Наталья Миронова - Возраст Суламифи

– Ох, чувствую, ты меня обираешь! Пользуешься моей добротой!

– Ничего, с голоду не сдохнешь, – отвечал на это Климов. – Я ж у тебя не один такой, ты со скольких взимаешь?

– А вот это коммерческая тайна! – негодовал Влад. – У меня тоже расходы, я тоже делиться должен.

Климов разузнал о нем все. Отец Саранцева и вправду был депутатом, но и он служил «фасадом»: главным в их семье теневым воротилой считался дед, бывший профсоюзный деятель, связанный с госбезопасностью. После развала СССР он прибрал к рукам много вкусной профсоюзной собственности. Как знать, может быть, и «социалку» Останкинского молокозавода, те самые санатории и профилактории, которыми так и не воспользовалась бедная «Маруся Климова», она же Мариванна, мать Валерия. Отсюда же, возможно, и офис с видом на ФСБ. Но и он действовал не один. Климов с легкостью заставил Влада выболтать, на кого именно он работает. Влад выболтал и сам не заметил.

Климов очнулся от размышлений, еще раз проверил бумаги. Технологию производства метанола на малотоннажных заводах предложил ему еще в начале нового века один из институтов подмосковного научного городка Троицка.

Метанол пить нельзя, в чем на собственной шкуре убедились многие пьяницы, но он служит так называемым прекурсором – исходным компонентом синтеза биотоплива.

В Европе все помешаны на биотопливе, но получение прекурсора, коим является метанол – штука трудоемкая: громоздкие заводы окупаются только при годовой мощности не меньше ста тысяч тонн. А в Европе любят все маленькое, миниатюрное. Климов навсегда запомнил, как вез того первого итальянца к очередному кондитерскому магазину мимо типографии «Московская правда».

– Что это? – спросил итальянец, когда они остановились на светофоре.

– Типография, – сказал переводчик.

– Типография? Я думал, тут самолеты делают. Не понял только, почему в центре города, – признался итальянец.

Переводчик перевел, и все в машине захохотали.

Климов и потом не раз с этим сталкивался. «У меня большая фирма, – с гордостью сказал ему один партнер из Голландии. – У меня работает двадцать семь человек». Поэтому малотоннажные заводы, – по существу, отдельные установки по производству метанола, – идеальное решение для Европы.

Получив письмо и данные из института в Троицке, Климов разослал по многим европейским фирмам деловое предложение, но ответа не получил. Прошло десять лет, он уже и думать забыл о метаноле, уже сказал друзьям из Троицка, что дело дохлое, как вдруг Влад подкатил с ответным предложением. Его отец-депутат побывал в Страсбурге на заседании ПАСЕ, где обсуждались вопросы экологии. Его вывели на одну норвежскую фирму. Фирма «Торкетилл» заинтересовалась производством метанола, хочет прислать представителя.

Климова тогда что-то кольнуло, насторожило, но он до того обрадовался, что не стал морочить себе голову вопросом: а откуда Влад знает о метаноле? Деловое предложение по технологии, разработанной в Троицке, Климов рассылал еще до знакомства с Владом. Сам Влад в технике ни черта не смыслит и думает, что творог добывают из ватрушек.

Но он отмахнулся от сомнений, сам списался с фирмой «Торкетилл», все проверил, не полагаясь на Влада. Да, солидный и компетентный клиент. Производит биотопливо. Удивительное дело: Норвегия добывает нефть в Северном море, казалось бы, зачем ей биотопливо? Нет, они уже смотрят вперед, когда запасы нефти истощатся. Да к тому же на экологии чокнулись, как все европейцы. Ну да, с кем-то из норвежских депутатов, указавших ему на фирму «Торкетилл», отец Влада разговорился на экологической сессии ПАСЕ…

Откуда же все-таки они узнали о метаноле? Да какая, к черту, разница? Климов заказал перевод подробного технологического описания малотоннажной установки и отослал в Норвегию. Это была еще не полная технология, а только приманка, но описание давало представление о процессе. Вскоре из города Тронхейма пришел ответ. Норвежцы готовы купить технологию.

И теперь у Климова были все основания радоваться и предвкушать. Ему даже плясать хотелось. Он вызвал представителей института из Троицка, они приедут в понедельник. Норвежец прилетает во вторник первым рейсом, переводчик приглашен, всем вместе им предстоит пробить глухую стенку и внедрить-таки современную российскую технологию на Западе. А остальные, не ответившие на его деловое письмо, пусть потом локти себе кусают. Конечно, Климов и им технологию продаст, но много позже, когда норвежский партнер уже получит преимущество от эксклюзивного пользования.

Долгожданный вторник наступил. Стоял апрель, любимый месяц Валерия Климова. Было на удивление тепло и сухо. От зимы воспоминаний не осталось. Климов съездил в аэропорт вместе с Саранцевым встретить норвежского гостя. Саранцев, окончивший в свое время иняз, в отличие от Климова свободно говорил по-английски. Но он относился именно к категории гидов, на переговорах был стопроцентно бесполезен. Двухметрового норвежца по имени Арне Нюквист они встретили, благополучно привезли в Москву и заселили в гостиницу, после чего Влад распрощался и отчалил: мол, дальше вы сами.

Климов специально выбрал для гостя гостиницу «Савой» в двух шагах от офиса. Недешево, но они все обговорили заранее. Арне, человек небедный, к тому же привыкший к дороговизне жизни в родной стране, согласился. Он даже не стал распаковывать чемодан и прямо из гостиницы пешим ходом направился вместе с Климовым в офис. По пути изъяснялись в основном улыбками.

В офисе их уже ждала переводчица. Климову она не понравилась: на вид совсем девчонка. Мальчишеская фигурка, мальчишеская стрижка, взгляд вызывающий и как бы говорящий: «Да пошел ты…» Посмотрела на Светочку в приемной, перевела взгляд на Климова и, кажется, пришла к неверному выводу. Он и сам не понял, почему его это так задело. Чуть было не кинулся объяснять, что Светочка ему никто… Нет, а какого лешего он должен что-то объяснять? Да пошла она, эта девчонка!

Одета черт знает как: джинсы, ковбойка, короткая джинсовая курточка, на ногах массивные черные ботинки на шнуровке. Впрочем, Климов заметил, что на ногах у двухметрового Арне Нюквиста такие же башмаки, только калибром побольше. Он мысленно пожал плечами: пусть одеваются как хотят. Но если эта девица будет «плавать» на переговорах, он с Карины Агаджановой, хозяйки переводческого агентства, лично шкуру снимет. А девчонку выкинет из окна третьего этажа. Офис у него в старинном особняке, потолки высокие, она костей не соберет. Неужели это она переводила техническое описание? Да ни в жисть!

Напрасно он сомневался. Девчонка, представившаяся Линой Полонской, держалась очень уверенно. Она сидела с безучастным, отсутствующим лицом, но после каждой реплики Арне выпускала профессионально бесстрастным, как из радиоприемника, голосом автоматную очередь по-русски, а после слов Климова или разработчиков из Троицка – по-английски. Изредка переспрашивала, уточняла, но ни разу не запнулась, не подыскивала нужное слово. Климов не понимал, как у нее это получается. Сам он пытался вникнуть в речь варяжского гостя, но у него ни черта не выходило. Казалось, норвежец держит во рту горячую картофелину и за разговором пытается ее остудить.

Они заключили договор о намерениях. Сама Лина надела очочки, села к компьютеру – вот бы ему такую секретаршу! – и напечатала этот договор по-английски, переводя с подготовленного русского черновика. Она же перепечатала документы набело. Светочке хватило бы работы на неделю, она печатала «методом тыка», а эта и на компьютере строчила как пулемет. Арне прочитал и одобрил.

Переговоры затянулись до обеда, всем хотелось есть. Климов предложил сходить пообедать в ресторане гостиницы «Савой». Лина попросила ее извинить.

– Я перевожу только деловые переговоры. Думаю, за обедом вы сами справитесь.

– Что ж мы – жестами объясняться будем? – обиделся Климов.

– За столом вы не будете говорить о делах. А треп на общие темы – не моя епархия. Пригласите кого-нибудь еще, – сухо предложила Лина.

– Да кого ж я приглашу вот так – с места в карьер? – возмутился Климов.

Арне заинтересовался, в чем дело. Лина перевела ему. Он покормил ее горячей картошкой. Климов вопросительно взглянул на Лину.

– Господин Нюквист говорит, что за обедом сам справится, но ему нужен переводчик вечером. Он хочет пригласить вас всех на ужин. Отметить сделку.

– Это по-нашему! – одобрительно засмеялся инженер из Троицка.

– Хорошо, тогда приходите вечером, – предложил Климов.

– Я не могу. Найдите другого переводчика.

Климов подумал о Владе, но тут же отринул эту мысль. Хватит с него Влада Саранцева на сегодняшний день. К тому же ему ужасно хотелось ее уговорить.

– Пожалуйста, приходите, я вас очень прошу. Я заплачу вдвое, – пообещал он.

Впервые за весь день эта решительная особа вроде бы задумалась. Заколебалась. Похоже, ей нужны деньги, – догадался Климов.

– Я не стану переводить никакой флирт, – начала Лина.

– Какой флирт? Откуда ему взяться? Здесь одни мужчины. Кроме вас, – галантно добавил Климов.

– Флирт в ресторане вам устроят без моей помощи. Охотницы найдутся. А я сексуальных услуг не оказываю, – отчеканила Лина.

– Никто не будет вам навязываться, я прослежу, – заверил ее Климов. – Приходите к семи в «Савой», встретимся прямо у входа.

– Неужели вы не можете сами? – спросила она с досадой.

– Вы не представляете, как мне важна эта сделка!

Тут опять вмешался Арне, захотел узнать, о чем они говорят. Лина перевела явно нехотя. И с еще большей неохотой передала Климову слова норвежца: он хочет пригласить именно ее, и никого другого.

– Ну вот видите! Не отказывайтесь, все будет хорошо. Я вас потом домой отвезу.

– Спасибо, я сама доберусь. Вы же выпьете, как вы за руль сядете?

– У меня есть шофер. Вы, главное, приходите.

– Неужели вы без меня не справитесь? – хмурясь, повторила Лина.