Не менее важные перемены произошли и в мастерской Элены: она вынуждена была искать себе другую компаньонку, так как Флавия окончательно решила уехать из Рио-де-Жанейро.

Перед отъездом она пришла к Элене и попросила простить ее.

– За что? Ты ни в чем передо мной не виновата, – сказала Элена. – Я сама разрушила свой брак с Атилиу.

– Нет, виновата! Я обманула тебя! Да, обманула. Может, если бы я повела себя иначе – Атилиу бы не решился уйти из семьи.

– Он ушел не из-за тебя, а из-за меня. Поверь, я говорю чистую правду!

– Да, я знаю, что он меня никогда не любил, – с горечью признала Флавия. – Но это не снимает с меня ответственности. Я запуталась тогда, приняла грешное за праведное… Вот теперь и страдаю… Мне надо уехать, Элена, чтобы начать жизнь заново. Ты только прости меня, пожалуйста.

– Ну что ты! – обняла ее Элена. – Я тебя очень люблю! Мы ведь дружим столько лет… А что было – то прошло! Я от всей души желаю тебе удачи на новом месте.

Флавия уехала, а Элена взяла себе в компаньонки Анинью. И, вдвоем обсуждая планы на будущее, они решили увеличить помещение студии, чтобы в ней можно было устраивать сразу несколько выставок.

С этой целью Элена и позвонила Атилиу:

– Скажи, ты будешь работать в своей мастерской? Если нет, то мы бы хотели устроить там выставочный зал…

– Нет, я не собираюсь туда переезжать. Так что занимай ее. Похоже, у тебя дела идут прекрасно…

– Ну, не так уж и прекрасно. Просто работаем как всегда. У Марсии скоро будет новая выставка. Приходи, посмотришь.

– Спасибо, обязательно приду. Передай Марсии мой привет.

– Обязательно передам… Знаешь, Флавия ведь уехала из Рио. И теперь моя компаньонка – Анинья.

Атилиу никак не прореагировал на это сообщение, и Элена не поняла, знал он об отъезде Флавии или та уехала, не простившись с ним.

– Ты загляни к нам на днях, – продолжила Элена. – Мы уладим все формальности с арендой твоей мастерской.

– Охотно загляну! – пообещал он, и Элена внезапно уловила в его голосе ту давнюю, почти забытую теплоту, от которой у нее всегда сладко замирало сердце.

Настроившись на такой лирический лад, она в тот день уже не смогла работать и потому решила поехать к Эдуарде и Марселинью.

Эдуарда встретила мать в сильном волнении. Она все еще не могла прийти в себя после утренней выходки Лауры и с горячностью стала рассказывать об этом Элене:

– Мама, я не знаю, что делать. Прямо хоть уезжай отсюда на край света! Она ведь никогда не оставит нас в покое!

Словно в подтверждение этих слов прозвучал телефонный звонок: Лаура сообщала, что фотографии получились замечательно и шофер уже повез их Эдуарде.

– Спасибо, – сдержанно поблагодарила ее Эдуарда.

– Не забудь показать Марселу наши фотографии!

– Не забуду. Как только приедет, сразу и покажу.

– Я не сомневаюсь, что они ему понравятся! Но завтра еще позвоню и сама у него спрошу.

– Лаура, ты извини, ко мне сейчас приехала мама, так что – до свидания! – с плохо скрываемым раздражением закончила этот разговор Эдуарда.

А вскоре шофер привез пакет с фотографиями.

– Представляешь, какая настырность! – сказала Эдуарда матери. – Лаура, по-моему, сошла с ума. И меня пытается довести до сумасшествия.

– А ты не принимай это близко к сердцу, – посоветовала Элена. – Главное, что Марселу тебя сейчас во всем поддерживает.

– Но она же звонит по сто раз на дню! Говорит всякие глупости, а то и просто гадости. Включает какую-то мерзкую музыку, и, когда я беру трубку, у меня возникает ощущение, будто мне выстрелили в ухо…

Говоря это, Эдуарда вскрыла пакет, взглянула на фотографию, и тотчас же отпрянула в ужасе.

– Боже мой! Мама!.. Ты посмотри: она обрезала фотографию! Убрала меня и Марселинью, как будто нас и не было тут вовсе…

– Да, похоже, она действительно сошла с ума, – согласилась Элена. – Но ты не должна так на нее реагировать!

– А как я еще могу реагировать? Ведь это же – угроза! Лаура недвусмысленно намекает на то, что мы с сыном должны оставить Марселу ей и близнецам. А если не захотим, то она нас все равно «отрежет»!

– И ты позволишь, чтобы она распоряжалась твоей жизнью? Чтобы ты думала о ней день и ночь?

– Нет, конечно…

– Ты ее боишься, а ей только этого и надо!

– Но дело же не только во мне. Я уже стала бояться за Марселинью.

– И все равно ты должна всячески изгонять из себя этот страх. Предупреди Веру и Лизу, чтобы не открывали Лауре дверь. Поговори с Марселу. Вам надо выработать какую-то гибкую тактику в отношениях с Лаурой. Строго оговорите время и место, где он может видеться с близнецами. Иначе она будет требовать от него все больше и больше внимания.

– Да я же не против того, чтобы няня привозила детей сюда. Пусть они здесь общаются с Марселинью, когда немного подрастут. Пусть Марселу нянчится с ними. Но только не в присутствии Лауры!

– Вот так и надо поступить, – одобрила Эдуарду Элена. – Будьте понастойчивей. Проявите твердость. И тогда Лаура станет для вас неопасной.

После успешно проведенного совета директоров Марселу отправился на другой совет – семейный.

Теперь, когда с Изабел было покончено, Арналду вновь собрал всю семью, за исключением Эдуарды и несмышленых внуков, чтобы обсудить подробности предстоящих свадеб Леу и Милены.

Они собирались вступить в брак в один и тот же день, причем без каких-либо помпезных торжеств, но Арналду заявил, что эта двойная свадьба должна быть не менее роскошной, чем была у Марселу, и что все расходы он берет на себя.

– Невероятная щедрость! – подбросила шпильку Бранка. – И я догадываюсь, чем она обусловлена. Ты надеешься, что Леу и Милена откажутся от такого подарка. Ведь так? А тебе не приходило в голову, что они просто из вредности могут его принять?

– Не суди всех по себе! – ответил ей Арналду. – Я никогда не делал различия между нашими детьми. Разве что к Милене относился с большей нежностью, поскольку она – девочка. Я и сейчас приготовил ей кое-что в качестве приданого… – Он протянул Милене чек, поцеловал ее и сказал: – Возьми. Этих денег хватит, чтобы купить вполне приличную квартиру или дом. Твой жених небогат, а я хочу, чтобы у тебя был собственный дом, в котором бы росли мои внуки.

– Спасибо, папа… – растерянно промолвила Милена, не ожидавшая такого действительно роскошного подарка.

Бранка же восприняла этот жест Арналду прежде всего как личное оскорбление.

– Значит, ты решил убить меня своим великодушием? – подступила она к Арналду. – Хочешь продемонстрировать, какой ты добрый и любящий отец? Может, у тебя и для Леонарду заготовлен чек?

– Нет, я же говорю, что это приданое. А оно полагается только невесте. Что же касается Леу, то он, как мужчина, должен сам встать на ноги. Так я считаю. Все, что для этого необходимо, я ему дал: акции, фирму, имя. Ведь фамилия Моту по-прежнему имеет вес в мире бизнеса. Надеюсь, ты не в обиде на меня, сын?

– Нет, папа, я с тобой абсолютно согласен, – ответил Леу.

– А я не согласна! Я возмущена! – заявила Бранка. – Что же это выходит? Ты разворовал и разорил нашу компанию, чтобы за наш же счет одарить двух вертихвосток – свою любимицу Милену и свою любовницу Изабел?!

– А при чем тут Изабел? – вскипел Арналду. – Как ее вообще можно ставить в один ряд с Миленой! Ты уже совсем свихнулась! Мы говорим о свадьбе нашей дочери, а у тебя на уме одна Изабел. Все никак не можешь простить ей того, что она увела у тебя сначала Атилиу, а потом и меня?

– Боже мой, какая мания величия! – расхохоталась Бранка. – Я не могу простить Изабел ее наглое воровство, а что же до тебя, то ты меня вообще никогда не интересовал как мужчина!

– Мама, перестань! – попытался одернуть ее Марселу, но Бранка уже вошла в раж:

– Да, не интересовал! И не делай вид, будто впервые об этом слышишь. Дети уже взрослые, и пусть они знают, что у нас с тобой была только общая спальня, общая кровать, но никогда не было того, что соответствует понятию «брачное ложе»!

– Ах так?! – возмутился Арналду. – А откуда же тогда взялись трое наших детей?

– Наших? Ха-ха-ха!.. – рассмеялась ему в лицо Бранка. – Где ты видишь наших детей? Их тут нет! Марселу, например, – сын Атилиу!..

– Что?! – воскликнул ошеломленный Марселу. – Мама, ты думай, что говоришь! Неужели это правда?

– Правда, сынок! – с нескрываемым удовольствием и гордостью подтвердила Бранка и, указав рукой на Арналду, добавила: – Разве от этого ничтожества мог родиться такой замечательный сын, как ты!

– Бранка, ты зарываешься! – угрожающе произнесла Милена. – Не смей оскорблять отца!

Леу тоже подал свой голос в защиту Арналду. А Марселу, не желая верить Бранке, стал теребить Арналду:

– Отец, почему ты молчишь? Скажи, что все это – ложь, блеф, абсурд!..

– А что я могу сказать? – беспомощно развел руками Арналду. – Ваша мать никогда меня не любила, это правда. И всегда крутила шуры-муры с Атилиу. Так что я не слишком удивлюсь, если она сейчас признается, что вы все трое – дети Атилиу.

После такого заявления все, включая Бранку, какое-то время пребывали в шоке, а потом в доме поднялся невообразимый ор. Леу, Милена и Марселу возмущались услышанным и требовали от Бранки правды. Она же, не слыша их, поносила последними словами Арналду и теперь кричала, что всегда была ему верной женой, а он бегал за каждой юбкой.