Проклятие, неужели он действительно касался ее обнаженного тела? А она таяла в его объятиях?

Черт! Черт! Черт!

Обозленный собственной слабостью, Тор заставил себя отвести взгляд, усилием воли придал физиономии невозмутимое выражение и пошел по центральному проходу часовни к алтарю. Но, приблизившись, он понял, что впервые в жизни не в состоянии себя контролировать. Вблизи стало заметно, как зеленоватый цвет, одеяния подчеркивает нежный цвет кожи и отражается светлыми искрами в ее блестящих темных глазах. Глазах, которые с неумолимой силой притягивали его. Теперь он не смог бы уйти, даже если бы захотел.

Следы слез исчезли, и ее взгляд был чистым и ясным, хотя и немного неуверенным. Чуть раскосые глаза были манящими и чарующими. Желание было сильным, как удар в солнечное сплетение. О, эти невероятные глаза. Чувственный рот. Они были опасны для рассудка мужчины. Даже в святом месте тело Тора ощущало притягательность плотского греха.

«Моя». Его бросило в жар.

Он должен овладеть ею. Немедленно. И желательно, чтобы его никто не беспокоил. Он будет овладевать ею снова и снова, пока предательская слабость не покинет его.

— Где твоя сестра? — громко спросил Кристину отец.

И его голос вернул жениха к действительности.

Тор даже почувствовал желание поблагодарить Фрейзера. Что, черт возьми, с ним произошло? Что за наваждение? Разве он никогда раньше не видел красивых женщин? Хотя, насколько он мог вспомнить, он никогда ни одну из них так пристально не рассматривал.

Только теперь он заметил, что женщина, стоящая рядом с Кристиной, не ее сестра, а служанка.

— Она плохо себя чувствует, — ровно ответила Кристина.

Если бы Тор не смотрел на невесту так пристально, то ни за что бы не заметил, как метнулись в сторону ее глаза. Она солгала.

Глаза Фрейзера сузились. Заметил ли он что-то, или причины были другими, но ее отец тоже все понял.

— Пошли за ней, — приказал он. — Она должна быть здесь.

Тор инстинктивно стал на сторону Кристины.

— Девушка больна. Оставь ее в покое, — потом он повернулся к Ламбертону. — Прилив ждать не будет. — Он взял руку невесты. Ее тонкие пальчики скрылись в его большой грубой ладони. — Давайте начнем.

Максорли ухмыльнулся, его глаза заблестели.

— Лучше поспешить, епископ. Похоже, Маклауду не терпится доставить молодую жену домой. — Его оценивающий взгляд скользнул по девушке. Какого черта он так на нее смотрит, разозлился Тор. — Вряд ли его можно за это винить. Моя госпожа, ты сегодня ослепительна.

Кристина покраснела и мило улыбнулась. Интересно, с какой стати ей понравился столь глупый комплимент?

«Это должен был сказать ей я», — с большим опозданием понял Тор. Но ведь девчонка и так должна знать, как красива… мучительно, раздражающе красива… или нет? Он ощутил странное желание расквасить Максорли улыбающуюся физиономию.

А тот заулыбался еще шире. Вероятно, понял, о чем думает жених.

Но последним все же будет смеяться он, решил Тор и послал Максорли взгляд, обещавший неминуемое возмездие. У него будет три месяца, чтобы отплатить наглецу за свои мучения, и Тор поклялся насладиться каждым мгновением.

Максорли это тоже понял. Человек, известный как величайший мореплаватель, бывший пират, не мог показать свой страх, но довольная ухмылка все же сползла с его лица. Уже хорошо.

Кристина не поняла, чем вызван молчаливый обмен взглядами между двумя мужчинами, но была благодарна за передышку.

Вольно или невольно, но вождь Маклауд снова пришел ей на выручку, не позволив отцу послать за Беатрикс и обнаружить, что ее нет. Хотя сестра вышла в море еще на рассвете, Кристина хотела дать ей как можно больше времени, чтобы удалиться от острова. С каждой минутой сестра приближалась к безопасности.

Кристина проглотила застрявший в горле комок. Сегодня утром она попрощалась с сестрой; не зная, увидит ли ее еще когда-нибудь. Это было мучительно. Но иного выхода они с Беатрикс не видели.

Она была благодарна за то, что вождь Маклауд крепко держал ее за руку. Это придавало ей мужества.

Он взглянул на нее.

— Ты готова?

Девушка вгляделась в пронзительные голубые глаза и внезапно заметила в них искру тревоги. Но она исчезла так быстро, что Кристина приписала увиденное своему разыгравшемуся воображению. Она кивнула.

— Да.

«Я надеюсь».

Держась за руки, они повернулись к епископу. Короткая церемония прошла очень быстро. И все это время Кристина чувствовала присутствие рядом с собой сильного мужчины. Его тепло. Пряный мужской запах. Он выше ее на голову, весил как минимум вдвое больше и был олицетворением закаленного в боях воина.

Но она почему-то не ощущала никакой угрозы, совсем наоборот: всем своим существом понимала, что теперь в безопасности.

Они скрестили правые руки, перевязали шерстяным лоскутом запястья и произнесли клятвы. Тор оставил свой огромный меч у дверей, но даже в часовне был в облачении воина, сверкающем под лучами солнца, проникавшими сквозь окно над нефом. Эти же лучи высвечивали золотистые пряди в его шелковистых волосах. Над ушами вились бронзовые завитки, и Кристине очень хотелось дотянуться до них и намотать на палец.

Она покраснела, отгоняя неуместные мысли. В это время епископ протянул Тору чашу с вином. Тот сделал глоток и передал чашу ей.

Уже почти все кончено, кроме…

Он наклонился, и его губы приблизились к ее рту.

Кристина инстинктивно втянула воздух. Он, должно быть, услышал ее судорожный вздох, потому что помедлил и внимательно посмотрел на жену. Мгновение он колебался, потом его глаза потемнели. Она почувствовала слабый запах мяты в его дыхании, согревшем ее щеку. Кожу покалывало от возбуждения. И предвкушения.

Она ничего не слышала, кроме громкого стука собственного сердца. Будет ли его рот таким же мягким, каким кажется?

Глаза Кристины закрылись. Она дрожала от нетерпения, желая почувствовать мягкость его губ. Это будет их первый поцелуй.

Но легкое прикосновение его рта при всем желании нельзя было назвать поцелуем. Их губы едва соприкоснулись. Это было стремительно. Целомудренно. Небрежно.

Ее глаза распахнулись, но вождь Маклауд уже отвернулся.

Девушка почувствовала острое разочарование. Она сама не знала почему, но ожидала… большего, не формального нетерпеливого жеста, как будто он стремился побыстрее отделаться от нее.

Ну вот все и кончилось. Теперь она замужем.

Принимая поздравления собравшихся на церемонию людей, Кристина не могла не чувствовать грусти. Мечтая о дне своей свадьбы, она представляла его совсем другим. Романтичным. А не таким сухим и деловым. Она всю свою недолгую жизнь мечтала о любви.

Но чего она могла ждать при таких обстоятельствах? Вероломство ее отца все испортило. Начало семейной жизни не обещало ничего хорошего.

Кристина вспомнила предостережение Беатрикс: «Такой брак обречён». Она постаралась отмахнуться от мрачных мыслей, но тут же насторожилась, заметив, что один из стражников отца быстро подошел к нему и что-то зашептал.

— Уехала? — громко переспросил отец. — Что ты имеешь в виду?

Ну вот, время вышло. Кристина инстинктивно обернулась, отыскивая взглядом мужа, но он был погружен в беседу с Ламбертоном и Макдоналдом в дальнем конце часовни. Их окружала большая свита.

Стражник еще что-то сказал отцу, но Кристина не слышала, что именно.

— Я докопаюсь до правды, — прорычал отец и направился к ней.

Крепко схватив ее за локоть, он угрожающе проговорил:

— Твоей сестры нет на месте. Ты знаешь что-нибудь об этом?

Кристина ощутила привычную волну страха, но заставила себя встретить его взгляд.

— Беатрикс уехала, — тихо ответила она.

— Как уехала? — Фрейзер побелел от гнева и поднял руку, чтобы нанести удар. — Куда?

— Туда, где она будет в безопасности.

Его темные глаза стали совершенно черными,

— Ты скажешь мне, куда она делась, или я…

Совершенно неожиданно рядом оказался ее муж, который схватил отнюдь не маленького Фрейзера и завернул ему за спину руку с такой силой, что отец взвизгнул, как побитый щенок.

— Тронь ее еще раз, и я тебя убью. Твоя дочь теперь принадлежит мне. Ты все понял?

Маклауд говорил довольно тихо, но отец словно стал меньше ростом. Кристине почему-то показалось, что ее муж с удовольствием осуществит свою угрозу.

Неужели она ему небезразлична?

Отец молча кивнул. Его физиономия скривилась от боли.

— Моя дочь Беатрикс куда-то уехала, — пробормотал он, — а эта красавица что-то знает?

Тор повернулся к ней, ожидая объяснений. Мужчины вокруг затихли.

Кристина отлично понимала, что будущее ее сестры, вероятнее всего, решится в следующие минуты. Проявят ли эти люди сострадание или станут на сторону ее жестокого отца? Неужели они заставят ее сказать, куда уехала Беатрикс?

Она прикусила губу и решила, что должна притвориться несведущей.

— Беатрикс в безопасности. Это все, что я могу сказать.

Тор нахмурился.

— Она уехала одна? — спросил он.

Его голос не был рассерженным. По крайней мере, ей он таким не показался. Кристина неуверенно кивнула еще раз.

Вмешался отец.

— Ты, глупая девчонка! Неужели не понимаешь, в какой она опасности твоя сестра — красивая невинная девушка. Это все равно что пустить ягненка в стаю голодных волков. Если с ней случится беда, это будет твоя вина.

— Он прав, девочка, — сказал Макдоналд, но не таким злобным тоном. — Шотландское нагорье не место для одинокой женщины. Она может быть в опасности.

Нет! Кристина не позволит себя запугать. Беатрикс не одна. С ней в лодке были другие женщины. И даже один монах. Ей никто не причинит зла. При попутном ветре она будет на месте еще до наступления темноты.