Дебра Дайер - Возлюбленная колдуна

— А косвенно? Софи улыбнулась.

— Ты хочешь, чтобы он остался?

— Нет. Конечно, нет. Я просто… — Лаура отвела взгляд от Коннора и посмотрела в ок­но, залитое лунным светом. — Пожалуйста, поосторожнее.

— Хорошо, дорогая. Я уверена, что найду нужное заклинание, если потрачу минутку и перечитаю пару страниц.

Лаура остановилась в центре библиотеки и взглянула на часы, приколотые к корсажу. Уже три часа ночи, а незнакомец не исчезает. Вздохнув, она снова принялась мерить шагами комнату, время от времени приближаясь к ок­нам, которые сама закрыла ставнями несколь­ко часов назад.

— Лаура, дорогая, пожалуйста, посиди спокойно минутку.

— Не могу, — Лаура развернулась на каб­луках и взглянула на человека, который листал страницы книги и, похоже, чувствовал себя в библиотеке совсем как дома, чего нельзя было сказать о ней. Кажется, сейчас он погло­щал содержимое объемистого тома по истории Массачусетса.

— Должна сказать, что ты потрясающе умен, Коннор, — Софи опустила книгу на коле­ни, глубоко вздохнула и откинула голову на спинку кресла, обитую вишневым шелком. — Поразительно, как быстро ты выучил наш язык.

Коннор поднял глаза от книги и улыбнулся Софи.

— Этот язык, который вы называете анг­лийским, состоит из обрывков других языков, уже давно ставших для меня родными.

Тетя Софи накинула шаль на его голые плечи, боясь, что он может простудиться.

И так он сидел, прекрасный плод ее вообра­жения, в кресле-качалке рядом с камином. Его густые черные волосы красиво спадали на тон­кую кашемировую шаль, покрывавшую плечи. Он сидел величественный, с осанкой принца, скрестив длинные ноги и положив открытую книгу на колени. Он перелистывал страницы, как будто ему достаточно было взглянуть на лист, чтобы знать его содержание. И Лаура понемногу начинала верить, что это происхо­дит на самом деле.

Коннор поднял глаза от книги, улыбнув­шись ей своей нежной, чарующей улыбкой, которая вызвала в ней желание прикоснуться пальцами к изгибу его губ. Да, им с тетей вправду необходимо найти способ отослать его обратно!

— Мне нужна твоя помощь, — сказал он, произнося слова нараспев.

Лаура в течение нескольких часов обучила его произношению тысяч слов, которые Коннор показывал ей в книгах. Перед этим он выучил название каждого предмета в комнате. Чтобы успокоиться, она сделала глубокий вдох и подошла к Коннору, приняв твердое решение не давать незнакомцу вскружить ей голову.

— Ну что теперь? Он указал на слово.

— Произнеси, пожалуйста.

Она положила руку на спинку кресла и на­клонилась, чтобы разобрать указанное слово. Опьяняющий запах лимона и пряностей, сме­шивающийся с теплом его кожи, сводил ее с ума.

Она пыталась не замечать, как огонь ка­мина блестит в его волосах, вспыхивая сап­фировыми искрами среди эбеновых прядей. Ее пальцы вцепились в вишневый бархат, проти­вясь желанию пощупать его волосы, чтобы узнать — действительно они такие шелковис­тые, как кажутся?

— Лаура! — произнес он, наклонив к ней голову.

— Что? — прошептала она, глядя в самые синие глаза, которые когда-либо видела в жиз­ни.

На его губах появилась чарующая улыбка, а в глазах зажегся озорной огонек.

— Произнеси слово.

Он все знает! Лаура убрала руку со спинки кресла.

— Трансцендентализм, — прочитала она слово.

Коннор нахмурился.

— Тран…сидента…лизм.

Лаура сделала глубокий вдох и повторила:

— Трансцендентализм.

— Транс-цен-ден-та-лизм. — Он засмеялся, как будто ему нравилось произносить слово по слогам. — И что это значит?

Лаура оглянулась через плечо, как будто ей была нужна помощь. Софи смотрела на нее с таким видом, словно разгадывала за­гадку, и на ее губах играла улыбка. Нет, с этой стороны ждать помощи бессмысленно.

Лаура с любопытством взглянула на Коннора.

— Какое отношение этот трансцендента­лизм имеет к истории Массачусетса?

— В книге говорится о человеке по имени Эмерсон, его поэзии, и этом самом транс-цен-ден-та-лизме.

— Этот способ видения мира, что-то вроде мистицизма. Люди, называющие себя трансценденталистами, не придерживаются каких-то определенных духовных законов. Они верят в открытость человеческого разума неведо­мым силам. — Лаура потерла сведенную шею и широко раскрытыми глазами посмотрела на Коннора, впервые в жизни разглядев какое-то зерно в теориях Эмерсона. — Короче говоря, они верят в чудеса.

Коннор кивнул.

— Я это понимаю.

Лаура отвернулась от него и отошла как можно дальше, насколько позволяли размеры комнаты. Она нашла убежище за тяжелым от­цовским столом красного дерева, где опустилась в мягкое кресло, обитое коричневой кожей.

— Тетя Софи, вы нашли в этой книге что-нибудь, что могло бы нам помочь?

— Дорогая, я совсем засыпаю. — Софи закрыла книгу. — Наверно, нам стоит вернуться к этому позже, после того, как мы немного отдохнем.

— Но что нам делать с ним?

— Поскольку Фиона наверняка уже в по­стели, придется нам самим приготовить для гостя комнату.

— Но что мы скажем Фионе и другим слу­гам, когда они узнают, что у нас в гостях мужчина? А отец возвращается завтра ве­чером.

Коннор переводил взгляд с Лауры на Софи, будто следя за каждым словом их разговора.

— Я уже думала об этом. — Софи посту­чала средним пальцем по подбородку. — Мы скажем, что это мой кузен, который поздно ночью приехал из Англии.

— Из Англии? — переспросил Коннор.

— Это страна, лежащая за океаном. — Со­фи встала и протянула Коннору руку. — Пой­демте, мой друг, я покажу вам вашу комнату.

— Но разве нам удастся выдать его за англичанина? — спросила Лаура, глядя как Со­фи ведет Коннора к глобусу на резной деревян­ной подставке около стола. — Он едва говорит по-английски!

— Я уверена, что очень скоро он в совер­шенстве овладеет языком. — Софи повернула глобус кончиками пальцев, рассматривая изо­браженные на нем страны. — До тех пор мы можем говорить, что он болен, и держать вза­перти.

— Держать взаперти… — Лаура постучала пальцами по зеленой обивке стола. — Еще не­много, и взаперти окажусь я, в лечебнице для умалишенных!

— Лаура, подумай о том, что он должен чувствовать! Оторванный от дома, оказавший­ся в незнакомом месте, где люди даже не го­ворят на его языке!

Лаура взглянула на Коннора, подумав, жи­вет ли в нем хоть капля страха. Он стоял около Софи, сложив руки на широкой груди, как будто привык командовать — человек, рожденный быть полководцем. А его глаза… Сколько же в них интеллекта, и ни следа бо­язни.

— По-моему, он не чувствует ничего, кро­ме удовольствия. Коннор кивнул:

— Рядом с тобой я не чувствую ничего иного.

Лаура старалась не смотреть на него, ощу­щая, как пылают ее щеки.

— Он просто приводит меня в ярость!

— Однако, Лаура, я думаю, мы должны постараться устроить его уютно, пока он наш гость. — Софи постучала пальцем по глобу­су. — Вот, Коннор. Вот Англия.

Коннор взглянул на глобус.

— Англия, — прошептал он, обведя очер­тания острова пальцем, затем слегка передви­нул руку. — Я прибыл отсюда.

— Лаура, дорогая… — вымолвила Софи, глядя на племянницу. — Он указывает на Ир­ландию!

— Разве он может быть родом из Ирлан­дии? — Лаура встала и, подойдя к Коннору, посмотрела, куда указывает его палец. — Он — всего лишь плод моего воображения!

— Плод воображения? — Коннор вопроси­тельно поднял брови, взглянув на нее. — Объ­ясни, что это значит.

Лаура глубоко вздохнула.

— Это значит, что тебя не существует. Коннор нахмурился, очевидно, не понимая.

— Ты — создание моего воображения! — Лаура постучала пальцем по виску. — Ты не­настоящий.

Коннор покачал головой, и прежде чем Ла­ура поняла, что он замыслил, обхватил ее за­пястье своими теплыми пальцами и прижал ее ладонь к своему сердцу.

— Я настоящий!

Лаура затаила дыхание, чувствуя ладонью его кожу, такую теплую, манящую… принадлежащую мужчине. Ее опалила огненная вол­на, разошедшаяся от запястья по всему телу, в ушах зазвенело.

Лаура отдернула руку, сжав ладонь в кулак. Улыбка, появившаяся на губах Коннора, дала ей понять, что он отлично знает какие чувства заставил ее испытать.

— Боже, ты — невыносимое создание! Не­ужели мое воображение сумело породить та­кого… такого невежу!

Он разразился раскатистым смехом.

— Знаешь, Лаура, может быть, он все-таки не плод твоего воображения, — заметила Софи.

— Откуда он еще мог появиться, если не из моего воображения?

Коннор постучал по глобусу:

— Отсюда.

— Из Ирландии, — кивнула Софи. — Но ты же явился не из Ирландии наших дней, верно, Коннор?

— Сейчас идет 1889 год. — Коннор смот­рел на глобус, шепча про себя слова предсказа­ния. «Ты должен покинуть все, что тебе до­рого, и совершить путешествие, более далекое, чем ты можешь представить», — эти слова Эйслинг произнесла прошлой ночью… тысячу лет назад.

Он раскрутил глобус легким движением па­льцев. Шар бешено завертелся, слегка поскрипывая на бронзовом стержне.

— Кажется, я проделал путь в тысячу лет.

— Тысячу лет! — Лаура потрясла головой, как будто хотела убедиться в том, что не спит. — Меня не интересует, откуда он явился. Я хочу только, чтобы он вернулся назад.

Коннор взглянул на Лауру и улыбнулся. Как странно смотреть на нее, видеть в ней одновременно незнакомку и женщину, кото­рую он любит всю жизнь!

— Тетя Софи, мы должны избавиться от этого человека.

— Мы займемся этим потом, дорогая. Мне нужно поспать. — Софи похлопала Лауру по плечу и посмотрела на Коннора. — Поскольку мы решили считать тебя моим кузеном, то боюсь тебе придется стать англичанином. Как тебе нравится имя Коннор Пакстон?

— Так у вас принято? Давать второе имя?