Иное дело — Пол. Он всегда относился к Джеку излишне критично и строго, и Джулии иногда казалось, что брат на самом деле завидует отцу. И для этого у него были основания. По складу характера Пол был гораздо более мягким и не очень‑то решительным человеком. Правда, он тоже был довольно хорошо сложен и обладал мужественными чертами лица, но ему не хватало изюминки, которая делала Джека таким привлекательным в глазах женщин. Быть может, это был какой‑то особый шик, или манера держаться, или даже юмор и бесшабашная смелость, с какой Джек расточал комплименты, — Джулия затруднялась сказать, в чем тут дело, однако факт оставался фактом. Пол уступал отцу именно в характере и сам чувствовал это. Возможно, именно по этой причине он чрезвычайно ревниво относился ко всему, что говорил или делал его отец.

Вот и сейчас, не успел Пол войти, как его лицо сделалось недовольным, почти сердитым. Переглянувшись с Джен, он с подозрением покачал головой и, едва ответив на приветствие отца, сразу направился в гостиную.

Минут через двадцать Аманда пригласила всех к столу, но разговор не клеился, хотя угощение было отменным, да и в шампанском недостатка не было. Очень скоро Аманде стало ясно, что назревает скандал, и она сразу сникла, хотя Джек изо всех сил старался подбодрить ее. Он держался весело и непринужденно, шутил и пытался вызвать гостей на откровенность, однако это было не легче, чем тащить по болоту концертный рояль. Поэтому, не дождавшись десерта, Джек налил всем по полному бокалу шампанского и объявил, что они с Амандой хотят сообщить одну очень важную новость.

— Ну, наконец‑то, — проворчала Луиза. — Просто не верится, что мы дождались…

— Почему бы вам не дать мне договорить? — самым светским тоном осведомился Джек, и она метнула на него злобный взгляд.

Луиза никогда не любила Джека, и сейчас ей хотелось напомнить матери, что когда‑то и она была далеко не в восторге от этого пошлого типа.

— Ваша мать и я, — продолжил Джек, бросив быстрый взгляд сначала на Джен и Луизу, потом — на своих собственных детей. — Я и Аманда вот уже некоторое время… встречаемся. Нам очень нравится быть вместе — можно даже сказать, что мы счастливы вдвоем, и нам хотелось бы, чтобы вы об этом знали. Собственно говоря, это все. Просто мы решили, что вы должны быть в курсе наших отношений. Мы оба, — тут Джек улыбнулся Аманде, женщине, которая подарила ему столько счастья всего за два месяца, — мы оба совершенно уверены, что поступаем правильно, и не сомневаемся, что вы будете рады за нас.

— И совершенно напрасно вы не сомневаетесь, — сварливо возразила Луиза. — Это же просто смешно! Неужели вы собрали нас здесь, чтобы сообщить нам, что вы… Что вы спите вместе и что вам это нравится? Что нам теперь — поздравить вас с этим или как? Что касается меня, то я считаю, что все это просто мерзко. Мерзко и дико!

Услышав эти слова, Аманда невольно вздрогнула. Она с самого начала знала, что дочери не поймут и осудят ее, и в меру сил старалась к этому подготовиться, и все же такого резкого неприятия она не ожидала.

— Ах вот как ты считаешь, Лу, — сказала Аманда неожиданно твердым голосом. — Что ж, спасибо за откровенность, хотя, как мне кажется, ты могла бы выбирать выражения. Грубить было вовсе не обязательно.

И она виновато улыбнулась Джеку, как бы извиняясь перед ним за резкие слова дочери.

— Ты полагаешь, что я груба? — воскликнула Луиза, уже не скрывая своей ярости. — А вот я считаю бесстыдством собрать нас в доме нашего отца, чтобы сообщить нам, что у тебя интрижка с этим… с этим… Неужели в тебе не осталось ни капли порядочности, ни капли уважения к памяти папы?

— Значит, ты считаешь меня непорядочной? — спросила Аманда, глядя прямо в лицо дочери. — Ты считаешь, что я предала Мэтта? Так вот: я любила вашего отца, и ты прекрасно это знаешь. Но он умер, Луиза. Это было настоящим потрясением для всех нас, но для меня — особенно. Всего несколько месяцев назад мне казалось, что я не переживу этой потери. Больше того — порой мне самой хотелось наложить на себя руки, потому что я не хотела без него жить. И если бы не Джек, я, наверное, так и поступила бы. Благодаря Джеку я поняла, что моя жизнь еще не кончена, что я могу начать все сначала, что могу снова полюбить. — Тут она взяла Джека за руку и пожала ее. Джек выглядел очень расстроенным, и Аманда почувствовала, что ее долг — подбодрить его. — Так вот, — сказала она, в упор глядя на дочь. — Джек — очень хороший и добрый человек. Он снова сделал меня счастливой, и мне казалось, что ты должна радоваться этому.

— Счастье, любовь, радость!.. — передразнила Луиза. — Почему бы тебе не перестать рассуждать о высоких материях и не рассказать о ваших сексуальных привычках? Хотела бы я знать, как давно вы встречаетесь… Может быть, это у вас началось еще до того, как умер папа? Или все‑таки нет?

— Как ты смеешь говорить подобные вещи, Луиза! — возмутилась Аманда. — Ты же прекрасно знаешь, что это неправда! Я… Мы начали встречаться с Джеком после того, как накануне Рождества я побывала у него в салоне на вечеринке. Помнишь, Джен, ты пригласила меня? Пол тоже должен был подъехать, но он тогда не смог, и ты…

— О боже! — ахнула Джен. — Не могу поверить!.. Как ты могла?!

Она посмотрела на мать и заплакала, а Пол бросил на отца мрачный и гневный взгляд. Джерри, муж Луизы, сосредоточенно разглядывал свою пустую тарелку, словно надеялся обнаружить там что‑нибудь интересное, и думал о том, как было бы хорошо, если бы он мог оказаться в другом месте. Все происходящее его не особенно трогало; кроме того, Джерри всегда считал, что проблемы семьи его жены никакого отношения к нему не имеют.

Что касалось мужа Джулии, то его как будто и вовсе не было в комнате.

— Почему бы нам не успокоиться и не вспомнить, что все мы взрослые люди? — Голос Джулии, как всегда, был голосом здравого смысла, и Аманда испытала признательность к дочери Джека, хотя едва ее знала.

— Я думаю, это хорошая мысль, — вставил Джек, воспользовавшись тем, что Джен и Луиза обескураженно молчали. — Давайте‑ка лучше выпьем еще шампанского, — может быть, это поможет нам собраться с мыслями.

В мертвой тишине он разлил вино и, подняв свой бокал, повернулся к Аманде.

— За тебя, дорогая, — сказал он. — И спасибо за угощение! У тебя получился отличный ужин!

Аманда благодарно кивнула, но в глазах у нее стояли слезы. Кроме Джека и Джулии, никто больше не притронулся к своим бокалам.

— Так когда вы поженитесь? — спросила Луиза, глядя на мать и Джека с откровенной неприязнью. — Или вы всем на посмешище так и будете изображать из себя тайных любовников?

— Мы не собираемся вступать в брак. Во всяком случае — официально, — ответил Джек, и Аманда с удивлением посмотрела на него. Она не ожидала, что он хотя бы мысленно может допустить, что их отношения могут быть похожи на брак, пусть и на неофициальный. С его стороны это, безусловно, было большой жертвой. — Нам это не нужно, поскольку мы как‑никак старше вас. Кроме того, мы не собираемся заводить детей… — («Слава богу! Спасибо и на этом», — вполголоса пробормотала Луиза.) — Поэтому мы прекрасно сможем жить вместе и без оформления наших отношений.

Тут Джулия не сдержала улыбки. Она хорошо знала, как Джек относился к браку. Оформить отношения официально — для него не могло быть ничего хуже этого.

— Что касается вас, — продолжал Джек, — то мы решили, что никто из наших детей от этого не проиграет и не потеряет в деньгах. Если, разумеется, именно это вас волнует… — прибавил он, не скрывая своего раздражения, и Аманда поняла, что Джек тоже начинает злиться. — Нам казалось, — добавил он, сделав над собой усилие, чтобы удержать свои эмоции под контролем, — что вы обрадуетесь счастью своего отца или своей матери. Это было бы только естественно. Мы любим вас — именно поэтому мы и решили поделиться с вами, своими детьми, нашей радостью. Но, как видно, мы в вас ошиблись. Вы не способны ни порадоваться за своих родителей, ни поблагодарить судьбу за то, что все устроилось именно так, а не иначе.

Он всерьез разозлился на агрессивный эгоизм Луизы и Джен, да и Пол, который до сих пор не произнес ни слова, заставил его испытать острое родительское разочарование. Джек был лучшего мнения о своем сыне.

— Как ты могла, мама?! — спросила Джен, вытирая платком слезы, катившиеся по ее лицу. — Ведь ты же терпеть его не могла! Ты сама говорила, что он такой… такой… — Она всхлипнула и не смогла продолжать. Метнув на Джека уничтожающий взгляд, Джен снова прижала к глазам платок, и ее плечи затряслись от рыданий.

В ответ Джек только рассмеялся и взял Аманду за руку.

— Возможно, когда‑то все так и было, как ты говоришь, Джен, — сказал он. — Но времена меняются, а люди меняются еще быстрее. Отчего вы, словно древние старички, не хотите замечать перемен к лучшему? Да, раньше отношения между мной и вашей матерью были, гм‑м… достаточно прохладными, если не сказать больше. Но ведь и я раньше был совсем другим. Мы оба стали лучше от того, что теперь мы вместе, и вы все от этого только выиграете. Например, мы часто говорим о вас — о тебе и о Поле — и стараемся что‑то придумать, чтобы помочь вам. Ваше счастье нам небезразлично. Вот почему нам было так важно, чтобы вы знали…

— Да посмотрите вы на себя! — воскликнула Луиза, резко отодвигая стул и поднимаясь из‑за стола. — Разве вы не видите, какое отвратительное и жалкое зрелище вы собой представляете? В вашем возрасте мужчины и женщины обычно не спешат сорвать с себя трусики и прыгнуть в постель друг к другу. Ты, мама, едва сумела дождаться, пока пройдет год с тех пор, как умер папа. Можно подумать, что тебе просто неймется!

— Луиза! — Аманда тоже встала. Ее лицо залила краска гнева. — Разве ты забыла, каково мне было, когда умер твой отец? Разве не ты уговаривала меня съездить с вами в Европу, чтобы я могла немного развлечься и прийти в себя?