Джулиана вздернула подбородок.

– Полагаю, риск того стоит. – Она придвинулась ближе к Патрику и убрала с лица шарф.

– Я едва не потерял тебя, – прошептал Патрик.

Джулиана отрицательно покачала головой:

– Ты никогда не потеряешь меня: я все равно нашла бы способ вернуться.

Патрик прижал ее к себе и на мгновение закрыл глаза, вспоминая страх, который испытал, прочитав ее записку.

В дверь постучали, и Джулиана быстро закрыла лицо.

Вошел мальчик-слуга; он доставил гостям поднос с едой и кувшин с вином, а заодно принес свечу. Поставив поднос на стол, мальчик зажег масляную лампу, затем опустился на колени перед камином, и вскоре лежавшие там поленья охватили языки пламени.

Патрик вложил в его руку монетку.

– Сегодня ты не должен нас больше беспокоить: мы проделали большой путь и теперь хотим отдохнуть.

Кивнув, мальчик ушел, а поскольку замка в двери не было, Патрик подпер ее столом и придвинул к нему два стула. Он не хотел, чтобы стол разделял их.

Ужин состоял из хлеба с медом, рыбы, сыра и пирога с мясом. Вино оказалось не слишком хорошим, но все же оно было лучше английского эля.

Патрик как зачарованный смотрел на Джулиану, когда, высунув кончик языка, она слизала с губ остатки меда. Потом он выпил вина, все больше проникаясь мыслью о кровати, занимавшей большую часть комнаты.

Когда Джулиана расправилась с рыбой, Патрик взял кусок пирога и, подразнив ее, заставил открыть рот. Увидев на ее губах прилипшие крошки, он склонился к ней, чтобы собрать их языком.

Его губы колдовали над ее губами с чувственной медлительностью, пока язык подбирал остатки крошек. Поддаваясь этому натиску, Джулиана соблазнительно приоткрыла рот, еще хранивший вкус вина.

Ее руки обвились вокруг его шеи, зарываясь пальцами в рыжеватые пряди, курчавившиеся на затылке, и Патрик напрягся, стараясь не потерять над собой контроль.

Но Джулиана не собиралась позволить ему этого. Вино, тепло потрескивающего огня, густой аромат горящих дров в сочетании с другими ощущениями – все это вылилось в зов плоти, противостоять которому она была не в силах. Сегодня она принадлежит Патрику.

Она почувствовала, как ее подняли, и поняла, что сопротивление Патрика сломлено. Сильные руки крепко прижали ее к мускулистому телу, и она приникла головой к его груди.

Патрик посадил ее на кровать и замер, глядя на нее в нерешительности. Тогда, желая стереть последние сомнения, Джулиана взяла его за руку и притянула к себе. Их губы снова соприкоснулись, поразив ее волшебным сочетанием нежности и страсти.

В трепетном нетерпении Патрик распустил шнуровку ее платья. Платье сползло вниз, и Джулиана обрела восхитительное чувство свободы. Его губы отыскали ее груди и поласкали сначала одну, затем другую, пока ее соски не затвердели и не раскалились, как угли в камине. Изнывая от томления, она не знала, как долго еще сможет терпеть. Затем его губы переместились выше, покрывая поцелуями шею, рот, уши, пока Джулиану не переполнила пульсация желания, пробудив к жизни каждую клеточку ее тела.

Джулиана зажмурила глаза, не понимая, как может выносить такое ни с чем не сравнимое удовольствие.

Вдруг Патрик отодвинулся, и Джулиана, распахнув глаза, увидела, что он раздевается, не сводя с нее взгляда, горевшего страстью.

Отбросив одежду на пол, Патрик встал перед ней, сильный и мужественный, как и подобает воину.

Джулиана протянула к нему руку, и он опустился рядом с ней на постель. Его ладонь вновь заскользила по ее коже, усиливая уже и без того бушующий огонь. Она отвечала лаской на ласку, нежностью на нежность, желанием на желание, пока они оба не обезумели от страсти и их тела не истомились в ожидании.

Тогда Патрик завис над ней, опираясь на руку, и его плоть соблазнительно защекотала ее наиболее чувствительную часть тела. Джулиана всхлипнула, и он не заставил ее ждать.

От наплыва волшебных ощущений Джулиану пронзила дрожь. Боли на этот раз не возникло, только волны наслаждения, набиравшие силу при каждом его движении, пока она не взлетела на гребень вала, помчавшего ее навстречу неотвратимому пику.

Время словно остановилось, пока они снова и снова предавались своему первобытному танцу, темп которого, сначала медленный, постепенно нарастал, а затем с завершающим броском все ощущения, испытываемые прежде, меркли перед новыми сладостными вспышками экстаза.

Когда они отдышались, Патрик перевернулся на спину, и Джулиана оказалась сверху. Его руки в ленивой ласке заскользили по ее телу, а затем они замерли в неподвижности и лежали так, пока в комнате не стемнело и их не сморил сон.

Проснувшись до рассвета, Патрик и Джулиана покинули гостиницу столь стремительно, что она даже не успела позаботиться о прическе и оставила волосы заплетенными в косу.

Патрик оседлал лошадь, помог Джулиане сесть и сам занял место позади нее. Лицо она по-прежнему закрывала шарфом и была все в том же изношенном плаще, что накануне.

Покрепче прижав Джулиану к себе, Патрик тронул лошадь, и они поехали по пустынной улице в сторону леса.

Час спустя они нашли Диего – он сидел у ручья и обмывал запястья. Земля вокруг была закапана кровью.

Патрик спрыгнул на землю и помог Джулиане, а затем его взгляд упал на Диего.

– Я поранился, упав, когда переносил сеньориту Мендосу через камни, – пояснил Диего, – иначе как я смогу объяснить шрамы на запястьях…

– Умно, – буркнул Патрик. – Похоже, ты становишься настоящим героем.

– Просто я стараюсь выжить.

– Но раны слишком свежие.

– Не думаю, что они станут приглядываться к моим ранам, зато увидят засохшую кровь, и этого будет достаточно.

По дороге в Хэнддон они еще раз повторили всю историю от начала до конца. По пути из Испании «Софию» трепали жестокие ураганы, поэтому судно опаздывало, а когда свирепый шторм сбил его с курса, корабль потерял фок-мачту и начал тонуть так быстро, что команда не успела спустить спасательные шлюпки. Родриго смыло за борт, матросы попрыгали туда же, а Джулиана и Диего, оказавшись вместе в воде, сумели ухватиться за бревно. Потом Диего вытащил ее на берег, но других выживших они не видели.

Хорошо зная побережье, Рори выбрал идеальное место, где все это могло случиться: там было достаточно глубоко, чтобы вода могла скрыть следы любого кораблекрушения, а местность вокруг представляла собой пустынный пейзаж с отвесными скалами.

Патрику не хотелось отпускать Джулиану с Диего; еще менее нравилась ему идея оставить их одних в замке Хэнддон. Единственное, что его успокаивало, – так это присутствие старого графа, имевшего репутацию весьма уважаемого человека.

– Береги ее. – Патрик пристально посмотрел на Диего.

– Обещаю.

– Мы с Рори прибудем через два дня, а если надобность в нас возникнет раньше, ты всегда отыщешь нас в гостинице.

Кивнув, Диего протянул Патрику кошелек с золотыми монетами, который вынул из седельной сумы.

– Сохрани это для меня; бедному моряку, потерпевшему кораблекрушение, не пристало иметь при себе золотые монеты. Забери и седельные сумки тоже.

– Что ж, пожалуй. – Патрик замер в нерешительности, затем протянул испанцу руку; – Я сомневался в тебе и теперь должен попросить у тебя прощения.

Диего не колеблясь пожал протянутую руку.

– Я и сам часто сомневаюсь в людях…

Повернувшись к Джулиане, Патрик наклонился и крепко поцеловал ее.

– Когда все кончится, надеюсь, ты станешь моей женой.

Поначалу Джулиана испугалась, но затем ее лицо просияло.

Боясь сказать что-либо, о чем потом придется пожалеть, Патрик вскочил на коня и помчался в сторону Хартлпула. Он не оглядывался, зная, что иначе испытает искушение вернуться, подхватить ее и унестись вместе прочь.

Хоть и медленно, но все же он начал постигать науку, уже усвоенную его братьями: если любишь, то должен доверять тому, кого любишь.

Солнце клонилось к закату, когда фермер, поставляющий продукты в замок, предложил усталым путникам подвезти их. К этому времени Джулиана ужасно устала; у нее болели ноги, и ей хотелось есть.

Когда охрана у ворот замка поинтересовалась о цели их визита, рассказанная Диего история вызвала у стражи откровенное недоверие. Их собирались уже прогнать прочь, когда один из часовых все же усомнился.

– Звучит малоправдоподобно, – заметил он, – но я слышал, что в замке действительно ждут прибытия судна с невестой виконта.

– Так виконт уже здесь? – полюбопытствовала Джулиана.

– Нет, мисс, его ожидают со дня на день. – Внимательно посмотрев на ее грязное лицо, караульный кивнул: – Идемте со мной.

Прихрамывая, Джулиана вошла в замок; Диего не отставал от нее ни на шаг.

Их оставили ждать в комнате напротив большого зала, а спустя короткое время Джулиану проводили наверх по каменной винтовой лестнице и провели в богато убранные покои, где в кресле, обращенном в сторону залива, сидел убеленный сединами старик.

– Граф Чадуик, – объявил высокий мужчина и замолчал, не зная, как представить путешественников.

Джулиана подошла к графу и сделала реверанс, затем опустилась на колени и, взглянув в бледное лицо старика, увидела брезгливо опущенные уголки рта, неопрятную бороду и водянистые глаза, подозрительно смотревшие на нее.

– Я Джулиана Мендоса, – кротко сказала она. – Наш корабль затонул недалеко от берега, мой дядя и большинство моряков погибли. Я добиралась сюда целых две недели, но, поскольку мне никто не верил, никто не предложил нам помощи.

Холодные голубые глаза графа продолжали пристально изучать ее.

– Невероятная история. У тебя есть доказательства правдивости твоих слов?

– Нет. Все случилось ночью. Я спрятала драгоценности в шкатулку, но мне не пришло в голову прихватить ее, когда корабль начал тонуть. – Джулиана замолчала и после секундного колебания добавила: – Мой отец – Луис Мендоса. Мать – Марианна Хартфорд: кажется, она ваша кузина. Мать рассказывала, как приезжала сюда и играла с Гарретом и Гэри.