Мэгги прервала поцелуй.

– Что ты делаешь?

Джеймс прислонился лбом к стене за ее спиной.

– Я хочу доставить тебе удовольствие.

Она нахмурилась, пытаясь сделать глубокий вдох.

– Я не понимаю.

Виконт осторожно прижался щекой к ее щеке.

– Это не просто грубое соитие, Маргарет. Твое тело для меня – самое прекрасное на свете, и я хотел насладиться им с того самого момента, как впервые увидел тебя.

– С тех пор…

– Да, – резко сказал он. – С тех самых пор, как ты вошла в мою камеру и потребовала, чтобы я поправился. Тогда я хотел дотронуться до тебя так же сильно, как и сейчас. Но я не стану, если ты этого не хочешь.

Мэгги сглотнула.

– Я не совсем понимаю, на что соглашаюсь.

Джеймс застонал.

– Ты хочешь, чтобы я тебе объяснил?

Она кивнула.

– Я собираюсь сунуть пальцы в твои панталоны и дотронусь до тебя там, где ты, может быть, раньше сама себя трогала. И я буду гладить и ласкать тебя, а когда ты станешь влажной и набухшей, я найду место, которое заставит тебя кричать от чистого наслаждения, и не прекращу исследовать его, пока ты не достигнешь высот блаженства.

– Пока я…

Стенхоуп вымученно усмехнулся.

– Это я не могу по-настоящему объяснить, но ты никогда раньше не испытывала ничего подобного. – Его пальцы задержались на ее центре. – Ну?

– Пожалуйста, Джеймс. – Мэгги потянулась бедрами к его руке. – Покажи мне.

– Ох, Маргарет, это самые прекрасные слова, которые мне доводилось слышать!

Она не знала, чего ожидать, но как только его пальцы скользнули к ее складкам, она едва была в состоянии думать. Он сказал, что она намокнет, – так оно и было. Пальцы Джеймса легко скользили по ней, посылая покалывающие мурашки в низ живота.

Вцепившись пальцами в ткань его халата, Мэгги, задыхаясь, откинула голову к стене. С каждым движением она приближалась к чему-то неуловимому.

Она уставилась в потолок, а потом без тени смущения опустила взгляд на мужа. Маргарет хотела видеть его лицо, знать, что значит для него то, что он сказал… то, что он делает с ней.

Его глаза горели желанием и чем-то еще, но когда ей почти удалось понять чем, его большой палец прижался к самой ее сердцевине, и Мэгги накрыла волна за волной непередаваемого наслаждения. Она проронила крик, но не закрыла глаза.

Маргарет потерялась в удовольствии и взгляде Джеймса, с ней произошло нечто ужасное. Ее сердце, которое она так долго прятала за высокой, крепкой стеной, потребовало свободы. Ради него.

О господи боже! Она захотела любить.


Джеймс уже чувствовал боль от возбуждения. Но оно того стоило. Стоны наслаждения Мэгги пронзали его душу, позволяя надеяться на то, что, может быть, даже он заслуживает прикасаться к чему-то прекрасному.

Раньше бы виконт не раздумывая продолжил, но с Маргарет ему будет достаточно и этого, если ей не нужно большего. Не имело значения, что его примитивное начало требовало взять ее прямо сейчас, сделать ее своей. Ее удовольствие и чувства были гораздо важнее любых низменных инстинктов.

Дюйм за мучительным дюймом Пауэрз опустил ноги жены обратно на пол.

Она откинула голову и посмотрела на него.

– Не знаю, что сказать.

– Тебе и не нужно ничего говорить.

Кивнув, Маргарет прикрыла веки и все равно произнесла:

– Ты был прав.

– Разве я не всегда прав? – поддразнил он.

Она фыркнула.

– Почти никогда.

– О, – преувеличенно обиженно произнес виконт. – Так в чем же мне так повезло оказаться правым?

– Я никогда ничего подобного не испытывала, – поразилась Мэгги. – Это было потрясающе.

Почувствовав невероятно нелепый прилив гордости, Джеймс ухмыльнулся. Без сомнения, очень глупо.

– Если бы все зависело от меня, это стало бы обычным делом.

– А это возможно? – спросила она.

Он поцеловал ее в висок.

– Для всех? Нет. Но для нас с тобой? Да.

Маргарет прижала руки к его груди.

– Думаю, мне следует пойти в свою комнату.

– Зачем? – Виконт отступил, ненавидя воздух, заполняющий пространство, где только что было ее тело. Он желал заняться с ней любовью, но они сделали только первый шаг, и он хотел, чтобы этот опыт был для нее удовольствием, а не принуждением. – Останься со мной.

– Но…

– В этом нет ничего неприличного, – продолжил Джеймс, желая растянуть эти мгновения, когда они вместе. – Совсем наоборот. В конце концов, ты моя жена.

– Да, – тихо сказала она. – Жена.

– Ну, тогда пойдем в постель.

Мэгги потянула его за руку.

– Подожди. – Она склонила голову и прикусила нижнюю губу.

– Что такое, Мэгги? – Он почувствовал, как сжалось сердце от страха, что не сможет удержать ее этой ночью.

– Ты не получил никакого удовольствия.

Джеймс облегченно вздохнул.

– Не сегодня.

Она сжала его руку.

– Это, наверное, нечестно.

Боже, как приятно чувствовать ее ладонь в своей!

– Ну разумеется, тебя заботит, чтобы все было по-честному.

– Это что, так плохо? – возразила Мэгги.

– Нет, и это дает мне надежду.

– Надежду? – переспросила она.

– Что мы снова будем близки и что ты хочешь ко мне прикоснуться. – Он наклонился к ней. – Ты хочешь?

– Да. – Ответ был простым и честным.

– Ну и слава богу. – Пауэрз слегка подтолкнул жену к кровати. – На сегодня будет достаточно одного лишь твоего присутствия.

– Но…

Джеймс остановился и, обернувшись, посмотрел на ее вспыхнувшее лицо.

– Да?

– Я не хочу, чтобы этого было достаточно, – заторопилась Маргарет. – Я хочу видеть тебя. Дотронуться до тебя. – Ее распухшие от поцелуев губы раскрылись. – Я хочу большего. Я жажду закончить то, что мы начали.

У Джеймса перехватило дыхание. Его никогда не просили таким образом – так откровенно, так прекрасно.

– Ты уверена?

– Да.

Дойдя до кровати, он взял ее руки и положил их на свой халат.

Мэгги задумчиво кусала губу.

Было удивительно видеть, как Маргарет, которая всегда знает ответ на любой вопрос, всегда готовая найти решение любой проблемы, колеблется. Но несмотря на всю свою неопытность, она была настроена решительно.

Она сунула пальцы под ткань и стянула ее с плеч мужа.

Халат свалился до талии. Ее губы изогнулись в полуулыбке.

– Ты довольна тем, что видишь?

– Уверена, ты прекрасно знаешь, что красив, – констатировала она, жадно его разглядывая.

Вот каково это, быть с женщиной? Быть обоюдно честными и откровенными – и страшно сказать – любящими?

– Ты тоже.

Маргарет была так напряженно сосредоточена, что скорее всего даже не слышала Джеймса. Она взялась за пояс и резко дернула. Халат свалился на пол, оставляя его совершенно обнаженным.

Ее глаза распахнулись, но не от потрясения. А потом загорелись от очевидного восхищения.

– Я все забываю, что видела множество мужчин, – заметила она, стараясь держать себя в руках.

Прошло столько времени с тех пор, как виконт в последний раз был с женщиной, что он неожиданно занервничал. И все же как хорошо, что в этот момент он вместе с Маргарет. Казалось, они так многому могли научить друг друга.

Вытянув пальцы, она погладила его по рельефным мышцам живота.

– Я видела много мужчин. Это было совершенно беспристрастно. Я никогда ни одного из них не хотела.

Джеймс застыл под нежными кончиками ее пальцев, порхающими над его мускулами.

– А меня, значит, хочешь?

– Да.

Эти простые слова наполнили Пауэрза невероятной гордостью. По-другому это никак нельзя описать. Неистовая мисс Мэгги выбрала его среди всех остальных.

– Можно? – спросила она, ее пальцы остановились над его естеством.

Он болезненно усмехнулся. Даже сейчас в ней оставалась глубоко укоренившаяся сдержанность. Если бы это зависело от него, он избавил бы ее от этого при первой же возможности.

– Пожалуйста.

Ее пальцы заскользили по всей его длине, словно пытались запомнить каждую вену, каждую часть его напряженного ствола. И когда кончики ее пальцев обхватили его головку, из груди Джеймса вырвался дикий стон.

– Я никогда по-настоящему не верила, что мужчина и женщина могут подарить друг другу наслаждение, – поразилась Маргарет.

– Я рад, что ты узнаешь об этом со мной, – прошептал он.

– Что дальше? – спросила она, ее пальцы продолжали гладить его, узнавать его.

– Ну. – Виконт сглотнул, наслаждаясь прикосновениями ее нежных рук. – Думаю, будет лучше, если мы снимем твое платье.

– Ага. – Она убрала от него руки и потянулась себе за спину.

– Позволь мне, – возразил он.

Мэгги с любопытством на него посмотрела и развернулась.

Очень, очень медленно он расшнуровал и отогнул ткань ее платья.

– Тебе нужно больше нарядов, – сказал он нежно.

– Вовсе нет.

– Я куплю тебе, сколько пожелаешь, – предложил Джеймс, желая дать Маргарет все, что может принести ей радость.

– У меня есть все, что нужно, – прошептала она.

– Что нужно и чего хочется – это совершенно разные вещи, дорогая. Если тебе хочется новое платье, в этом нет ничего плохого.

Мэгги тихо засмеялась.

– Это для меня совсем не важно.

«Ну это мы еще посмотрим». Стенхоуп хотел заботиться о своей жене, исполнять любое ее желание и даже больше. Если бы он мог, то уничтожил бы все воспоминания о том, в чем ей приходилось себе отказывать.

Он намотал завязки ее юбок на пальцы и потянул. Выносить медлительность этого процесса становилось слишком тяжело, поэтому он нагнулся, поцеловал ее в плечо и быстро избавился от ее корсета и нижнего белья.

– У тебя довольно ловко получается, – заметила она.

– Тебя это беспокоит?

Маргарет покачала головой и повернулась к нему лицом. Она сжала губы, а потом спросила:

– Тебе нравится то, что ты видишь?

– Мэгги, – выдохнул Джеймс. Как он может ей объяснить, насколько она совершенна?