я.

- Нет. Ты следуешь за врагом слишком близко.

- Ты - не враг,- сказала я, а затем перенесла световой мечт вниз, чтобы стукнуть его по

ноге. Он поймал руками меч, до того как он достиг намеченной цели. Наши глаза

встретились, и ярко-синий свет осветил наши лица.

- Я - враг, Мэгги. Просто ты все еще никак не осознаешь это.

- Ты ошибаешься.

Когда он выключил свой световой меч и убрал его обратно в рюкзак, я прилегла на него и

расположилась настолько удобно, насколько смогла .

- Правда, было бы здорово, если бы это был настоящий замок?

- Только если я был бы королем в нем, - он посмотрел вверх, на небо. - Но я все ж, я

предпочел бы замок с крышей.

- Мы можем притворяться, не так ли?

- Да, мы можем притворяться.

Притворяться хорошо, особенно если это отвлекает тебя от забот и проблем.

- Ты когда-нибудь думал о Миссис Рэйнольдс?

- Она была веселая, - уголки его губ слегка приподнялись, вспоминая. - Мне очень

нравилось смотреть на твое лицо, когда она заставляла тебя надевать то платье для

посадки цветов.

- Это муму*.

- Оно было уродливое, как смертный грех.

- Я знаю. Я думаю о ней каждый день. Если бы не она…

- Если бы не она, вероятно, ты не лежала бы в этом замке с бывшим заключенным,

убегающим от правосудия. Ты лежала бы в теплой кроватке в общежитии.

- Мне нравится быть здесь, особенно с тобой.

Он покачал головой:

- Ты ненормальная, знаешь это?

Н-да.

Он обнял меня:

- Поспи. Я знаю, ты устала.

- А как же ты?

- Я буду не в состоянии заснуть сегодня, слишком много мыслей роятся в моей голове, так

что хотя бы ты должна поспать.

Я уютно прижалась к его ногам и постаралась забыть, как и почему мы оказались в этой

ситуации. Я просто продолжаю говорить себе, что все будет хорошо. Мы найдем способ

разобраться с этим.

В конце концов, я добьюсь того, чтобы Калеб вернулся к своей семье в Рай. Правда, я пока

точно не знаю, как это организовать, но я это сделаю. Я должна.

- Ты все еще злишься на меня? - прошептала я у него на бедре.

- Определенно.

- Что я могу сделать, чтобы ты меньше сходил ума?

- Держись подальше от меня, Мэгги.

- Это на самом деле то, чего ты хочешь? - спросила я.

- Не заставляй меня отвечать на этот вопрос, - говорит он, цинично посмеиваясь.

- Почему нет?

- Мэгги, я должен тебе кое-что сказать.

Я заметила ярко выраженные морщины на его лице.

- Что?

- Наша связь никогда не было ошибкой, - он издал короткий смешок. - Черт, связь с тобой

- это единственное, что помогало мне держаться, оставаться нормальным, пока я был

дома. Ты и миссис Рейнольдс делали мое пребывание в Раю терпимым.

Я потянулась к нему и кончиками пальцев дотронулась до его щетины:

- Спасибо, Калеб. Мне нужно было услышать это. Я знаю, что неидеальна и никогда не

буду нормальной.

- Мэгги, никогда не говори так, хорошо?

- Но…

- Никаких возражений. Ты здесь, рядом со мной, и я ни черта не заслуживаю твоего

внимания, не говоря уже о твоей поддержке. Я лгал тебе, обманывал, бросил тебя.

Почему ты здесь, со мной, находится за пределами моего понимания.

- Ты знаешь, почему я здесь, - сказала я. - Я верю в тебя.

- Да, хорошо, что это делает хоть один из нас.

Ни говоря больше ни слова, он обнимает меня и держит в своих руках очень крепко.

- Мне так жаль, что я лгал тебе, - прошептал он.

- Я знаю.

Чувствуя безопасность рядом с Калебом, обнимающим меня, я позволила себе

расслабиться и стать действительно сонной.

Он убрал с моего лица выбившиеся волосы. Последнее, что я помню, как Калеб, слегка

дотрагиваясь, рисует случайные узоры на моих

руках, ногах и спине. Это было так хорошо, что я позволила себе ускользнуть в сон.

Он не изменился. Он тот же самый мальчик, которого я полюбила еще в Раю.

Я люблю тебя.

Слова крутятся на кончике языка, и губы практически складывают слоги, но я не успеваю

произнести их, мои веки опускаются, а Калеб нежно гладит мои волосы, снова и снова.

Утром я просыпаюсь и вижу его, наблюдающего за мной.

- Доброе утро, - говорю я, потягиваясь. Моя нога дает знать о сне на грубой древесине, но

я пытаюсь скрыть боль от него. - У нас уже есть план?

- Да, есть, - отвечает он. - Но он тебе не понравится.

______________________________________________________________________________

* - муму - платье, походящее на ковбойскую мужскую рубашку в техасском стиле.

Глава 17.

Калеб.

Мэгги садится и прикусывает нижнюю губу. У нее в волосах застряли маленькие

деревянные опилки и глаза налились кровью.

- Не думаешь ли ты, что нам стоит обсудить план вместе?

- Нет, - упорно говорю я.

- Почему нет?

- Потому что ты не разумна.

- Прошу прощения, - говорит она, с каждым словом из ее волос выпадают опилки .

- Но вообще-то, я - та, которая спала прошлой ночью. А ты не спал. Я голосую за то, что я

разумна и за то, что бы обсудить этот план вместе.

Я стою и протягиваю ей руку.

- Ты никогда не была разумной. И прежде чем снова просить прощения, ты была той, кто

сбежал со мной посреди ночи, только с одним рюкзаком забитым вещами.

Она берет меня за руку и позволяет помочь ей подняться. Могу сказать, что она не

устойчива, так что я обнимаю ее за талию и поддерживаю, пока ее тело не

приспосабливается. Когда она встала ровно, я отпустил ее. Она сложила руки на груди и

задрала свой прямой аристократичный нос вверх. В замке было очень мало места, так что

наши тела касались друг друга.

- Это не было неразумным. Быть здесь, с тобой - сознательный риск.

- Сознательный? - Спросил я, со скептицизмом в голосе.

- Просто забудь об этом.

Она подняла свой рюкзак и схватила меня за руку, для поддержки вылезая из замка. Было

еще рано, но несколько мам с детьми уже были в парке. Они неодобрительно

поглядывали на нас, словно нас поймали дурачившимися в стенах замка.

- Так что у тебя за план, который мне не понравится?

- Расскажу тебе его позже, - сказал я.

- Ты только оттягиваешь неизбежное.

- Я знаю. Я хорош в этом.

Могу сказать, что нога Мэгги не сгибается, она идет медленно и сначала ступает левой

ногой. Черт, хотел бы я забрать ее боль себе. Это отстойно - знать, что она всю жизнь

будет хромать. Злость на мою сестру, за то, что она сделала с Мэгги, проносится через

меня. Если бы не безответное решение моей сестры сесть за руль этой машины пьяной,

возможно она бы не повернула в сторону с такой силой, когда эта белка выпрыгнула

перед ней и Мэгги не попала бы под машину. Я могу играть в игру “что если” вечно, но это

не сможет изменить тот факт, что Мэгги единственная, у кого навсегда останутся

физические последствия с той ночи.

- Тебе нужно присесть? - спрашиваю я, мысленно пиная себя, за то, что поставил ее в

такую ситуацию.

- Я в порядке. Прогулки обычно помогают облегчить спазмы.

Я беру у нее рюкзак и перекидываю его через плечо, рядом с моим. Я качаю головой,

наблюдая за ее борьбой. Она останавливается и кладет руку себе на бедро.

- Не смотри на меня так.

- Как так?

- Как будто ты винишь себя. Мы оба знаем, что… хорошо, вообще-то сейчас все в

“Перезагрузке” знают, что это все была не твоя вина, хотя ты и расплачиваешься за это

практически в течение почти двух лет.

В ее взгляде столько жалости, что мне становится не хорошо, где-то в моих кишках.

- Просто покажи мне место, где я смогу сходить в ванну и съесть что-нибудь на завтрак. Я

умираю с голоду. У меня есть около двухсот долларов, что бы израсходовать их, прежде

чем нам придется просить милостыню.

Ее слова, словно нож, пронзают меня насквозь.

- Ты не будешь просить милостыню. Никогда. Поняла это? У меня есть около двадцати

баксов. Затем, я что-нибудь придумаю.

Только лишь одна картина того, как она просит что-либо, возникшая в моей голове,

заставляя покрыться кожу мурашками.

- Я пошутила, говорит она, удивив меня насмешкой, - Я не из рода попрошаек.

- Прости, - говорю я.

Прости за то, что слишком остро отреагировал. Жаль, что я поставил ее в эту ситуацию.

Прости, за каждый хреновый случай.

Мы проходим пару кварталов, пока не добираемся до “У Пита” - маленькой закусочной, которая вероятно обречена быть с жиром, плесенью и запятнанной плиткой на потолке,