– Почти угадала. – Бо никому не говорила об этом. Бобби не знал, и никто в ее пожарной части тоже. Она бы не вынесла, если бы ее считали физически слабой или, хуже того, решили, что ее нужно беречь во время спасательных операций. Но Али она поверила. Ей не оставалось ничего другого, она должна была ей все рассказать. – Болезнь Ходжкина.

Али была готова к такому ответу, но, все же, рефлекторно распрямила пальцы, накрыв шрам Бо в порыве защитить хрупкие органы, скрытые под кожей. В уме Али быстро анализировала информацию, прикидывая варианты. За эти десять лет, болезнь должна была только прогрессировать. Али даже слегка затошнило от этой мысли, и она запретила себе представлять Бо серьезно больной. Бо должна знать, что она видит в ней ее силу, а не болезнь, ей это было необходимо.

– Как так вышло, что ты все-таки играла в баскетбол?

– Все подумали, что у меня был мононуклеоз, так что я собиралась учиться по баскетбольной стипендии в Стэнфорде, мне нужно было играть. Мне очень хотелось играть. – Бо нервно рассмеялась. – Никто не мог помешать мне играть в баскетбол.

– Не могу поверить, что ты так долго продержалась, – прошептала Али. – Боли, наверняка, были очень сильные.

– Я же упрямая. Боль не особо меня волнует.

– Это я заметила. Что в итоге вышло с баскетболом и твоим образованием?

– Пару лет я болела. – Рот Бо горько скривился от этих воспоминаний, прежде чем она сумела скрыть эмоции, – к тому времени, когда я задумалась о колледже, я лишилась всех возможностей получить какую-нибудь спортивную стипендию. Я не играла в баскетбол почти три года, и у меня ушло еще какое-то время на то, чтобы вернуться в форму. Я решила, что раз уж мне не судьба играть в баскетбол в колледже, то мне будет достаточно учебы в Сити-Колледже. Отучившись там, я пошла в пожарную охрану Филадельфии.

– Не могла выбрать ничего более опасного и с физическими нагрузками побольше? – Али знала, что ее слова прозвучали резко, но она не сдержалась. Даже, если рак у Бо вылечили – а ей очень хотелось в это верить, потому что думать иначе Али была просто не в состоянии – без селезенки Бо грозил пожизненный риск общего заражения крови, даже, от незначительных инфекций. Ее иммунная система уже никогда не будет нормально функционировать. Постоянное физическое напряжение, риск воздействия токсичных химикатов и очевидная опасность работы в пожарной охране – этого много и для здорового человека. А для Бо, риски возрастали во сто крат.

– Что ты пытаешься доказать?

– Ничего я не пытаюсь. Со мной все в порядке, – жестко сказала Бо. – Я в состоянии делать все, что требуется.

– Прости, я знаю, что ты можешь. – Страх и гнев сразу отпустили Али, стоило ей почувствовать боль, скрывающуюся за этой нарочитой гордостью, которой защищалась Бо. Господи, Бо так многого лишилась, да еще в столь юном возрасте, – спортивной карьеры, мечты о колледже, не говоря уже о физическом уроне. Али так захотелось утешить ее. И она, совершенно не думая, поцеловала Бо в щеку и погладила по животу под футболкой.

Это легкое прикосновение заставило Бо застонать. Она повернула голову – и там оказались губы Али. Бо не смогла удержаться от поцелуя. С тихим вздохом она погрузилась в горячий рот Али, мягко проникнув в него языком, и стала нежно целовать. Али выгнулась всем телом. Через покрывало между ними Бо почувствовала, как нога Али легла на нее ноги. Бо переместилась так, чтобы оказаться к Али лицом, прислониться к ней всем телом, и Али сразу просунула бедро ей между ног. Когда Али стала выписывать круги ногтями по ее животу, внизу живота у Бо вспыхнул факел, и ее бедра дернулись. Бо оторвалась от губ Али.

– Али, остановись, – сказала она, ловя ртом воздух.

– Что-то не так? – шепотом спросила Али. Мягкие губы Бо моментально пленили ее, с ней было так вкусно целоваться. Эти поцелуи были лучше любого лекарства: Али уже не чувствовала, как у нее болит голова, перестала ощущать ужас оттого, что чуть не лишилась Винтер. Агония, в которую погрузила ее гибель Сэмми, тоже отступила. Али чувствовала лишь наслаждение, и ей не хотелось думать о том, почему целоваться с Бо было совсем не так, как с другими женщинами. Редкий случай в ее жизни – ей не хотелось думать вообще ни о чем.

– Мы сейчас не можем.

– Это же просто поцелуй, – прошептала Али, лаская губы Бо своим дразнящим языком. Она немного приподнялась на локте и стала гладить Бо по животу вверх и вниз, чувствуя, как под ее пальцами напрягаются мышцы. – М-м-м, большому плохому пожарному это нравится, правда?

– Боже, Али!

Али безжалостно продолжила свои ласки, прислушиваясь к тому, как мерное дыхание Бо сменяется частыми мелкими вдохами. Ощущать власть, которую она приобретала над Бо, – это нечто невероятное. Ей нравилось это состояние, в котором не нужно было думать, а можно было раствориться в ощущениях.

– Всего лишь поцелуй – и все, обещаю.

У Бо не хватило сил отказаться, только не тогда, когда губы Али скользили по ее губам, а ее пальцы танцевали на ее коже. Но она не могла позволить себе забыть, что Али все-таки была ранена. Поэтому чего бы Али ни хотела, и как бы сильно ни мучилась от возбуждения она сама, Бо не могла поддаться на эту провокацию.

– Еще один напоследок.

– М-м-м. – Али потянула зубами нижнюю губу Бо, а потом лизнула припухшую поверхность. – Тогда он должен быть особенным.

Али отбросила покрывало, запустила руку обратно под футболку Бо, а потом скользнула, обнаженная, в ее объятия. Ее груди прижались к груди Бо, а напрягшиеся соски встретились с не менее твердыми сосками. Али опустила руку ниже и остановилась у пояса джинсов Бо, массируя низ живота основанием ладони. Бо дернулась бедрами, и Али одобрительно зашептала.

– Господи, Али, что ты…

Али заставила ее замолчать, припечатав глубоким страстным поцелуем. Когда она стала сосать ее язык, а Бо стала тереться о ее голую ногу, Али просто ахнула: джинсы между ног Бо оказались такими горячими и влажными. Она еще сильнее вжалась в Бо, отчего та застонала и задрожала.

– Али, хватит, нам нужно остановиться! – задыхаясь, сказала Бо.

– Я знаю, – прошептала Али. По затуманившемуся взору Бо было ясно, что она уже была на грани. Али неохотно перестала гладить ее по животу и, вместо этого, провела рукой по ее мокрым волосам, не убирая своей ноги. – Бо, если тебе нужно…

– Ничего не говори, – попросила Бо. Она прижалась лбом ко лбу Али и закрыла глаза, ее грудь быстро вздымалась. – Погоди минуту.

– Я не хотела заводить тебя настолько.

Бо выдавила смешок и погладила Али по лицу трясущимися пальцами. – Я сама виновата. Не нужно было начинать все это.

– Это ведь я поцеловала тебя. – Али смутно почувствовала, что головная боль еще пульсирует в основании черепа, но уже не долбит ее с такой силой, как несколько часов назад. – Обычно я не столь настойчива.

– Я не жалуюсь. – С этими словами Бо отодвинулась от Али. – Но мне нужно перестать отвлекать тебя, чтобы ты могла поспать еще. Поэтому мне придется уйти.

– Поедешь? – Было мало приятного, услышать в своем голосе просящую нотку, но Али действительно не хотела прекращать, ей хотелось ласкать Бо дальше. И совсем не хотелось, чтобы она поехала домой.

– Нет. Я заметила у тебя напротив пустую спальню. Комната для гостей?

– Да. – Али запнулась, – Я бы попросила тебя остаться здесь, но не могу обещать, что это не повторится.

– Думаю, ты права. У нас еще парочка свиданий впереди, и только потом мы сможем вернуться к этому снова.

Али протяжно застонала. – Обсудим это утром.

– Мне нравится, как это звучит. – Бо слезла с кровати, накрыла Али и поцеловала ее в лоб. – Оставлю дверь открытой, вдруг тебе что-нибудь понадобится. Спи, сладких снов.

Али лежала в темноте, прислушиваясь к шагам Бо в комнате через коридор. Спустя несколько минут свет там погас, и почти сразу Али расслышала слабое ритмичное поскрипывание деревянной рамы кровати. Сердце у Али резко скакнуло от долетевшего до нее сдавленного стона. Она представила, как Бо мастурбирует, как с приближением оргазма у нее на животе напрягаются мышцы и приподнимаются бедра. Али задержала дыхание до тех пор, пока не услышала низкий стон, с которым Бо разрядилась. Между ног у Али тоже все трепетало, и она слегка сжала себя, но не стала пытаться кончить. Засыпая, она думала о Бо, вспоминала ее вкус, запах и вылетавшие из нее звуки удовольствия, уносясь в бессознательное море возбуждения и ожиданий.

Глава восемнадцатая

Когда на следующее утро Али проснулась, внутренние часы подсказали ей, что было около семи утра. Судя по солнечным лучам, которые проникали в выходившее на восток окно, так оно и было. Она всегда вставала не позднее шести утра и редко спала так крепко. После того обрывочного сна про Сэмми, ей больше ничего не приснилось. А тот ужасный сон закончился тем, что она проснулась, а рядом была Бо. Господи, Бо.

Волна жара обдала Али внизу живота, и она вспомнила, как засыпала, представляя себе Бо и то, чем она занималась в соседней комнате. Это тепло поднялось вверх, наполнило грудную клетку и заставило Али покраснеть. Чем она вообще вчера думала? Она же практически приставала к Бо. Али даже не хотелось вспоминать, сколько раз Бо пыталась ее остановить. Она не только не послушалась, но продолжала играть с Бо, доведя ее до такого состояния, что ей пришлось… Издав низкий стон, Али закрыла глаза рукой, словно это могло помочь ей стереть из памяти приглушенные вздохи, с которыми Бо пришла к финалу. Стоило ей подумать, что это ее стараниями Бо возбудилась до такой степени, что ей ничего не оставалось, как кончить самостоятельно, Али вдруг увлажнилась и ощутила прилив желания. Боже-боже, она совсем себя не контролировала.

Али осторожно поднялась и села на край кровати, анализируя свое состояние. Ей нужно было снова навести в своей жизни хотя бы подобие порядка, а после этого эмоции успокоились бы сами собой. О-о, вчера ей явно не нужно было падать лицом на пол. Вся левая сторона лица опухла, а рана на лбу натянулась и резко заболела, когда Али осторожно приоткрыла рот. Но в остальном, все было вполне терпимо. Головная боль не прошла, но уже значительно ослабла. Ухватившись за тумбочку, Али поднялась на ноги. Голова не кружилась. Со зрением, кажется, все было в порядке. Значит, уже ничего серьезного. Через день можно будет возвращаться на работу.