Потом быстрым движением пальцев он избавил ее от подвязок. Она с удовольствием позволяла ему раздевать себя, подрагивая от прикосновений. Он начал стягивать с нее чулки, и она послушно подставила ему одну ногу, потом другую. Вдруг он наклонил голову и прильнул губами к ее бедрам. Как огонь убирает на своем пути одну за другой сухие веточки, так эта ласка молниеносно понеслась по ее телу. На ней еще оставалась сорочка, которая вздернулась вверх.

Морган поднял глаза на знакомый мягкий треугольник. На какой-то миг его горячее дыхание, которое она, не переставая, чувствовала на своем теле, прервалось.

Морган отодвинул сорочку выше, к груди.

– Это совсем лишнее, любовь моя. Ты так прекрасна в своей наготе. Я хочу, чтобы нам ничто не мешало. Дизайр приподнялась и помогала ему дотянуться до выреза сорочки и еще одного предмета женского туалета. Наконец, и эта мелочь была отброшена в сторону.

Она чувствовала, как теплые волны из глубины распространялись по всему телу. Желание близости оттеснило робость и стыд. Поколебавшись какую-то долю секунды, она сжала его голову руками, а сама подтянулась на кровати и тихо застонала.

– Любимая, я сделаю все, чтобы тебе было хорошо. Скажи, как ты хочешь…

Голос Моргана звучал приглушенно. Она раздвинула ноги, и голова Моргана оказалась у темной шелковистой рощицы. Горячие губы целовали и лизали нежную кожу, он вдыхал пьянящий аромат. Нежный голос снова и снова спрашивал, как она хочет, чтобы он любил ее.

– Морган, пожалуйста…

– Ответь мне. Прошу тебя.

Никакая сила на свете не могла бы сейчас заставить ее язык и губы произнести слова, которые он хотел слышать. Она только глубже погрузила пальцы в его густую шевелюру и подвела его рот к самой чувствительной точке своего тела.

На это Морган ответил сначала коротким поцелуем, а потом начал медленно водить пальцами вдоль приоткрывшейся влажной щели. Затем приник губами к розовой плоти и начал коротко и быстро лизать набухшую жемчужину, затем проник в глубь тугого кольца. Ее тело вздрогнуло, и он почувствовал во рту влагу, вкус которой показался ему божественным. Он оторвался, а затем пальцем скользнул поглубже. И тотчас же оказался зажатым в мягком чехле.

Когда Морган попробовал осторожно отнять свою руку, послышался слабый звук протеста. Тогда он приподнял ее попку и два сочных розовых лепестка оказались у его губ. Он почувствовал, как покоившееся у него в ладонях тело пришло в движение. Неутоленное желание окончательно взяло верх над стыдом. Он лизал и нежно покусывал, проникал языком во влажную глубину в такт ее движениям.

– Еще, еще… – шептали пересохшие губы.

Морган опустил ее на постель. Опершись на локти и держа тело навесу, он наклонился над ней. Плотный гладкий член с горячей головкой несколько раз скользнул по набухшему узелку. Нетерпеливая женская рука поймала головку и направила ее пониже, к центру маленькой воронки, и они сразу же закачались в размеренно медленном ритме.

Женские руки обхватили крепкие мужские плечи, стали гладить по спине, неугомонные пальцы быстро бегали от шеи до бедер.

От этих ласк все чаще и выше вздымались тугие мышцы, и тут она подняла ноги, обвила ими его тело и замерла в ожидании своей сладкой участи. Мощный член свободно вошел в разгоряченную плоть и затих на доли секунды. Ее лоно какой-то миг наслаждалось приятной тяжестью и переполнением.

Потом снова зашевелились пальцы на спине в такт набирающим силу движениям. Возобновилась сладострастная игра. С одной стороны, следовали настойчивые броски вглубь, с другой – безропотное желание принять и как можно дольше удержать в себе безудержную огненную лавину.

Время перестало существовать для двух слившихся воедино тел. Бешеный темп содрогающихся переплетенных бедер завершился отчаянным рывком с огромной мощью заряда, который быстро погас в бархатистом обволакивающем футляре. Миновал разгул неистовой страсти. Угомонилась алчущая плоть, разрешившись коротким криком. Ликование двух тел сменилось блаженной истомой, и две души, отрешившиеся от бренных тягот, устремились вверх, к тихой небесной колыбели.

Прохладный ветерок долетал до полога кровати. Боясь потревожить Дизайр, Морган лежал неподвижно. Она, положив голову ему на плечо и тоже не шевелясь, прислушивалась к звукам падающих за окном капель дождя. Морган погладил ее по еще не остывшей и чуть влажной коже, потом подтянул и набросил на нее шелковое покрывало.

Она придвинулась к нему и коснулась губами его щеки.

– Первый раз мы занимаемся этим в настоящей постели.

– Я был бы счастлив предложить тебе совсем другую постель. И еще, как бы я хотел, чтобы мы с тобой были совсем одни. И не в такой комнате, как эта.

Никогда раньше она не слышала извиняющихся ноток в его голосе.

– Я только что подумала об этом, – сказала она. – Ведь это… дом свиданий.

– Откуда ты знаешь о существовании таких мест? – спросил он.

– Леди Мирабель, мать Джеффри, как-то упомянула о них. Теперь я не удивляюсь, что слуга засомневался в адресе. Не зря он подумал, что привез меня не туда, куда надо.

– Когда я назначал тебе встречу, я упустил из виду, что из-за этого может возникнуть подобное замешательство, – оправдывался он.

Но Дизайр закрыла ему рот тонкими пальцами и заставила его замолчать.

– Забудь, что я тебе сказала. До тех пор, пока мы вместе, это не имеет никакого значения.

Она приподнялась и заглянула ему в лицо. В ее глазах была тревога.

– Мне не дает покоя твое письмо. Ты написал, что скоро намерен покинуть Лондон.

Вместо ответа он положил ей руку на грудь. Хотя от этого прикосновения в ней снова начало пробуждаться желание, она решила, что в этот момент ни за что не поддастся искушению.

– Скажи, – настаивала она, – ты не передумал? Ты по-прежнему хочешь уехать?

– Я должен сделать это, моя ненаглядная, – ответил он. – Мне бы нужно уехать еще раньше, но хотелось сначала повидаться с тобой.

– Куда ты поедешь?

– Успокойся, любимая, – ласково говорил он, поглаживая ее по голове, – и постарайся не думать об этом.

– Это значит, ты снова собираешься отправиться на большую дорогу.

Мир и покой, которые царили в душе всего несколько минут назад, улетучились в один миг. Она обвила руками его шею, словно этим могла удержать его подле себя.

– Морган, ты не можешь и не должен этого делать.

– У меня нет выбора, – ответил он.

– А обо мне ты подумал? Могу ли я оставаться одна, не зная, когда мы увидимся снова?

– Увы, но иного выхода нет. Посылая тебе письмо и приглашая тебя сюда сегодня, я рисковал и твоей и своей жизнью. В следующий раз мы встретимся далеко от этих мест.

– В Корнуолле? – спросила она. Несмотря на все старания, она не могла скрыть горечи.

– Пока это единственная возможность для нас. Я приеду к тебе в Равенсклифф, как только смогу.

Резким движением она высвободилась из его крепких объятий. Значит, она должна отказаться от своего плана, который вынашивала во имя лучшего для них обоих будущего?

– Морган, нет! Я не могу ехать в Равенсклифф. Во всяком случае, сейчас. Я должна остаться здесь, в Лондоне.

В глубине его сузившихся глаз мелькнуло подозрение.

– Не можешь? Из-за Джеффри Уоррингтона? Дизайр вскочила и отпрянула от него, словно ее ударили палкой.

– Как ты можешь думать так сейчас, после всего, что было между нами?

– А что мне еще остается делать? Ты говоришь сначала, что для тебя не имеет значения, где мы будем встречаться, а потом уверяешь, что должна оставаться в Лондоне. Если дело не в Уоррингтоне, то что же еще может удерживать тебя здесь?

Железный обруч на мгновение сдавил ей горло так, что она не могла выговорить ни слова.

– Ответь мне, кто мешает тебе уехать? – Ревность взыграла, голос его дрожал от гнева.

– Король Карл.

Невольно вырвавшиеся слова вызвали недоумение у него на лице. Он уставился на нее широко раскрытыми глазами.

– Да поможет тебе Иисус! Ты понимаешь, что говоришь? Что общего у его величества с тобой? – Тут он замолчал, выжидательно глядя на нее. Потом задумчиво произнес: – Хотя ты сказала, что танцевала с ним…

– Да. На балу. Я поехала туда с тайной надеждой познакомиться с королем, чтобы уговорить его встретиться со мной. – Она волновалась, и вместо последовательного рассказа Морган слышал торопливые бессвязные слова. – Я с трудом поверила своим ушам, когда он дал мне обещание… Теперь нам может улыбнуться удача… Он сказал, что мы снова увидимся и тогда…

– Теперь мне понятно, почему ты не хочешь покидать Лондон. Тебе предстоит встреча с его величеством. Это действительно счастье для тебя.

– Для нас. Наберись терпения и послушай меня.

Зная нетерпеливый характер Моргана, она наспех пересказала ему свой разговор с королем по поводу личной аудиенции.

– С тех пор, как он вернулся в страну, у него нет свободного времени. Он просто не успевает отбиваться от просителей, – говорила она. – Но он уверял меня, что не забудет о своем обещании. Я тоже думаю, что он помнит о нем. Я встречусь и расскажу ему все. Пусть он узнает, как ты поддерживал его отца, как тебя выгнали из Пендаррена и все остальное.

– Ты лишилась рассудка.

– Нет. Я хочу помочь тебе. Я хочу вымолить прощение для нас обоих.

Голос Дизайр дрожал от волнения.

– Если ты рассчитываешь на удачное осуществление, извини меня, этого дурацкого плана, то глубоко заблуждаешься. Ты заработаешь две петли, одну – себе на шею, другую – для меня. Такой конец мне представляется более вероятным.

– Но разве у нас есть еще какой-нибудь другой шанс, Морган? Позволь мне попытаться. Его величество не только король, но и мужчина. Наверное, он хорошо понимает, что значат изгнание и разлука. Почему ты думаешь, что он обязательно накажет тебя за дела твоего брата? Ведь не ты же совершил предательство короны. Он все поймет правильно. Я должна заставить его сделать это.