Она подтянула одеяло, внезапно застыдившись собственной наготы.

И тут она услышала доносившийся с лестницы смех, становившийся громче с каждой секундой. Протестующий голос Риса. Снова смех. Оглушительный топот.

Аверил напряженно прислушивалась, но не смогла разобрать слов.

Дверь распахнулась, и в комнату грубо втолкнули Риса, на котором не было ни единой нитки.

— Вот и он, леди, — объявил Роджер Мортимер с плотоядной ухмылкой. Он едва держался на ногах. — Мы раздели его для вас, но вам придется сделать остальное.

Он жадно пялился на нее в надежде увидеть груди.

Но Рис круто развернулся и вытолкал Роджера с остальными гуляками из комнаты. Захлопнул дверь и задвинул засов. Снизу снова донесся хохот, сопровождаемый стуком удалявшихся шагов. Смех постепенно стихал. Рис обернулся.

— Иди в постель, — велела Аверил.

— Не терпится? — осведомился он, подходя к кровати.

— Не хочу, чтобы ты простудился и раньше времени оставил меня вдовой, — парировала она.

Рис приподнял одеяло, скользнул в постель и, оседлав жену, присел на корточки и стал ее рассматривать. Протянул руку, сжал маленькую круглую грудь и стал ласкать.

— Прекрасна, — благоговейно прошептал он.

Сердце Аверил едва не вырвалось из груди. Потрясенно ахнув, она широко распахнула глаза и приоткрыла рот. На какой-то момент она потеряла дар речи, но быстро оправилась.

— Ты раздавишь меня, чудовище! — крикнула она.

— Ни за что. Я хочу видеть твое лицо, когда касаюсь тебя. И мне нравится твое удивление. Оно говорит куда больше любых слов.

Он нежно ущипнул ее сосок, улыбнувшись, когда она залилась краской.

— Помни, я девственна, — прошептала она, зная, что идут последние минуты, когда она может сказать это о себе. Ей было больно говорить. Горло сжало судорогой.

— Знаю, — кивнул он, наклоняясь вперед, так что губы их почти соприкасались. И не успела она опомниться, как он провел языком по ее губам. Сжал маленькие ручки и, не разгибаясь, выговорил:

— Возьми моего большого мальчика, Аверил, и погладь. Скоро он набухнет желанием, и я наполню тебя своим вожделением. Не бойся. Сегодня я дам тебе наслаждение и покажу, как ублажать меня.

Его горячее дыхание пахло вином.

— Моя мать говорит, что после того, как ты убедишься в моей чистоте, она научит меня дарить тебе блаженство, — прошептала Аверил.

— Ничего не могу на это возразить. Я видел, как смотрит на нее твой отец. У него лицо человека счастливого. Вижу, что он любит ее больше остальных женщин.

— Знаю, — вздохнула Аверил, ощущая прикосновение его копья к бедру. И, нерешительно протянув руки, взяла его в ладони и принялась осторожно гладить. Его плоть немедленно начала набухать и твердеть под ее пальцами. Рис подался вперед и, взяв губами ее сосок, стал лизать и посасывать.

У Аверил закружилась голова. Только сейчас она поняла, что такое плотское желание, и тихо вскрикнула. Рис поднял голову и заглянул в зеленые глаза.

— Любовники пробуют друг друга на вкус, Аверил. Тебе понравилось.

Она молча кивнула. Ее обуревали мириады ощущений, одно восхитительнее другого. Она и боялась и не боялась, хотела продолжения и не хотела…

Он перекатился на спину и поднял ее на себя.

— Ну вот. Разве так не лучше, жена? Мне нравится чувствовать на себе твою тяжесть.

И, обняв ее, стал целовать медленными, жаркими поцелуями, почти не отрываясь. Ей казалось, что это длится целую вечность.

Губы Аверил распухли и горели. Что-то твердое вжималось в ее бедро. Горячее. Твердое. Терпеливое. Способное подождать, пока она будет готова.

Теперь она дрожала больше от предвкушения, чем от страха. Ей очень хотелось узнать, что будет дальше, но все же она по-прежнему немного боялась. Ее груди были прижаты к его широкой груди. Его копье пульсировало у самого ее живота.

— Открой глаза, жена, — скомандовал он. — Как я могу взглянуть в твою душу, если ты прячешься от меня?

Изумленные глаза Аверил широко открылись. До этой минуты она даже не сознавала, что ее веки были сомкнуты. Она полностью забылась в его объятиях, опьяненная сладостными поцелуями.

— Я начинаю понимать, почему мама так любит отца, — прошептала она.

— Это не любовь, жена. Просто похоть, но и она хороша для начала.

Его большие руки сжали ее узкую талию, и он привлек ее к себе, так что ее груди нависли над его лицом.

— Само совершенство, — пробормотал он, потираясь щекой о мягкую плоть. Его язык коснулся соска. Лизнул. Раз, другой…

— О, как хорошо, — простонала Аверил.

Рис впился губами в бугорок плоти и стал сосать, пока она не вздрогнула от восторга. Но он не обделил вниманием и другой сосок, неожиданно прикусив его.

Аверил снова застонала.

— Мое тайное местечко налилось жаром, — наивно призналась она.

— Дай посмотреть, — пробормотал он, переворачивая Аверил на спину.

Их губы встретились. Его язык скользнул ей в рот, а пальцы раскрыли тугие створки. Она уже была влажна от нараставшего желания. Он нашел ее крохотную драгоценность и стал ласкать подушечкой указательного пальца. Она принялась извиваться, тихо мурлыча.

— Значит, и это тебе нравится? — прошептал он в ее ушко, касаясь языком розовой раковинки.

— Да-а-а, — протянула она, и по ее лицу он понял, что страх хоть и на время, но покинул ее.

Он продолжал играть с ней, пока она не задрожала, изведав первый порыв страсти. Только тогда Рис осторожно вошел пальцем в ее невинное тело, продолжая двигать им взад-вперед.

— А так? — спросил он, лизнув ее щеку.

— М-м-м… — промычала она. Пора. Она готова.

Он широко развел ее ноги и встал между ними на колени. Аверил не сопротивлялась. Рис улыбнулся про себя. Маленькая ведьма горит желанием, хотя сама этого не сознает.

Взяв в руку свое копье, он подвел его ко входу в любовный грот и медленно нажал, пока головка не вошла целиком. Аверил нервно дернулась.

— Нет, жена, не бойся, — успокоил он.

— Но ты такой большой, — пожаловалась Аверил.

— Тем лучше я смогу тебя ублажить, Аверил. И поверь, это тебе понравится.

Он подался вперед, и она удивленно ахнула, осознав истинное значение его слов. Но, Боже, он наверняка разорвет ее своим огромным копьем!

Потеряв голову от страха и паники, она попыталась избавиться от огромного отростка, неумолимо пронзавшего ее плоть. Но силы были неравны. Не успела она собраться с мыслями, как он чуть отстранился и резким выпадом вонзился в нее.

Аверил взвизгнула скорее от удивления, чем от боли, но Рис принялся страстно ее целовать, прежде чем сделать очередной рывок, сначала медленно, потом все быстрее, пока она не опьянела от наслаждения, бурлящего в жилах и угрожавшего поглотить ее.

— О Господи! — всхлипнула она.

Тяжело дышавший Рис не выдержал и рассмеялся.

— Не останавливайся! — скомандовала она.

— Придется, — пропыхтел он.

— Не сейчас! Не сейчас! — молила Аверил. Она все ближе! Все ближе! Но к чему?

Она не знала и не понимала, но все же достигла блаженных берегов и закричала от неземного восторга, накатывавшего теплыми волнами.

А Рис, опьяневший от наслаждения, больше не смог сдерживаться. Его любовный дар оросил ее скрытый сад первым дождем плодородных соков. Сотрясаемый судорогами, уносимый крыльями экстаза, он тем не менее побоялся раздавить ее хрупкое тело и, откатившись, лег на спину.

— О, Аверил! — воскликнул он, жадно глотая воздух. — Какой чувственной маленькой девственницей ты оказалась!

Аверил неожиданно расплакалась.

— Больше я не девственница. И не девушка, — всхлипывала она.

— Нет, — согласился он, обнимая ее и прижимая к себе. — Теперь ты моя жена по-настоящему.

— Это было чудесно! — рыдала она, обливая слезами его грудь.

Ему хотелось кричать о своем счастье, но он плотно сжал губы и, случайно опустив глаза, увидел огромное темное пятно на простыне: доказательство ее невинности.

— Твой родитель завтра будет очень горд, жена, — сообщил он.

Она слегка отстранилась и, проследив за направлением его взгляда, тихо ахнула:

— Ты прав.

— А теперь тебе нужно отдохнуть. Ты была очень храброй, жена моя.

— А это можно делать только один раз за ночь? — выпалила она и покраснела.

— Страсть не знает времени суток, Аверил. Мы можем любить друг друга и днем, и уж тем более не один раз. Но на сегодня довольно. Ты доказала свою невинность и мне, и всему миру. А теперь спи.

— Но мне понравилось, — настаивала она. — Я хочу продолжения.

— Мне тоже требуется отдых, — пояснил он, — и моему большому мальчику, иначе он просто не пробудится. Взгляни на бедного парня! Ты измотала его, Аверил, своим вожделением. Но за час перед рассветом мы проверим, на что он способен. Наверное, он снова возжелает зарыться в твое теплое гнездышко.

Он поцеловал ее и натянул одеяло повыше. К его восторгу, она приникла к нему и уснула.

А когда проснулась, за окном уже светало. Она лежала на спине, а между бедрами довольно сильно саднило. Рис тоже лежал на спине, и она впервые получила возможность хорошенько его рассмотреть. Он и вправду казался великаном. Ничуть не ниже отца. И показал себя не только добрым, но и нежным. Что же, это неплохо, но, в сущности, она совсем его не знает. Можно ли ему доверять? Рис Фицхью погубил ее мечты, не подумав даже извиниться, и Аверил знала, что не сможет так легко простить его, хотя, нужно признать, вчера он подарил ей истинное наслаждение.

Но что за жизнь предстоит ей в Эверли? Она даже не будет госпожой дома! Придется подчиняться шестилетней девочке. А у Мэри уже есть наставница, Рон. Судя по выражению лица, она не потерпит никакого вмешательства в дела своей подопечной. Правда, Рис упоминал, что сестре нужно научиться хорошим манерам, а Рон для этого непригодна.

Мысль о том, что вскоре придется покинуть «Драконье логово», обдала ее холодом. Еще тоскливее стало оттого, что теперь она отрезанный ломоть. У нее другая семья. Больше никогда ей не жить в отцовском доме.