– Лилея, немедленно покажись! – теряя терпение, заорал Джеймс.

Ответом ему был жалобный стон. И доносился он… откуда-то снизу. Джеймс с Давиной обменялись взглядами.

– Ты слышала? – спросил он.

– Да, конечно. Но как она успела убежать так далеко?

Джеймс почесал в затылке.

– Ты меня спрашиваешь? Похоже, она притягивает к себе неприятности, словно варенье – мух.

– Да, верно. Она жить не может без приключений, – сказала Давина, стараясь не думать о худшем.

– Ее избаловали, вот и все.

– Лилея, где ты?! – прокричала Давина.

В ответ – тишина.

А потом вдруг раздался жалобный голосок:

– Я здесь, внизу!

И тут же послышался плач.

Джеймс осторожно наклонился, упершись пятками в землю, и заглянул в расщелину.

– Лилея, ты здесь?! – крикнул он.

– Помогите мне, дядя Джеймс. Пожалуйста!..

Услышав страх в голосе ребенка, Джеймс вполголоса выругался.

– Ты ударилась? – спросил он.

Девочка снова заплакала.

– Я хочу отсюда выбраться, – проговорила она, то и дело всхлипывая.

– Должно быть, она поскользнулась, когда бежала, и провалилась в расщелину, – сказала Давина. – Господи, она ведь могла погибнуть!

– Помолчи! – прикрикнул на девушку Джеймс. – Девчонка и так напугана, а ты еще тут причитаешь!

– Прошу прощения, – пробормотала Давина. И тут же добавила: – Но она не сильно пострадала, если может с нами говорить.

– Да еще и реветь, – проворчал Джеймс и тут же устыдился своих слов. Надо быть милосерднее! Девочка плачет, потому что напугана, а испугаться есть чему. Ее жизнь в опасности. Она чудом осталась жива при падении, но удастся ли вытащить ее оттуда живой?…

Джеймс опустился на четвереньки, а потом и вовсе лег на живот, чтобы заглянуть в расщелину. Когда же он увидел Лилею, то едва не вскрикнул. Малышка стояла на узком выступе на глубине десяти футов, не меньше. Как только она шею себе не свернула?

Но еще больше беспокоило то, что на другой стороне расщелины был еще один карниз. Ведь если Лилея, выбираясь из каменной ловушки, споткнется об этот выступ, то неизвестно, на какую глубину она может упасть.

– На уровне ее головы есть карниз в несколько футов шириной, – сказала Давина. – Что, если мы попросим ее вскарабкаться на него? Тогда можно было бы до нее дотянуться и поднять наверх.

Джеймс с удивлением повернул голову. Оказалось, что Давина уже лежала рядом с ним и тоже смотрела вниз. Когда же девушка повернула голову в его сторону, они едва не соприкоснулись носами.

Сердце Джеймса сделало кульбит и забилось все быстрее; он тотчас же вспомнил о том, как они когда-то лежали на поляне, слившись в страстных объятиях.

Удивительно! Ей удавалось будоражить его кровь, хотя оба они, казалось бы, были заняты совсем другим… Ведь сейчас уж точно не время для эротических фантазий. Сейчас следовало думать о том, как вызволить девочку.

– Слишком опасно, – пробормотал Джеймс. – Она может поскользнуться, и тогда серьезной травмы не избежать. Да и едва ли она сможет так высоко подтянуться, – добавил он, осторожно присев на край расщелины и свесив ноги в пропасть.

– Ты там не поместишься, – со вздохом произнесла Давина.

Джеймс подозревал, что Давина права, но все же начал медленно опускаться в расщелину. И где-то на уровне груди застрял. Отверстие оказалось слишком узким.

Выругавшись сквозь зубы, Джеймс вылез из расщелины.

– Подожди! Я вижу твои ноги! – закричала Лилея. – Дядя Джеймс, вернитесь, не оставляйте меня тут одну! Здесь темно и холодно. Я буду хорошо себя вести, честное слово!

Джеймс тяжко вздохнул. Жалобные всхлипывания девочки разрывали ему сердце. Давина же нервно расхаживала вокруг расщелины.

– У меня нет с собой веревки, но нам, наверное, стоит сплести что-то похожее из собранного плюща, – предложил Джеймс.

Давина остановилась и ненадолго задумалась.

– Боюсь, плющ не выдержит ее веса, – сказала она. – Лилея маленькая, но тяжелая. Я знаю. Я ее поднимала. – Судорожно сглотнув, девушка добавила: – Пожалуй, я смогу туда спуститься, а ты мне поможешь.

Давина сняла плащ и тут же ощутила пронизывающий холод. Однако Джеймс знал: трясло ее не только от холода, но и от страха. Еще до того, как случилось непоправимое, Давина поделилась с ним своим секретом: она с детства боялась темноты и замкнутых пространств.

– Давина, не надо…

– Иного выхода нет, Джеймс, и ты об этом знаешь. Я приподниму ее и посажу к себе на плечи. Если она встанет во весь рост и поднимет вверх руки, ты сможешь ее вытащить.

– А как ты собираешься выбираться?

Давина еще раз судорожно сглотнула.

– Я попытаюсь вскарабкаться на тот карниз, что повыше, и ты меня вытащишь.

Джеймс нахмурился и проворчал:

– Ты умеешь карабкаться по отвесным скалам? Когда же ты научилась?

Давина отвернулась и, не глядя на него, пробормотала:

– Не беспокойся, я сумею…

– Мне твой план не нравится, – заявил Джеймс. – Если что-то пойдет не так, в ловушке окажитесь вы обе – и что тогда мне с вами делать?

Давина вздохнула и тихо ответила:

– Да, я неуклюжая и неловкая. Но скоро станет совсем темно, а ехать в замок за помощью в одиночестве я не смогу. И ты тоже не можешь уехать, оставив нас обеих тут. А дожидаться, когда нас найдут, мы тоже не можем, потому что замерзнем насмерть. Выходит, надо действовать прямо сейчас. Согласен?

Джеймс промолчал. Храбрость Давины впечатляла. Кроме того, она была права. Хотя они и не так уж далеко отъехали от замка, рассчитывать на быструю помощь не приходилось. Надо было как-то самим себя спасать.

Давина подошла к краю обрыва и, обернувшись, спросила:

– Ты спустишь меня к ней?

Джеймс заглянул в расщелину, оценивая расстояние до карниза, на котором стояла Лилея.

– Я смогу опустить тебя лишь на высоту твоего роста. Дальше тебе придется спускаться самой. Думаешь, у тебя получится?

Губы Давины побелели от страха.

– Получится, если я нащупаю опору, – прошептала она. – А если нет – тебе придется меня отпустить, и я спрыгну на дно.

Черт! Этот план никуда не годился. Но, увы, ничего лучшего он предложить не мог.

– Сними перчатки, – велел Джеймс. – Голыми руками держаться удобнее.

Давина выполнила его указание. Видно было, что девушка сама не своя от страха, но она и не пыталась скрывать это. И она смотрела на него так доверчиво… Да, она доверила ему свою жизнь.

И Джеймс вдруг почувствовал, что его скованное льдом сердце начало понемногу оттаивать.

– Стой спокойно, Лилея! Не шевелись! – прокричала Давина. – Я иду к тебе на помощь!

Джеймс крепко держал девушку за руки, когда она, сев на камень на краю расщелины, осторожно соскользнула вниз.

– Попытайся найти опору для ног, – сказал он как можно спокойнее.

Давина нервно покусывала нижнюю губу, пытаясь нащупать ногами карниз. И Джеймс понимал, что у нее ничего не выходило.

– До дна далеко? – спросила она.

– Не знаю, – проворчал он. – Но ниже я не смогу тебя опустить.

– Не волнуйся, я справлюсь, – сказала Давина. И вдруг, не предупредив его, разжала пальцы.

– Черт возьми! – заорал Джеймс.

В следующее мгновение он услышал треск рвущейся ткани, а затем – глухой стук. Все… Давина упала на дно расщелины…

– Я жива, – донесся снизу ее голос. – Сейчас отдышусь и отправлюсь спасать Лилею.

Джеймс вздохнул с облегчением. И, тихо выругавшись, стал ждать развития событий.

Добраться до карниза, на котором стояла Лилея, оказалось легче, чем думала Давина. Прислонившись к каменной стене, она присела перед испуганной девочкой и взяла ее на руки. Затем, с Лилеей на руках, она осторожно выпрямилась, спиной прижимаясь к каменной стене, чтобы не потерять опору. После чего, отдышавшись, крикнула:

– Я держу Лилею!

Джеймс, насколько мог, опустил руки вниз. Был момент, когда он дотронулся до кончиков пальцев Лилеи, но для того, чтобы они могли схватиться за руки, не хватало нескольких дюймов.

– Я возьму ее за ноги и подниму над головой, – послышался вдруг голос Давины.

– Подожди! Делай это на счет «три!»

Из горла Давины вырвался крик, когда на счет «три» она приподняла девочку над головой. И в тот же миг Джеймс крепко ухватил Лилею за запястья, а через мгновение она уже была рядом с ним.

Но малышка не издавала ни звука. Бледная, с круглыми от страха глазами, она молча смотрела на него, и губы ее дрожали. Джеймс не на шутку испугался. Решив, что у девочки болевой шок, он быстро ощупал ее плечи, руки и ноги, но не нашел никаких повреждений. Да и на лице Лилеи не было ни царапины.

– Теперь мне надо помочь Давине. Стой и не шевелись, Лилея, – сказал он девочке.

Та молча кивнула. Зрачки ее были огромными.

– Вот и хорошо, – пробормотал Джеймс. Он видел, что Лилее сейчас не до шалостей, поэтому мог сосредоточиться на главной задаче.

– Давина, тебе надо вскарабкаться метра на два, чтобы я смог до тебя дотянуться, – сказал он, глянув вниз.

– Я знаю, – ответила девушка, потирая руки.

Потом она шагнула к краю расщелины и провела пальцами по камню. Джеймс увидел, как она улыбнулась, обнаружив выступы, за которые можно было зацепиться.

Крякнув по-мужски, что было очень странно для столь изящной девицы, Давина подтянулась, цепляясь пальцами за уступы. Затаив дыхание, Джеймс наблюдал, как она медленно взбиралась наверх. Он дожидался того момента, когда сможет до нее дотянуться. Ждать ему пришлось целую вечность, так как Давина действовала очень осмотрительно и тщательно выбирала места, на которые можно было поставить ногу.

Наконец ее руки оказались в пределах досягаемости, и Джеймс подтянул ее повыше, затем обхватил поперек талии. Давина взвизгнула, прильнула к нему и замотала в воздухе ногами. В следующее мгновение Джеймс извлек ее из расщелины и осторожно поставил на землю. И только после этого оба вздохнули с облегчением.