— Можешь идти. Шампунь и мыло уже в душе. Прости, но большинство пахнет по-девчачьи.

Он тихо засмеялся.

— Это лучше, чем мой обычный запах.

Я не слышала его смех раньше. Оказалось, это такой приятный звук.

— Ладно, все, что тебе может понадобиться, под раковиной. Я буду поблизости.

— Спасибо тебе.

— В любое время, — сказала я.

Он прикусил щеку изнутри перед тем, как закрыться в ванной. Я выдохнула и решила пойти и уложить Эмму в кровать, пока Тристан не закончит с душем.


***

Я шла по коридору в направлении ванной, но резко остановилась, когда дошла до открытой двери. Тристан стоял перед раковиной, одетый только в спортивные штаны, которые я ему дала.

Он провел руками по длинным, мокрым волосам, собирая их в пучок. Затем прижал бритву к своей верхней губе, и я вздрогнула.

— Ты бреешься?

Он остановился и взглянул на мое отражение в зеркале перед тем, как сбрить свои усы. Потом он подстриг свою бороду так, что та стала почти полностью незаметной.

— Ты побрился, — выдохнула я, глядя на мужчину, который выглядел совершенно иначе, чем несколько минут назад. Его губы казались полнее, а глаза ярче.

Он оторвал свой взгляд от меня и вернулся к изучению своего, теперь уже голого лица в зеркале.

— Не хочу выглядеть как серийный убийца, или хуже — Гитлер.

Воздух покинул мои легкие.

— Ты подслушал Таннера.

Тристан не ответил.

— Ты не выглядишь, как Гитлер, — мягко сказала я. Он обернулся и заметил, что я слежу за каждым его движением. Пытаясь изо всех сил собрать свои разбежавшиеся мысли, я продолжила говорить. — Его комментарий не имел ничего общего с реальностью, потому что, ну, ты знаешь, у Гитлера были, — я приложила два пальца под свой нос, — маленькие усы, а у тебя, — я провела руками по всему своему подбородку, — борода как у лесоруба. Таннер, он просто… Я не знаю… Защищал меня таким странным способом. Он как будто мой старший брат. Но он был неправ, когда говорил таоке. И перешел черту.

Лицо Тристана оставалось бесстрастным. У него было такое крепкое телосложение, что почти невозможно было отвести взгляд. Тристан поднял футболку с комода и натянул ее на свое тело перед тем, как приблизился ко мне, касаясь моего плеча.

— Спасибо,— сказал он.

— В любое время.

— Это тяжело? Видеть меня одетым в его вещи?

— Да. И в тоже время это вызывает желание обнять тебя, будто так я смогу обнять его.

— Это странно, — игриво улыбнулся он.

— Я странная.

Совершенно неожиданно, он обвил меня руками, и мое тело словно расплавилось. Было шокирующим то, как далеки от грусти были мои чувства в этот момент. Что-то было в том, как он мягко гладил мою спину и нежно опустил свой подбородок на мою голову, что принесло мне такой уровень спокойствия, который я не надеялась достигнуть. Я чувствовала себя эгоисткой, прижимаясь к нему ближе, потому что не была готова прекратить ощущать себя не одинокой. В эти несколько минут, пока Тристан меня держал, мой мозг перестал напоминать мне о моем одиночестве. В эти несколько безмолвных мгновений я нашла комфорт, который потеряла.

Я даже не заметила, что плачу, до тех пор, пока не почувствовала его большие пальцы у себя под глазами, вытирающие мои слезы. Мы были так близко друг к другу, руками я вцепилась в его футболку, и он прижал меня ближе к своему телу. Когда его губы раскрылись, мои собственные повторили его движение, и мы дышали друг напротив друга. Его глаза закрылись, и мои начали закрываться, и несколько мгновений мы простояли в тишине очень близко друг к другу. Я не была уверена, чьи губы дотронулись до других первыми, но мы продолжали прижимать их друг к другу. Мы не целовались, просто соприкасались губами, дыша одним воздухом, удерживая друг друга от падения в собственную темноту.

Тристан вдыхал, в то время как я выдыхала.

Я подумала о поцелуе с ним.

— У меня не закончилась горячая вода, — мягко прошептал он.

— Правда?

— Правда.

Я вновь подумала о поцелуе с ним.

Посмотрев в его штормовые глаза, я увидела искру жизни. Мое сердцебиение ускорилось, пока я держала его, не желая отпускать так быстро.

— Мне следует уйти, — сказал он.

— Тебе следует уйти, — ответила я.

Я все еще думала о поцелуе с ним.

— Если только ты не останешься, — проговорила я.

— Если только я не останусь, — повторил он.

— Моя лучшая подруга посоветовала мне использовать секс, чтобы начать двигаться дальше после потери Стивена, — я вздохнула напротив его губ. — Но я не готова забыть. Не готова двигаться. Но я хочу этого, — я вздохнула, изучая выражение смущения на его лице. — Я хочу, чтобы ты был со мной, потому что это помогает мне. Это помогает мне помнить, что значит чувствовать себя желанной. Я просто… — я опустила голову, смущенная своими собственными словами. — Я скучаю по тому, чтобы кто-то заботился обо мне.

Тристан подошел ближе, понизив голос и касаясь своими губами моего уха.

— Я помогу. Я помогу держаться рядом с ним. Помогу тебе помнить. Я буду заботиться о тебе.

— Мы используем друг друга, чтобы помнить их?

— Только, если ты этого хочешь.

— Это звучит ужасно, несмотря на хорошие побуждения.

— Существует гигантская часть меня, которая скучает по Джейми каждый день. И держать тебя, — языком он нежно провел по моей нижней губе, — помогает мне помнить, как я держал ее.

— Чувствовать твое сердцебиение, — я положила свою руку на его грудь, — напоминает мне о его сердцебиении.

— Запустить пальцы в твои волосы, — он запутал свои пальцы в моих светлых волосах, отчего мое дыхание сбилось, — помогает мне помнить ее.

— Чувствовать твою кожу напротив моей, — я медленно приподняла его футболку, — напоминает мне о нем.

Я наклонила голову влево, изучая его мускулистое тело. Острые линии его челюсти, крошечные морщинки в уголках глаз. Он шумно вдыхал и выдыхал. Каждый в городе был убежден в том, что он бежал, потому что убегал от своего прошлого, но они были так далеки от истины. Он ежедневно пытался удержать его. В ближайшее время он никуда не хотел убегать. А если бы хотел, то его глаза сейчас не были бы наполнены такой болью.

— Притворись со мной ненадолго, — пробормотала я перед тем, как медленно коснулась его губ. — Помоги мне вспомнить его сегодня, — немного застенчиво прошептала я.

Его губы прижались к моим, а глаза распахнулись. Он поместил свою правую руку на нижнюю часть моей спины, заставляя меня прижаться к его телу сильнее. Я почувствовала его твердость напротив внутренней стороны своего бедра, и мое тело медленно начало тереться об него. Да. Мы переместились к ближайшей стене. Он сжал в кулак левую руку и уперся нею в стену выше моей головы. Он нахмурился и глубоко и тяжело вздохнул

— Нам не следует…

Да.

В этот момент мои губы раскрылись, я мягко прикусила его нижнюю губу и провела ладонью вдоль резинки его штанов. Большим пальцем я кружила по верху его твердости. Да, да. Он издал низкое рычание и усилил захват на моей спине. Он пробежал языком по моей шее, и все мое тело задрожало. Сделай так снова.

Рукой Тристан забрался мне под платье, коснулся внутренней части моего бедра, и когда провел своими пальцами по моим влажным трусикам, мое сердце воспарило. Да, да, да.

Я застонала, когда он отодвинул мои трусики в сторону и скользнул пальцем внутрь меня.

Наши рты сомкнулись, и он прошептал имя, но я не была уверена, что оно было моим. Я тоже прошептала имя, не уверенная, что оно было его. Тристан брал всю меня, когда жестко целовал, исследуя каждый миллиметр своим языком. Он скользнул еще одним пальцем глубоко внутрь меня, пока большим пальцем кружил над моим клитором.

— Боже, ты ощущаешься так хорошо… — прорычал он, чувствуя мою узкую влажную плоть… чувствуя меня.

Рукой я скользнула в его боксеры, и начала гладить вверх и вниз, легко сжимая его и слушая стоны одобрения.

— Идеально, — запнулся он, его глаза закрылись, вдохи стали короче и короче. — Чертовски идеально.

Это было плохо.

Но очень, очень хорошо.

Как только я задвигала рукой быстрее, его пальцы тоже ускорились. Мы оба задыхались, теряя себя и находя, теряя тех, кого любили, находя тех, кого любим. В какой-то момент я любила его, потому что это чувствовалось, будто любовь к Стивену. В какой-то момент я ненавидела его, потому что это было не более, чем ложь. Но я не могла перестать трогать его. Не могла перестать нуждаться в нем. Не могла перестать хотеть его.

Это была ужасная идея. Мы оба нестабильны, оба разбиты, и нет никакого выхода из этого. Он был грозой, я была светом, и мы были в секундах от того, чтобы создать идеальный шторм.

— Мама, — послышался детский голос позади меня. Я отскочила от Тристана, и его пальцы покинули меня. Я поправила свое платье, растерявшись, и посмотрела в коридор в сторону Эммы, зевающей и держащей Буббу в руках.

— Да, детка. Что случилось? — спросила я, вытирая рукой свои губы, и поспешила к ней.

— Я не могу уснуть. Можешь немного полежать со мной и Буббой?

— Конечно. Я сейчас приду, хорошо?

Она кивнула и поплелась в сторону спальни. Когда я повернулась к Тристану, то увидела вину в его глазах, пока он поправлял свои штаны.

— Мне следует уйти, — прошептал он.

Я кивнула.

— Тебе следует уйти.