Здесь нет никаких современных удобств, в отчаянии подумала Пейдж, вспоминая о холодильниках и микроволновых печах и сушилках.

– Садись, Роб. А ты, Маргарет, – распорядилась хозяйским тоном Лулу, – отправляйся наверх. И двигайся побыстрее!

– Да, мадам. – Девушка испуганно глянула на Лулу, вытерла руки и исчезла.

Лулу вынула чашки китайского фарфора и разрезала выглядевшие изысканными ломтики пирога с корицей. Она налила Робу чашку кофе и только после этого повернулась к Пейдж.

– Значит, вы хотите иметь пансион и комнату?

Ее пронзительный голос был достаточно вежлив, но ее холодные голубые глаза оглядели Пейдж дюйм за дюймом, обратив особое внимание на голые ноги и лодыжки, выглядывавшие между подолом юбки и кроссовками. Ее подозрительный взгляд обратился к ночному халату, который Пейдж положила на спинку стула рядом с собой. В него были завернуты гребенка и щетка – все ее добро.

Не ожидая, когда Пейдж что-либо скажет, Лулу кинула на Роба многозначительный взгляд, хмыкнула и покачала головой. Голос ее был сладким, но слова злыми:

– Мне очень жаль, Роб, но я думаю, что мои меблированные комнаты неподходящее место для таких, как ваша мисс Рандольф.

Пейдж уже открыла рот, чтобы высказать Лулу все, что она о ней думает, но пинок тяжелого башмака Роба по ее ноге заставил ее промолчать.

У Роба была приготовлена история, и Пейдж с изумлением слушала, как он дурил голову Лулу Либерман.

ГЛАВА 5

– Понимаете, Лулу, мисс Пейдж оказалась несчастной жертвой нападения, которое сейчас расследуется. – Роб импровизировал с таким вдохновением, которого Пейдж никак от него не ожидала. – Бедная девушка лишилась всех своих вещей и оказалась брошенной без сознания посреди голой прерии.

Лулу цокала языком и качала головой, ее голубые глаза блестели от любопытства, голос понизился до благоговейного шепота:

– Индейцы, Роб?

– Боюсь, что я не должен говорить об этом, Лулу. Дело расследуется.

Даже на Пейдж произвел впечатление мрачный и таинственный тон, которым он произнес эти слова.

– Это ужасно, – высказалась Лулу, похлопывая Пейдж по руке. – Конечно, вы можете у меня поселиться. Я не разобралась в обстоятельствах. Вы должны мне все рассказать.

Однако даже эта преувеличенная симпатия не помешала Лулу сообщить правила и порядок в ее меблированных комнатах, и Пейдж поняла, что Лулу может выглядеть мягкой и кругленькой, но внутри у нее сердце твердое, как сталь.

– Имейте в виду, как это известно Робу, у меня приличное заведение, – объявила она. – В моем доме не должно быть непорядочного поведения. Цена три доллара в неделю, плата вперед, белье меняется каждые две недели. Завтрак в семь, ланч в полдень, обед ровно в шесть, никакая еда в промежутках не подается. После десяти вечера никаких выходов и приходов, в комнате запрещено принимать гостей мужчин – я очень строга в этом отношении. – Ее холодные голубые глазки и поджатые губки подчеркивали эти слова. – Прибираете в комнате сами. Маргарет устраивает общую уборку каждый четверг.

Тоска по ее собственной комфортабельной квартире охватила Пейдж. Здесь все выглядело хуже, чем в общежитии для девочек, и если Пейдж не ошибается, то Лулу шлюха.

Но в то же время Пейдж понимала, что в настоящий момент у нее выбора нет.

И тем не менее прошел какой-то момент, прежде чем она кивнула и вручила Лулу долларовые бумажки из тех, что Роб одолжил ей. Она не должна забывать, что она такая же бездомная, как любая девка с Кордова-стрит в Ванкувере, только у нее, вероятно, еще меньше денег в кармане.

Пока они ели пирог и пили кофе в безукоризненно чистой кухне, Роб рассказывал всевозможные истории о том, как он гнался за людьми, ограбившими банк, и как его преследовали волки, контрабандисты спиртного и мошенники, и как он гнался за ними, а Лулу охала и ахала, впитывая каждое его слово.

В конце концов Роб поднялся, поклонился обеим женщинам, водрузил на голову свою шляпу под лихим углом и одернул свой красный мундир.

– Я отправляюсь патрулировать на несколько дней, мисс Пейдж, но как только вернусь, я заеду проведать вас.

Он одарил Лулу кокетливым взглядом, а она суетилась вокруг него, как разжиревшая голубка.

– Ваш кофе и пирог превосходны, Лулу, благодарю вас.

В тот же момент, как за ним захлопнулась дверь, Лулу превратилась в то, что, как уже поняла Пейдж, было ее истинным существом.

– Я не могла не оказать Робу услугу, но лично я предпочитаю жильцов мужчин, – выпалила она, показывая Пейдж путь по крутой лестнице на второй этаж. – Мужчины не то, что женщины, которые вечно чего-то требуют.

Лысеющий мужчина с седыми висками и солидным брюшком, стоявший на верху лестницы, посторонился, чтобы пропустить их.

– Доброе утро, миссис Либерман. – Он слегка поклонился в сторону Пейдж и улыбнулся, продемонстрировав отсутствие двух зубов. – Доброе утро, мадам.

– Уильям Суини, это мисс Рандольф, – кратко представила их друг другу Лулу, и Суини протянул Пейдж руку.

– Очень приятно с вами познакомиться, мисс Рандольф.

Пейдж пожала ему руку.

– Если вам нужно помочь с вашим багажом, я буду рад…

– У нее нет багажа, мистер Суини. Ничего, кроме того, что она принесла с собой. Индейцы напали на нее в прерии, обокрали и оставили ее умирать, – сообщила не без удовольствия Лулу, подталкивая Пейдж по коридору.

– Бог мой, какое несчастье! – Доброе лицо Суини светилось симпатией. – Если я могу что-нибудь для вас сделать…

– Спасибо, – сказала Пейдж, улыбнувшись ему. Он казался искренним и дружелюбным, и при наличии Лулу это успокаивало.

– Проходите, пожалуйста, мисс Рандольф. Мне уже надо накрывать на стол для ланча, – торопливо сказала Лулу. Она открыла дверь и отступила в сторонку, чтобы пропустить Пейдж. – Вот ваша комната.

Комната выглядела хорошо – большая, вычищенная до блеска, с видом на реку из окна и большой кроватью, казавшейся мягкой.

Там были умывальник с кувшином в виде розы и фаянсовый тазик, и неизбежный ночной горшок в углублении под умывальником. Лулу показала на горшок и сообщила, что отхожее место находится в глубине сада и что Маргарет будет выносить ночной горшок каждое утро.

Бедняжка Маргарет!

– А откуда вы, мисс Рандольф? – Лулу стояла в дверях, сложив руки на своей полной груди и, по-видимому, совершенно забыв о необходимости готовить ланч.

– Ванкувер.

Лулу покачала головой.

– И где это?

Пейдж с отчаянием подумала, что это все равно как оказаться в другой стране, где говорят на непонятном языке.

– Это на западе, на побережье Тихого океана.

– Так далеко? Такое долгое и опасное путешествие для одинокой женщины? Вы ведь одна?

– Да.

Пейдж хотела бы, чтобы хозяйка ушла, но Лулу явно собиралась поболтать. Разговор ее, как определила Пейдж, оборачивался допросом.

– Ну что ж, дорогуша, здесь вам не придется долго оставаться одной, если только вы сами этого не захотите, – добавила Лулу жеманно. – Я сама получаю массу предложений, но, если у вас есть собственность, приходится быть особенно осторожной. Но если вы охотитесь за мужчинами, то вы приехали в правильное место.

– Я не охочусь за мужчинами, миссис Либерман. – Пейдж вздернула подбородок, бросив на Лулу равнодушный взгляд. – Я врач и уверяю вас, что не ищу себе мужа.

У хозяйки брови вздернулись и открылся рот.

– Врач, вы говорите? – Ее глаза обежали Пейдж с ног до головы, улавливая и плохо сидящую юбку, пропотевшую блузку, словно они могли служить физическим доказательством притязаний Пейдж. – И по какой же части вы врач? Я никогда еще не сталкивалась с женщиной-врачом.

В холодных голубых глазах были одновременно и подозрительность, и насмешка.

– Я врач-акушер. – Ничего не говорящий взгляд Лулу свидетельствовал, что она ничего не поняла. – Я специалист по беременности и родам.

– А, значит, вы ненастоящий врач, – самодовольно заявила Лулу. – Вы повивальная бабка, так ведь? Но вы должны держаться осторожно, потому что здесь уже есть повивальная бабка – миссис Доналд. Она мерзкая старая бой-баба и отнюдь не будет рада, если вы попробуете вторгнуться на ее территорию.

Вид у Лулу был такой, словно перспектива столкновения между Пейдж и акушеркой весьма ее радует.

Лулу начала раздражать Пейдж сверх всякой меры. Нет никакого смысла, говорила она себе, обсуждать все эти вопросы с хозяйкой меблированных комнат. Но, если обстоятельства сложатся так, что она будет вынуждена остаться в этом городке, если она не найдет путь обратно в свое время, ей придется изыскивать способ зарабатывания денег. Единственная ее профессия – это медицина, но когда она говорила, что она врач, то все встречали это заявление с недоверием. Ясно одно, что завести здесь врачебную практику будет весьма трудно.

– Мне нужно кое-что купить в магазине. Вы мне не подскажете, куда лучше всего пойти? – Пейдж сознательно изменила тему разговора. – Мне нужна зубная щетка, кое-что из нижнего белья, шампунь.

Она замолчала, испугавшись длины списка нужных ей вещей. У нее осталось всего три доллара. Хватит ли этого хотя бы на некоторые покупки? И вообще, люди, живущие в 1883 году, пользуются ли они зубными щетками и шампунем?

Лулу безразлично пожала плечами.

– В магазине Компании Гудзонова залива есть все. – Она направилась к двери. – Ланч будет на столе в полдень. Постарайтесь не заставлять себя ждать.

Оставшись наконец одна, Пейдж сняла с себя все и тщательно вымылась в большом фаянсовом тазу. Она не в силах была снова надеть пропотевшее белье и натянула на себя тренировочные шорты и безрукавку и выстирала в тазу лифчик и трусики. Когда она выйдет из дома, то найдет веревку, где можно будет повесить их сохнуть, а пока она повесила все на железную спинку кровати.

Ей очень не хотелось одевать помятые и уже нечистые юбку и блузку, но другого выхода не было, разве что выйти голой, но она подумала, что Лулу вряд ли одобрит такое.