Я забрал обратно фотографию у папы и уставился на улыбающуюся Элизабет, пытаясь контролировать ураган у меня внутри. Она осталась рядом с Джейми.

— Я не знаю.

Глава 40


Элизабет

Прощание


— Нет, — прошептала я в ответ стоявшему передо мной врачу в комнате ожидания.

— Мне жаль. Он не пережил операцию. Мы сделали все, что могли, чтобы остановить кровотечение, но мы были бессильны… — его губы продолжали двигаться, но я больше не слышала ни единого слова. У меня только что украли мой мир, ноги подкосились, и я опустилась на ближайший стул.

— Нет, — пробормотала я снова, закрывая лицо ладонями.

Как он мог уйти так быстро? Как он мог оставить меня здесь одну?

Стивен, нет…

Перед операцией я держала его за руку. Я сказала ему, что люблю его. Я поцеловала его в последний раз.

Как ты мог умереть?

Доктор ушел после того, как выразил свои соболезнования, но мне было все равно. Кэти и Линкольн пришли несколько минут спустя, их сердца разбились вместе с моим. Мы оставались в больнице долгое время, до тех пор, пока Линкольн не сказал, что нам пора уходить, нужно начинать планировать похороны.

— Встретимся у вас дома, — сказала я. — Господи. Эмма у Фей дома. Как думаете, сможете ее забрать?

— Что ты собираешься делать? — спросила меня Кэти.

— Я просто собираюсь побыть здесь немного.

Она нахмурилась.

— Дорогая...

— Нет, серьезно, я в порядке. Я скоро буду. Можете просто… можете пока не рассказывать ей?

Кэти и Линкольн согласились.

Я провела часы в комнате ожидания, неуверенная в том, чего собственно ждала. Казалось, что каждый в комнате ожидания делал именно это: ждал ответа на молитвы, ждал надежду.

В углу сидела пожилая женщина, выплакавшая все глаза, абсолютно одинокая, и я не могла ей помочь, но чувствовала, что меня тянуло к ней. Ее тело было в синяках, избитое, как будто она только что вышла живой из какого-то безбожного события. Боль в ее штормовых глазах притягивала меня больше всего. Мне не следовало появляться в ее мире ожидания, но я сделала это. Я обняла ее, и она не оттолкнула меня. Я обняла ее, и мы распадались на части вместе.

Спустя какое-то время медсестра проинформировала женщину, что ее внук и невестка оба вернулись из операционных, но в критическом состоянии.

— Вы можете увидеть их. Можете посидеть в их палатах, но они не ответят. Просто, чтобы вы знали. Но вы можете держать их за руку.

— Как я… — ее голос дрожал, а слезы лились безостановочно. — Как я выберу, кого увидеть первым? Как я…?

— Я могу посидеть с одним из них, пока вы не сможете, — предложила я. — Я подержу их за руку.

Она отправила меня посидеть со своей невесткой. Когда я вошла в палату, озноб пробрал меня до костей. Бедную женщину покинули все краски. Она была почти живым привидением. Я опустилась на стул рядом с ней и взяла ее руку в свою.

— Привет, — прошептала я. — Это странно, и я не знаю, что говорить в таких случаях. Но, хорошо, я Элизабет. Я встретила твою свекровь, и она ужасно волновалась о тебе. Так что мне нужно, чтобы ты боролась. Она сказала, что твой муж возвращается из путешествия, он сильно обеспокоен. Так что мне нужно, чтобы ты просто продолжала бороться. Я знаю, что это сложно, но продолжай, — слезы падали у меня из глаз, когда я смотрела на незнакомку, которая казалась такой знакомой моему сердцу. Я думала о том, какой разбитой я была бы, если бы, по крайней мере, не держала Стивена за руку перед тем, как он умер. — Твой муж нуждается в том, чтобы ты была сильной, — я наклонилась ближе к ее уху и прошептала, надеясь, что мои слова донесутся до ее души. — Мы должны убедиться, что твой муж в порядке. Мы должны убедиться, что он обнимет тебя. Что он сможет сказать, что любит тебя. Ты еще не можешь уйти. Продолжай. Бороться.

Я почувствовала, как ее пальцы сжались вокруг моих, и мой взгляд переместился на наши руки.

— Мэм, — раздался голос позади меня. Я повернулась к двери и увидела, как медсестра смотрит в мою сторону. — Вы семья?

— Нет. Я просто…

— Я прошу вас уйти.

Я кивнула.

И отпустила ее руку.


***

— Он продолжает оставлять эти самоклеящиеся записки, — я вздохнула, сидя на качелях с Фей, пока Эмма играла на шведской стенке и каталась с горки. — Время от времени я нахожу записки на моем окне, и я просто не знаю, что думать об этих сообщениях. Он говорит, что все еще любит и хочет меня, но потом… ничего. Я не знаю, что думать.

— Он играет в игры разума, и это не круто. Я просто не понимаю, почему он делает такое дерьмо. Ты думаешь, что он просто гад? Как будто мстит тебе за то, что ты не рассказала ему об аварии?

— Нет, — я покачала головой. — Он бы не сделал этого.

— Прошли месяцы, Лиз. Он ни разу не позвонил. Он не связывался с тобой, за исключением нескольких случайных клочков бумаги время от времени. Это не нормально.

— Не было ничего нормального между мной и Тристаном.

Она оттолкнула качели и посмотрела на меня.

— Тогда, может быть, пришло время найти новую нормальность. Ты заслуживаешь нормальной жизни.

Я не ответила, хотя, возможно, она была права.

Я просто желала, чтобы эти записки не приносили мне надежду, что однажды Тристан может вернуться ко мне.


«Мне просто нужно время справиться со всем. Скоро вернусь. Я люблю тебя. — ТК».


«Дождись меня. — ТК».


«Все были неправы насчет нас. Просто, пожалуйста, дождись меня. — ТК».


***

— У тебя на губах что-то пурпурное, Сэм, — сказала я, когда пришла в кафе на свою смену. Парень быстро пробежался руками по своему рту, в то время как на моих глазах его щеки заливались красным цветом. В последние несколько недель Мэтти начал оставлять кухню во время ланча на Сэма, чтобы тот научился готовить блюда из меню кафе. И Сэм, наконец-то, выглядел таким счастливым, делая то, что любил и в чем был весьма хорош.

— Спасибо, — сказал он, поднимая стопку тарелок, чтобы отнести их в сушилку. Когда парень выходил через дверь, Фей заходила, и они исполнили неловкое танго, кто первым отойдет в сторону.

Когда Фей увидела меня, она криком приветствовала меня. Я ухмыльнулась.

— Отличная пурпурная помада у тебя, подруга.

Она улыбнулась.

— Спасибо! Только что купила.

— Клянусь, что видела ее раньше.

— Неа, — она покачала головой. — Я купила ее прошлым вечером.

— Нет, я имею в виду, мне кажется, что я видела ее пять секунд назад на губах у Сэма.

Ее лицо вспыхнуло, и она перекрутила пальцы вместе, поспешив ко мне.

— О, Боже мой, дерьмо! Дерьмовый Сэм пользуется такой же помадой, как и я? Мне нужно подобрать себе новый цвет.

Я приподняла бровь.

— Не юли. Расскажи мне.

— Рассказать тебе что?

— Твою кличку для его сама знаешь чего.

Она закатила глаза.

— Боже мой, Лиз. Нам почти по тридцать. Ты думаешь, в один день мы не сможем перестать себя вести как пятилетки? — серьезность, прозвучавшая в ее голосе, когда Фей пошла к прилавку к покупателю датского сыра, заставила меня задуматься, а что, если она действительно повзрослела, до тех пор, пока она не прокричала мне через комнату. — Огромный Сэм!

Смех вырвался из меня.

— И подумать только, в последние несколько месяцев ты убеждала меня, что Сэм псих.

— О, он такой. Он абсолютный псих. Например, он сделал реально сумасшедшую вещь прошлой ночью, — объяснила она, отодвигая стул от пустого стола и усаживаясь. Я была все еще в абсолютном замешательстве по поводу того, как Фей собиралась удержаться на работе в этом месте.

— Что он сделал? — спросила я, садясь напротив нее. Если ты не можешь справиться с ними, наслаждайся.

— Ну, для начала он всегда спрашивал меня, как у меня дела, что просто странно. Словно он хотел что-то знать обо мне.

— Подруга. Ладно, это абсолютно странная территория, — высмеяла ее я.

— Точно! И потом! Прошлой ночью он пришел ко мне домой, и я спросила, в какую комнату он хотел постучать, и он такой: «Нет, я хотел пригласить тебя в какое-нибудь модное местечко». Что? И потом, после ужина и напитков он привел меня на мое крыльцо, поцеловал в щеку и сказал, что он бы хотел пригласить меня еще куда-нибудь! Он даже не попытался встретиться с моей вагиной вчера ночью.

— КАКОЙ ПСИХ!

— Я ЗНАЮ! — она остановилась и посмотрела в сторону кухни, где Сэм начал работать со сковородой. Крошечная улыбка заиграла на ее губах перед тем, как она повернулась ко мне. — Он не такой уж и сумасшедший, я думаю.