— Понятно.

— Кто это был? — спросила Кристина. — Почему они на нас напали?

— Не знаю, — мрачно ответил Тор, — но обязательно это выясню.

Взяв жену за руку, он потянул ее за собой.

— Пошли отсюда.

Она отпрянула, но краем глаза заметила что-то требующее ее пристального внимания и оглянулась.

Лучше бы ей не делать этого.

— Не надо!

Тор постарался оттащить ее в сторону, но Кристина вырвалась.

— Нет! — сдавленно выкрикнула она.

Внутренности в животе свернулись в тугой узел. Она зажала рукой рот, словно пытаясь унять рвоту, и, сделав несколько шагов вперед, упала на колени, охваченная ужасом и отчаянием.

Тело женщины и в смерти прикрывало тело маленького ребенка. Кристина знала обоих. Жена деревенского старосты и его сын. Дрожа всем телом, она протянула руку и погладила светлые шелковистые волосы ребенка.

— Каким чудовищем надо быть, чтобы сделать такое?

Муж только молча покачал головой.

Неожиданно у Кристины мелькнула ужасная мысль. От нее в груди разгорелся пожар, стало трудно дышать.

— Это мог быть Макдугалл?

Тор скрипнул зубами, сообразив, о чем она думает. Ему ведь приходило в голову то же самое.

— Возможно. Но есть и другие варианты.

Кристина снова перевела взгляд на мать и дитя, молясь, чтобы случившееся не имело к ней отношения.

— Пойдем. — Тор снова потянул ее за руку. — Не думай об этом.

Потрясенная женщина вгляделась в жесткое, но все же такое красивое лицо мужа. Оно оставалось совершенно непроницаемым. Но ведь невозможно стоять над мертвым телом невинного ребенка и ничего не чувствовать.

— Как я могу не думать об этом? Что с тобой? Неужели ты вообще не способен чувствовать?

Тор устремил на жену тяжелый взгляд. Его голубые глаза казались ледяными.

— То, что я не показываю свои чувства, вовсе не значит, что у меня их нет.

Кристина дернулась, словно ее ударили. Вот оно что! Впервые она поняла, почему ему необходимо оставаться холодным. Бушующие эмоции ничем не помогут в таких обстоятельствах.

Она не слишком хорошо знала женщину и ребенка и все же была потрясена их смертью. А ее муж видит зверски убитыми своих друзей, людей, с которыми годами сражался плечом к плечу.

По ее телу прошла волна дрожи. Лед — это защитная оболочка, необходимая ему, чтобы выжить и не лишиться рассудка.

Ее сердце потянулось к нему. Он не показывал сострадания, но чувствовал его. То, что он скрывал эмоции, неудивительно, учитывая его прошлое. А ей необходимо быть терпеливее.

— Прости меня, — тихо сказала Кристина.

Тор молча кивнул. Она позволила ему увести ее с поля боя, но земля предательски качалась под ногами, словно она шла по палубе корабля в шторм. В животе бурлило. Лоб был покрыт испариной.

Она чувствовала себя плохо.

— Почему ты ушла из замка? — спросил муж. — Что ты делала в деревне?

Кристина покачнулась.

— Тина, что случилось?

Она услышала тревогу в голосе мужа, который звучал откуда-то издалека, словно из-под воды. Голова закружилась. Все вокруг расплывалось в густом тумане.

— Я только хотела… — начала она провалилась в черноту.

Первый раз Кристина проснулась в темноте. Веки задрожали, но оказались такими тяжелыми, что она предпочла их не поднимать. Кстати, почему так жарко? Ей казалось, что она спит прямо на костре. Она отбросила простыни и меха, которые ее укрывали, но легче не стало.

На ее голову легла большая рука. Послышалось тихое бормотание. Кристина беспокойно заворочалась, но вскоре успокоилась и снова провалилась в темноту.

Второй раз она проснулась уже утром. На этот раз глаза открылись легче. Потянувшись, она поняла, что чувствует себя гораздо лучше.

Нахмурившись, она стала вспоминать, как оказалась в своей комнате. В голову ничего не приходило. Последнее, что она помнила, это…

Услышав какой-то странный звук, она повернула голову. Тор, обмотанный пледом, ворочался на жестком деревянном кресле, пытаясь — судя по всему, безуспешно — найти удобную позу. Он негромко выругался, и что-то в его сердитом встревоженном голосе заставило ее громко хихикнуть.

Отбросив плед, муж вскочил на ноги и в мгновение ока оказался у кровати.

— Ты проснулась!

Кристина снисходительно улыбнулась. Конечно, проснулась, это же очевидно. Зато муж выглядел так, словно не спал неделю. Он переоделся и смыл с себя грязь и кровь, но следы усталости и напряжения водой не смоешь. Его золотистые волосы пребывали в полном беспорядке. Создавалось впечатление, что он их регулярно ерошил пятерней. Одежда была измята, подбородок покрыт щетиной. Но и в таком виде он был неотразим.

Уставившись на кресло, Кристина сморщила носик.

— Ты спал там?

Тор нахмурился.

— Ты болела.

— Да?

Она себя прекрасно чувствовала, хотя в памяти остались какие-то странные ощущения, предшествовавшие провалу. Впервые она провела ночь с мужем и ничего об этом не помнила.

— Долго?

— Два дня. — Он окинул ее сердитым взглядом. — Ты больше не заболеешь, — сообщил он и скрестил руки на груди, став настоящим вождем. — Я не позволю.

Кристине потребовалось время, чтобы понять: он действительно говорит серьезно. Он беспокоился! Счастье было таким острым, что захотелось громко смеяться. Она начала улыбаться, но, увидев мрачное лицо мужа, предпочла воздержаться.

— Я постараюсь, — торжественно обещала она.

Тор прищурился. Похоже, жена его дразнит. Присев на край кровати, он некоторое время разглядывал ее, словно желая убедиться, что она действительно здорова.

— Почему ты пошла в деревню, зная, что там лихорадка?

Кристина вздернула подбородок, хотя это было не слишком удобно — она все еще лежала в постели. Но тон мужа ей совершенно не понравился.

— Я хотела помочь. Лихорадка не была серьезной. Между прочим, забота о жителях деревни — моя прямая обязанность как хозяйки замка. Ты сам мне неоднократно говорил, что я должна заниматься только своими делами и не лезть в твои.

Тор поморщился.

— Возможно, я был излишне резок…

— Возможно? — перебила Кристина, насмешливо выгнув бровь.

Он снова нахмурился, но мрачные взгляды уже стали для нее привычными и не производили прежнего впечатления. Кто бы мог подумать, что перепуганная девчонка, которую он избавил от насильника пару месяцев назад, будет спокойно противостоять самому грозному воину Шотландского нагорья?

— Я привык говорить прямо, и я был зол, — заявил Тор. — И я не привык, чтобы мои приказы игнорировали.

— Ты пытаешься извиниться?

Вождь Маклауд замер, словно предположение его несказанно удивило.

— Похоже, что да. Кое в чем ты была права. Мои обязанности перед кланом — еще не вся жизнь. Но я так привык держать абсолютно все свои мысли при себе, что не знаю, как вести себя иначе.

Кристина была потрясена, убедившись, что ее слова произвели впечатление.

— Неужели тебе никогда не хотелось с кем-нибудь поговорить? Чтобы тебя выслушали? Ответственность перед таким количеством людей — непосильная ноша для одного человека. А когда выговоришься, становится легче.

Тор, похоже, задумался.

— Может быть. Не знаю.

Кристина смотрела на мужа с искренним любопытством.

— Почему тебе так трудно поделиться с кем-то своими мыслями?

Он не отвел глаза. Судя по затянувшемуся молчанию, в нем происходила какая-то борьба. Наконец он ответил:

— Потому что мой долг, как вождя клана, держать свои мысли при себе. Мне слишком хорошо известно, что бывает, если этот закон не выполняется.

— Ты о чем?

— Я говорил тебе о набеге на Данвеган, в котором погибли мои родители.

Кристина кивнула.

— Отца предал человек, которого он всегда считал своим другом. Граф Росс использовал информацию, добытую обманом у моей матери, и организовал нападение, в котором был истреблен почти весь клан, включая женщин и детей. Это была настоящая бойня.

Кристина в ужасе закрыла рот рукой. Раньше она не могла до конца прочувствовать подобную картину: Зато теперь могла.

— Ты был там.

Тор кивнул. Его глаза яростно горели.

— Да. Прятался в церкви вместе с братом и сестрой. Отец прожил еще достаточно времени, чтобы рассказать мне, что случилось. Матери повезло меньше. — Он сделал паузу. — Она умерла, как только люди Росса закончили с ней…

Кристина судорожно всхлипнула, из глаз покатились слезы.

— Ох, Тор, мне так жаль.

Он пожал плечами.

— Все это было давно.

Но Кристина больше не обманывалась на его счет. Ее муж до сих пор нес тяжесть воспоминаний о том страшном дне. Именно потому он был сдержан. Замкнут. И всегда один. Ее сердце переполнилось жалостью к маленькому мальчику, видевшему, как убили его родителей и почти уничтожили клан. Он уже тогда взвалил на свои плечи почти непосильную ношу — возродить его.

— И ты остался собирать обломки.

— Я же вождь.

Этим было все сказано.

— Но ведь тебе было только десять лет, — возразила Кристина. — Это слишком большая ответственность для любого человека, не говоря уже о ребенке.

Детство ее мужа окончилось слишком рано.

— Я справился.

Она вложила руку в его ладонь.

— И хорошо справился. Твоему клану повезло: у него замечательный вождь.

Все же Тормод Маклауд был удивительным человеком. Кристина всегда это знала, но, услышав, через что ему пришлось пройти, стала гордиться им еще больше. И преисполнилась еще большей уверенности, что после многих лет беззаветной преданности клану он заслужил немного счастья для себя лично.

Не приходилось сомневаться, что пока она больше ничего не добьется. Впрочем, то, что муж все же немного приоткрылся перед ней, было несомненным достижением, почти чудом. Кристине очень хотелось обнять его, привлечь к себе. Она обожала этого человека! Но мир создавался не в один день. Вот и ее муж не может измениться сразу и окончательно.