В конце концов она отстранилась и подарила мне еще одну хищную улыбку, после чего последовала серия заключительных поцелуев и нежных покусываний, спускающихся вниз по моему безумно чувствительному телу.

Ее руки скользнули вниз, проникая между нашими телами, и в мгновение ока мои джинсы и нижнее белье были уже хорошо забытым прошлым. Также как и ее. Она опять лежала рядом, заявляя права на свою собственность между моих ног. 

Первое прикосновение ее горячей нежной кожи чуть не отправило меня обратно за край, и мне пришлось стиснуть зубы, чтобы вернуться в реальность. Айс самодовольно рассмеялась, намереваясь довести меня до предела и дальше. 

Еще один томительный поцелуй моих и без того распухших губ, и она начала медленное скольжение вниз, подбадриваемая явным возбуждением моего тела, окутывающим ее кожу. 

Ее безжалостное внимание ко мне не прекратилось даже, когда она спустя вечность достигла, как я надеялась, цели своего путешествия. Она нежно укусила внутреннею поверхность каждого моего бедра, в то время, как ее руки, довольные собою, скользили по моей груди, не останавливаясь на месте дольше удара сердца, еще больше возбуждая меня. 

Когда я уже окончательно потеряла способность мыслить, она сжалилась надо мной. Одна рука отпустила мою левую грудь и спустя мгновение проникла в меня. Одновременно с этим ее рот поглотил меня, такой влажный и горячий, столь желанный. 

Ее язык и пальцы начали свой медленный танец, лишая меня дыхания. Ее тихое постанывание усиливало эффект. 

Мы двигались одновременно, одна в другой, иногда быстро, иногда медленно, иногда жестко, иногда мучительно нежно, достигая крещендо, когда я наконец-то получила облегчение, окутанная сладчайшими потоками и воспарившая к небу, морю, звездам. 

Воспарившая и присвоившая их. 

Я рухнула на кровать полностью обессиленная и бесконечно счастливая. Айс медленно поднялась и легла рядом, заботливо смахивая испарину возбуждения с моего лба. Она выглядела такой любящей и нежной, что слезы подступили к моим глазам, размывая и окрашивая в золото ее образ. 

- Не плачь, - прошептала она. Ее лицо было мягким и абсолютно раскрытым. 

- Я ничего не могу с этим поделать, - я прошептала в ответ. 

Закрывая глаза, я почувствовала теплое прикосновение ее губ на моих веках, осушая мои слезы своими поцелуями. Затем она легла, сгребая меня в нежное объятие, прижимаясь ко мне всем телом, положив свою длинную ногу поверх моих. 

Потом она перевернулась таким образом, что мы оказались прижатые живот к животу. Откинув голову, она пристально взглянула в мои глаза. Выражение ее лица было убийственно серьезным.

- Я люблю тебя, Ангел. 

Уткнувшись пылающим лицом в ее влажную шею, я обняла ее что было сил.

- Я тоже люблю тебя, Морган, Больше, чем когда-либо могла себе представить. - Я улыбнулась, сопя в ее шею: - Надеюсь, что смогу показать тебе как сильно. 

- Ты уже показала, - прошептала она, утыкаясь в мои волосы, и еще крепче сжимая в объятиях мое податливое тело. Она гладила меня по волосам и я успокаивалась с каждым вздохом. И это продолжалось до тех пор, пока я не заснула в ее теплых и любящих объятиях. 

Иногда слова не нужны. 

***** 

Я быстро села. Мое сердце застряло где-то в районе горла. Только годы, проведенные в одном из самых опасных мест на земле, и выработанная привычка любой ценой не показывать своего страха, удержали меня от крика ужаса. 

Я дико озиралась по сторонам, глаза медленно привыкали к практически абсолютной темноте узкой комнатки.

Мне бы было спокойнее, если бы здесь была Айс, но ее не было. Я попыталась побороть страх и понять что происходит. 

Опять раздался разбудивший меня дикий треск. Я слегка подпрыгнула, прижимая одеяло к груди. Все еще слепо вглядываясь в кромешную тьму, я как можно тише прошептала: "Айс". 

Внезапно я почувствовала за спиной теплую волну, сильная рука в мгновение ока затащила меня под одеяло, другая закрыла рот, приглушая сиплое дыхание моих легких. 

К счастью, это касание мне было очень знакомо, и я кивнула в знак того, что со мной все в порядке. 

Айс убрала руку и спустилась на кровать за моей спиной. 

- Господи, Айс, - прошептала я: - ты до смерти меня напугала. 

- Прости. Я не хотела. 

- Что происходит? 

- Я не знаю. 

Эта новость взволновала меня более, чем непрекращающийся за дверью грохот.

- Ты... не знаешь? 

- Еще нет. Но узнаю.

Перегнувшись через меня, она дотянулась до окна и слегка приоткрыла штору. Комната внезапно наполнилась красным мерцающим светом. 

Покинув свое временное жилище в районе горла, сердце упало на уровень коленей и быстро заколотилось. Я мяла в руках покрывало. Нет! Не сейчас! Мы только приехали! Пожалуйста, еще немного времени!

Отпустив штору, Айс расслабилась, опять прислонилась к стене и громко сказала:

- Все в порядке. 

- Что? 

- Да. Это всего лишь лесничий. 

- Лесничий? 

Кажется, у Айс опять появился попугай. Я думала, что давно распрощалась с этой привычкой. Но, видимо, попугай все это время жил у меня внутри, дожидаясь своего часа. Ну, давай, Ангел. Постарайся придумать что-нибудь умное!

- Что нужно лесничему здесь в столь поздний час?

 Ну, конечно, это не Эйнштейн, но, лучшее, что я могу придумать в подобных обстоятельствах. 

- Ну, как правило, местные власти не очень хорошо относятся к людям, отстреливающим оленей в этих лесах. Но, в последнее время здесь исчезли практически все хищники и рост поголовья стал неуправляемым. Так что, нет никаких проблем. Если у тебя есть лицензия. 

Я глубокомысленно кивнула. В мозгу родился новый вопрос:

- Айс?

- Мммммм?

- У Булла же есть лицензия, не так ли?

- Да. 

Я облегченно вздохнула. 

- Надеюсь, - практически беззвучно пробормотала она. 

О, Боже! 

Айс замерла за моей спиной. 

- Что?

- Они идут сюда. 

Прежде чем я успела подумать о чем либо, кроме как спрятать голову в песок подобно страусу, как будто это могло бы меня сделать невидимой для пытливых глаз, открылась дверь и в комнату ворвался яркий свет, осветивший все до последнего уголка. 

Воцарилась мертвая тишина. 

С трудом сдерживая приступы смеха, я лишь тихонько стучалась головой о широкие плечи Айс. Никак иначе нельзя было смотреть на лицо лесничего - лицо таращающееся на обнаженное и представленное во всем великолепии тело моей возлюбленной. 

Мне не было нужды видеть все происходящее. Я и так прекрасно себе представляла знаменитый взгляд Айс.

- Да? - медленно протянула она. Голос был полон опасности и страсти. 

Судорожно сглатывая, мужчина дернул кадыком. Его глаза округлились и блестели как новая монета. 

- Что-то не так? 

Лесничий испытывал явный дискомфорт. Он качнулся назад на своих каблуках.

- Мм... нет. Я... ошиб.... всего лишь хотел... все ли... хорошо... здесь. 

Я не могла пропустить столь удивительного зрелища, вытянула голову чуть вперед и усмехнулась:

- Спасибо, у нас все отлично. Никаких проблем. 

Бедный мужчина был на волосок от обморока. Он прокашлялся и пальцами расслабил несомненно тугой воротник.

- Ошиб... тогда хорошо. Раз здесь нет проблем. 

Я сделала вид, что задумалась.

- Нет. Не думаю. Но мы ценим ваше участие. Да, Айс?

Я легонько толкнула ее локтем. 

Айс нацепила на лицо одну из имитаций искренней улыбки, над которой, честно говоря, ей еще надо поработать, и весьма чопорно ответила:

- Да. Несомненно. 

- Спасибо. Догадываюсь, вы хотите остаться одни.

Прокашлявшись на последок, загнанный лесничий попятился назад и очистил помещение, закрыв за собой дверь. 

Как только в комнате опять воцарилась темнота, я выпустила на волю свои желания и упала на кровать, сотрясаясь в неудержимом смехе. Спустя мгновение ко мне присоединилась и Айс, хотя, обычно все ее веселье выражалось в нескольких кривых усмешках. 

Очень долго мы не могли произнести ни слова. "Смех - лучшее лекарство". И что касается меня, это действительно так. Все мои страхи и сомнения улетучились. По крайней мере, сейчас. 

Второй раз за эту ночь я заснула счастливой. 

***** 

Часто кажется, что чем ближе цель, тем дольше тянется время. В моем случае это было именно так. У меня сложилось впечатление, что это путешествие в первые недели весны длилось уже годы. Мы передвигались по изрытым колеями горных дорог, часть из которых была так завалена снегом, что я опасалась больше никогда не увидеть цивилизации. Моему сознанию представлялись наши тела, замерзшие, словно мраморные скульптуры и ожидающие лета, когда какой-нибудь путешественник их найдет. 

Но не смотря на все трудности, нельзя не сказать, что Булл был отличным проводником. Он всегда был жизнерадостен, что порой удивляло, и это поддерживало мой собственный оптимизм. 

Мы спали и ели где приходилось. Когда кто-то спал в узенькой кабинке тяжелого грузовика, остальные разделяли обязанности водителя и штурмана. Но, поскольку, я никогда не водила машину в сильный снегопад, а Булл разделял ненависть Айс к картам, большую часть времени мне приходилось проводить размазанной между двумя огромными телами и пялиться на редкие канадские деревья. 

И спать. 

Много спать. 

И с каким облегчением я заметила высокий шпиль церкви, стоящей на въезде в маленький городок, где я провела много счастливых лет. Церковь стояла так, как я и запомнила на всю жизнь. Устремленная ввысь, высокая, величественная, указывающая путь на небеса всем заблудшим. Так всегда говорил мой отец, когда она открывалась его взору.