— Это звучит так, словно вы уже на пути к этому.

— Да. Вы знаете, что Ал Сильвер звонил мне сегодня утром? Он сказал, что уже подписал контракт с Кэндаллом.

— Врет.

— Я знаю. Я звонил Кэндаллу. Ал ни с кем не подписывал контракта. Кэндалл хочет выждать и поглядеть, какие деньги Ал предложит мне и Джилли, а я предполагаю, что Джилли будет стоять насмерть в ее собственных интересах.

— Я думаю, что вы и Кэндалл должны подписать контракты, — поспешно сказала Кэтрин.

— Почему? Чтобы Джилли могла диктовать свои условия?

— Только так мы сможем затрахать Ала Сильвера, — сказала Кэтрин. — Он должен будет платить Джилли по самой высокой ставке. Он должен вернуть ее любой ценой. Но если вы и Кэндалл подпишите контракты раньше, чем Ал подпишет с Джилли, вот тогда мы его действительно затрахаем. Он будет иметь контракты с вами обоими, и мне не нужно объяснять вам, что вас и Кэндалла в сериале можно заменить. Джилли единственная, кого нельзя заменить из-за ошибки помощника режиссера. Если Ал подпишет с Джилли с первой на какую-то большую сумму, он может попытаться сэкономить на вас или вообще заменить вас. Но если у него уже будут подписаны контракты с вами обоими, Джилли сможет прижать его. И мы будем очень обязаны вам, не забывайте об этом.

— Могу я сразу же попросить об одолжении?

— Что вы хотите?

— Я хотел бы, чтобы Гектор Эрнандес прочитал телевизионную пьесу, имеющуюся в моем распоряжении. Я знаю, что он не работает для телевидения, но это действительно хороший сценарий. Я пытался связаться с ним по обычным каналам, но если вы думаете, что моего агента нельзя прошибить, то, значит, вы не имели дело с его агентом. Вы можете сказать Гектору, что я не буду возражать, если главную роль будет исполнять Джилли.

— Хороший подход, — одобрительно отозвалась Кэтрин.

— Могу я послать вам рукопись?

— Лучше передайте ее по факсу, — посоветовала Кэтрин. — Это будет гораздо быстрее.

— Я могу считать, что у нас возникают отношения?

— Честно говоря, не знаю. Я не получила пока от Джилли полной информации. Пришлите мне поскорее рукопись. Я обещаю вам сделать все, что в моих силах.

— А я позвоню вам, как только мы с Кэндаллом подпишем контракты с Алом.

Он повесил трубку.

Кэтрин позвонила Джилли.

— Привет. Извини, что заставила тебя сидеть у телефона.

— А что происходит?

— Столпотворение. Скажи, что происходит между тобой и Гектором?

— Как тебе сказать… — замялась Джилли.

— Тебе неудобно сейчас говорить?

— Точно.

— Лаурин около тебя.

— Ты правильно уловила.

— Ладно. Ты можешь позвонить мне из театра?

— Думаю, что смогу. Что нового на фронте с "B.C. и 3."?

— Джилли, — ухмыльнулась Кэтрин, — ты можешь ставить свои условия, так что продумай, что ты хочешь. Мы загнали Ала Сильвера туда, куда всегда мечтали загнать.

Стоило Джилли повесить трубку, как телефон в доме Эмили вновь зазвонил. Эмили застонала. Они уже опаздывали на репетицию.

— Я пойду заведу машину. Джилли, кто бы это ни был, скажите, чтобы позвонил попозже.

Она выскочила за дверь, а Джилли подняла трубку.

— Джилли, — кричал в трубку Бобби, — ты что, сошла с ума?

Джилли протянула трубку Лаурин.

— Это твой отец.

— Привет, дорогая, — понизил голос Бобби. — Ты не можешь сделать так, чтобы твоя мама на секунду взяла трубку?

Джилли уже повесила сумку через плечо и собралась выходить. Лаурин поймала ее за ремень джинсов и подтянула к телефону.

— Поговори с ним, — прошипела она.

Джилли неохотно взяла трубку.

— Бобби, ты звонишь из Калифорнии? Слушай, это должно стоить тебе бешеных денег. Наверное, ты прочитал газету? Бобби, я не собираюсь препираться с тобой, я опаздываю на репетицию. Мы можем поговорить попозже? — Она отнесла трубку подальше от уха. — Ты не должен верить всему, что читаешь в газетах. Разве ты не то же самое говорил мне о себе и твоей манекенщице?

Она сунула трубку Лаурин и поспешила выйти из комнаты.

20

Больше всего на свете Тини хотелось выяснить личность великолепной брюнетки, подруги Евы Леланд. Кэтрин висела на телефоне, устраивая все дела, связанные с обеспечением Джилли самой высокой ставкой при возвращении в телесериал. Так что Тини решила, что может позволить себе сделать несколько личных звонков.

Она все думала о таинственной брюнетке. Такая красивая девушка могла быть либо манекенщицей, либо актрисой, либо профессиональной проституткой. Если она проститутка, потребуется какое-то время, чтобы узнать, кто она. В иных случаях это только вопрос, как найти нужных людей. Тини листала свою записную книжку с телефонами, пока не наткнулась на телефон парня, с которым познакомилась как-то в "Ритце". Его отец — ассистент режиссера, занимающийся подбором актеров.

— Привет, — обрадовался парень, когда Тини назвала себя. — Это поразительно, что ты звонишь именно сейчас, я как раз думал о тебе. Когда встретимся?

— Как-нибудь. Сейчас я несколько занята. Я звоню тебе потому, что пытаюсь найти кое-кого. Может, ты можешь посмотреть в папках твоего отца?

— Конечно. Как она выглядит?

— Рост примерно пять футов восемь дюймов. Черные волосы, очень прямые, до плеч. Голубые глаза. Лет двадцать. Очень хороша собой.

— По описанию смахивает на последнюю любовницу моего отца. Я поищу и перезвоню тебе. Мы встретимся?

— Обязательно, — пообещала Тини. Потом она постучала в кабинет Кэтрин и спросила, не может ли она уйти на ленч пораньше. Время было всего половина двенадцатого, но Кэтрин к таким делам относилась весьма легко.

Тини взяла свою большую сумку, отправилась в дамский туалет и смыла весь свой грим. Все правильно, она выглядела как школьница старших классов, особенно когда завязала свои шатенистые волосы в хвост на затылке. Потом она сменила свою одежду на ту, которую принесла в сумке, и спрятала сумку в ящике стола.

Она проехала в метро и потом прошла еще немного, пока не оказалась перед большим зданием в пригороде на Западных Пятидесятых улицах. Внутренне она подготовилась и прорепетировала, как ей расплакаться.

— У меня украли сумочку, — всхлипывала она, стоя перед дежурным полицейским сержантом. — У меня все там было, деньги, школьное удостоверение…

— Ладно, миленькая, — утешал ее сержант, — мы сейчас найдем кое-кого, кто поможет тебе.

В полицейском управлении все были заняты. Пока Тини ожидала, она наблюдала, как снуют взад и вперед полицейские, кто с бумагами, кто с бумажными стаканчиками с кофе, а некоторые сопровождали странно выглядевших мужчин.

Наконец появился полицейский, занявшийся ею. Она присела на металлический стульчик, металл был очень холодный, она чувствовала это своими голыми ляжками. Тини отметила для себя, что в следующий раз, когда она отправится в полицейский участок, не одевать короткую юбку. Своим видом она была довольна. Школьница из католической гимназии.

— Вы можете описать парня, который украл вашу сумочку?

— Ростом около пяти футов восьми дюймов, стройный, волосы темные, темные глаза. Латиноамериканец с очень выразительной татуировкой на руках и на груди. Его рубашка была расстегнута, и я могла заметить ее. Большая зеленая татуировка. Змея или дракон. Что-то с чешуей.

— Змея или дракон, — повторил за ней полицейский. — Вы можете подождать минутку? — Он ушел и вернулся с другим полицейским и попросил Тини повторить ее описание. Второй полицейский ушел к своему столу и вернулся с фотографией и показал ее Тини.

— Этот?

На фотографии был заснят тощий испанец, голый по пояс, улыбающийся в камеру, демонстрируя свою татуировку. Тини вглядывалась в его лицо, особенно в глаза. В них светился ум.

— Да, — сказала она, — это он.

— Вы уверены?

— Абсолютно. Это он.

Первый полицейский посмотрел на второго.

— Очень странно.

— Весьма странно, — согласился второй.

— Это не его специальность. Вырывать сумочку у девочки.

Второй полицейский пожал плечами.

— Может, дела у него пошли плохо с тех пор, как мы последний раз задерживали его.

— Я не понимаю, — вмешалась Тини. — Кто этот человек? Чего он хотел? Изнасиловать, бить?

— Нет, он занимается подделками.

— Фальшивомонетчик, — кивнула головой Тини.

— Нет, — сказал полицейский. — Подделка картин.


Возвращение "Испанской дамы". Это походило на кинематограф пятидесятых годов. Эндрю Олден, которого неприятности любили как родного брата, смотрел на "Испанскую даму" так, словно никогда раньше не видел ее. Он всего-то вышел погулять. Когда он вернулся, швейцар сказал ему, что кто-то оставил для него пакет. Когда Эндрю увидел размер и форму пакета, в его сердце вспыхнула надежда, что Джанетт раскаялась в своих воровских наклонностях и решила вернуть картину и выручить из беды отчима, который никогда не причинил ей ничего плохого. И вот перед ним стояла картина, в целости и сохранности, там, где ей надлежало стоять, — на мольберте в мастерской Эндрю. Почему же он чувствовал себя не спокойно?

Кто-то стучался в дверь. Эндрю глянул в глазок.

— Хэлло, это опять я, — сладким голосом пропела Ева. — Со мной адвокат.

Она отодвинулась, чтобы Эндрю мог разглядеть мужчину, стоявшего позади нее.

Эндрю увидел лысого мужчину в костюме с жилетом. Подумав о жаре, стоявшей сейчас в Нью-Йорке, Эндрю почувствовал некоторую жалость к этому человеку.

— Откройте эту проклятую дверь, мистер Олден, — сказала Ева, теряя терпение, — или я предъявлю вам повестку.

— При этих обстоятельствах повестка не подходит, — прошептал лысый человек.