— Хей, Лиз, — прошептал он, привлекая меня для еще более тесного захвата.

Таннер был лучшим другом Стивена, и в течение долгого времени у них было что-то вроде броманса (Прим. близкие, но без секса отношения между двумя мужчинами), и я уже начинала думать, что муж может оставить меня ради другого мужчины. Таннер был симпатичным парнем с очень темными глазами и светлыми волосами. Он работал в автомагазине, управление которым взял на себя после того, как его отец заболел. Он и Стивен были лучшими друзьями, когда стали соседями по комнате в их первый год обучения в колледже. Несмотря на то, что Таннер перестал посещать учебу после того, как начал работать на своего отца, они со Стивеном оставались близки.

Таннер подарил мне свою дружескую усмешку и отпустил меня. Он поднял два шота, которые я налила, протянул один мне и мы опустошили их. Затем он поднял другие два, и эти тоже моментально стали пустыми. Я улыбнулась.

— Ты знаешь, все четыре были для меня.

— Я знаю. Просто пожалей свою печень немного, — я наблюдала за тем, как он сунул руку в карман, вытаскивая четвертак. Такой же четвертак он всегда вертит между пальцев своей руки без остановок. Это была странная привычка, которую он приобрел до того, как они со Стивеном встретились.

— Вижу, у тебя все еще есть твоя монетка, — я рассмеялась.

— Никогда не выхожу из дома без нее, — ответил он с усмешкой, прежде чем вернуть монету обратно в карман.

Я изучала его лицо и глаза, до краев наполненные беспокойством. Вероятно, он сам не знал об этом, но иногда его взгляд выражал грусть.

— Как ты?

Его плечи поднимались и опускались в глубоком дыхании.

— Просто так приятно снова видеть тебя. Это было так давно. Кроме того, вы так быстро исчезли, после того как… — его слова затихли. Слова людей всегда затихают, когда они собираются упомянуть о смерти Стивена.

— Я вернулась, — я кивнула и наполнила нам еще четыре шота. — Эмма и я здесь, и мы остаемся. Нам просто нужно немного воздуха, вот и все.

— Ты продолжаешь водить этот кусок дерьма, который называешь автомобилем? — спросил он.

— Определенно, да, — я закусила нижнюю губу.— Я сбила собаку пару дней назад.

Его рот приоткрылся.

— Нет!

— Ага. Собака в порядке, а мой дерьмовый автомобиль икнул, когда врезался в нее.

— Я могу проверить его для тебя, — предложил он.

Я пожала плечами.

— Все нормально. Сейчас, когда вернулась в город, я могу ходить пешком. Ничего страшного.

— Будет страшно, когда придет зима.

— Не беспокойся, Таннер Майкл Кейс, все будет в порядке.

Ухмылка появилась на его губах.

— Ты знаешь, что я ненавижу, когда ты используешь мое полное имя.

Я засмеялась.

— Именно поэтому я и делаю это.

— Ну, мы должны произнести тост, — предложил Таннер.

Фей ворвалась в комнату и высоко подняла один из шотов.

— Я всегда за тосты, когда есть текила, — она хихикнула. — Или водка, виски, ром, растирание алкоголем…

Я рассмеялась, и мы втроем подняли стеклянные рюмки в воздух. Таннер прочистил горло.

— За старых друзей, начинающих сначала. Мы скучали по тебе и Эмме, Лиз, и мы так чертовски счастливы, что вы вернулись. Пусть в ближайшие несколько месяцев тебе будет легко, и, возможно, ты вспомнишь, что не одинока.

Одним быстрым движением мы опустошили наши шоты.

— Итак, вопрос не по теме. Я хочу сменить все замки в доме как ознаменование новой жизни. Не знаете, кто может мне с этим помочь?

— Определенно, Сэм может.

— Сэм?

— Знаешь, тот парень, которого я уволила, чтобы нанять тебя? Социально неуклюжий ребенок в кафе? Его отец владеет магазином, где Сэм работает по полсмены.

— Серьезно, думаешь, что он поможет мне?

— Конечно. Я скажу ему, что иначе уволю его, — подмигнула Фей. — Он немного странный, но он хорош в своем деле и достаточно быстр.

— С каких пор тебе нравятся быстрые парни? — пошутила я.

— Иногда девушке нужен просто член, пиво и реалити-шоу по телевизору в течение тридцати минут. Никогда не стоит недооценивать силу скорости, — Фей налила себе еще один шот и ушла прочь.

— Твоя лучшая подруга, возможно, первая женщина, которую я встречал, кто на самом деле мыслит, как мужчина, — пошутил Таннер.

— Ты знаешь, что она и Мэтти?..

— Трахаются? Конечно. После того, как ты уехала, ей нужна была подруга, чтобы жаловаться, и в какой-то момент она решила, что у меня есть вагина. Она каждый день появлялась в автомагазине с рассказами о Толстяке Мэтти, от которых я чувствовал себя жутко неудобно.

Я хихикнула.

— Хочешь сказать, что тебе не интересны прозвища для ее сексошений?

Он наклонился.

— Чешуйчатый Фрэнки? Это вообще реально?

— Фей несвойственна ложь.

— Что ж, это неудача бедного Фрэнки, — я улыбнулась, может быть, из-за алкоголя, а, может быть, потому, что Таннер помог воскресить некоторые хорошие воспоминания. Он запрыгнул на столешницу и похлопал рукой по месту рядом с ним, на которое я села. — Итак, как мисс Эмма?

— Нахальная, как всегда, — я вздохнула, думая о моей малышке.

— Такая же, как и ее мать, — он засмеялся, на что я толкнула его в плечо.

— Я до сих пор думаю, что она получила свою дерзкую нахальность от своего отца.

— Точно, он был сущее наказание. Помнишь, когда мы пошли на Хеллоуин и Стивен думал, что может подраться с кем угодно, потому что одет как ниндзя? Он продолжал кричать на всех и каждого, но вместо того, чтобы быть настоящим ниндзя, он, в конечном счете, оказался с подбитым глазом, и нас выгнали из трех баров, — мы оба смеялись, когда вспоминали, как много ужасного и смешного делал мой муж, когда был пьян.

— Если я правильно помню, ты никогда не оказывал на него позитивного влияния. Ты всегда пил немного больше, чем нужно, и становился полным придурком, из-за которого, в конце концов, избивали моего мужа.

— Да, я не самый хороший человек, когда много выпью, но Стивен понимал это. Черт. Я скучаю по этой сволочи, — он вздохнул. Мы перестали смеяться, а мои глаза начали слипаться. Его веки тоже потяжелели, и мы сидели в тишине, тоскуя по нему вместе.

— Ну, — сказал Таннер, меняя тему. — Пейзаж вокруг этого места выглядит, как полное дерьмо. Я могу прийти и подстричь газон, если ты хочешь. И, может, закончить забор, чтобы это место стало более уединенным?

— Ох, нет. На самом деле, думаю, что позабочусь обо всем сама. Я работаю неполный день, что дает мне возможность чем-то заняться, пока я не найду более подходящую работу.

— Ты не думала о возвращении в дизайн интерьеров?

Вопрос недели. Я пожала плечами.

— Я, действительно, ни о чем не думала за прошедший год.

— Вполне понятно. Ты уверена, что не хочешь, чтобы я занялся двором и забором? Мне не сложно помочь тебе.

— Да, я уверена. Наступает момент, когда я должна начать делать все самостоятельно, понимаешь?

— Я слышу, да. Но я думаю, что мы должны пересечься в моем магазине в воскресенье. У меня кое-что есть, хочу отдать это тебе.

Я улыбнулась.

— Подарок?

— Что-то вроде того.

Подталкивая его в плечо, я сказала, что мы могли бы встретиться в четверг вечером, если Эмма присоединится к нам.

Он кивнул, а затем понизил голос, глядя в мою сторону.

— Какая часть самая сложная?

Это был самый легкий вопрос для меня.

— Есть моменты, когда Эмма делает смешные вещи, и я зову Стивена из другой комнаты прийти посмотреть на нее. Потом я останавливаюсь и вспоминаю…

Когда вы теряете того, кого любите, самое сложное заключается в том, что вы теряете частицу своей души. Я положила свой большой палец между зубами и пожевала ноготь.

— Достаточно депрессивно. Что насчет тебя? Все еще встречаешься с Патти?

Он съежился.

— На самом деле, мы больше не разговариваем.

Я не удивлена. Таннер любвеобилен, как и Фей.

— Ну, мы просто две грустные, одинокие горошины в стручке.

Со смехом он поднял бутылку текилы, наливая нам еще по шоту.

— Вот, за нас.

Остальную часть ночи мы провели вместе. Я помнила, как смеялась над шутками, которые, вероятно, и не были смешными, плакала тогда, когда разговор не был грустным, и провела лучшую ночь из тех, что у меня были на протяжении последнего времени.

Когда я проснулась на следующее утро, то лежала в постели, не зная точно, как там оказалась. Я не спала в этой кровати с момента аварии. Я потянулась за подушкой Стивена и прижала ее к своему телу. Уткнувшись носом в хлопковую наволочку, я закрыла глаза. Даже если бы я не почувствовала этого, нельзя было отрицать, что это мой дом. Это моя новая нормальность.

Глава 6


Элизабет


Позднее на этой неделе заглянул Сэм, чтобы заменить замки в доме. Я помнила, как Фей называла его жутким, но было что-то легкое и дружелюбное в этом парне. У него были светлые волосы, которые он постоянно взлохмачивал, и прямоугольные очки, за которыми он скрывал свой немного детский карий взгляд. Когда Сэм говорил со мной, его голос был низким и слегка заискивающим. Если он думал, что обижает меня — чего он, разумеется, никогда не делал — то всегда извинялся и отступал, немного заикаясь.

— Некоторые из замков чрезвычайно плохие, а другие в хорошем состоянии, Элизабет. Ты уверена, что хочешь сменить их все? — спросил он. — Прости, это был глупый вопрос. Ты бы не попросила меня, если бы тебе не нужно было их заменить. Прости, — извинился он.