Герцог нахмурился, словно сомневался в правильности своих слов.

У Энн заурчало в желудке. Ее рассказ звучал неправдоподобно. Кто поверит, что она оставила Мадам живой, а потом случайно кто-то другой убил ее?

— Подойди сюда, ангел мой.

Энн, удивившись, встала. Почему он хочет, чтобы она подошла ближе? Хочет схватить ее, а потом передать судье? У нее замерло сердце. Если он это сделает, то наверняка они сначала посадят ее в тюрьму здесь, а потом перевезут в Лондон.

Энн подошла к герцогу, он обнял ее за талию и подвинул ближе, поставив ее у себя между ног.

— Кто ты, Энн Беддингтон?

— Что ты имеешь в виду? — едва не упала от неожиданности Энн.

— Я хочу спросить, откуда ты? Где родилась? Как оказалась в трущобах? В борделе? — Девон притянул ее еще ближе, и его подбородок уткнулся ей в живот. — Я не знаю, ангел мной, правда ли все то, что ты рассказывала мне прежде.

— Как тебе сказать. Не то чтобы я лгала, — ошеломленно призналась Энн. — Я старалась скрыть все, что могла. Ведь меня страшило то, что я убила Мадам. На самом деле я дочь джентльмена, но мой отец умер, и нам с матерью пришлось покинуть наш дом, — тяжело сглотнула она. — Что ты собираешься со мной делать? Ты веришь, что я невиновна?

— Поскольку Тейлор понимал, что ты невиновна, — не ответив на вопрос Энн, задумчиво сказал герцог, — у него не было повода тащить тебя в суд. Что же ему на самом деле от тебя понадобилось? — К удивлению Энн, он посадил ее к себе на правую ногу, и она почувствовала, какими крепкими и напряженными были у него мышцы. — Никаких секретов, любовь моя, если тебе нужна помощь.

Помощь. Господи, он собирался помочь ей. Но все же в его лице оставалось что-то резкое. Вдруг Энн все поняла.

— О Боже, не думаешь ли ты, что мы с Миком… Я презираю Мика Тейлора. Он приехал за мной не из мести. Он выслеживал меня, потому что мой кузен заплатил ему за это.

— Хорошо, — сжал ее запястье герцог. — А кто твой кузен?

— Его зовут Себастьян Беддингтон. Когда умер мой отец, он стал виконтом Норбруком.

— Дочь виконта? — Девон удивленно выгнул брови. — Это объясняет, почему ты говоришь и ведешь себя как леди. Твой кузен вынудил тебя покинуть дом? — нахмурился герцог. — Я не понимаю. Вероятно, у твоей матери имелось вдовье право на наследство.

Он говорил так сухо и логично. Означало ли это, что он ей не верил? Энн рассказала ему о внезапной смерти отца, когда ей исполнилось пятнадцать лет, и о прибытии его наследника, кузена Себастьяна.

— Себастьян обещал, что у нас всегда будет крыша над головой и моей матери не придется переезжать в дом, который ей, как вдове, перешел в пользование после смерти мужа. А через месяц он заявил: мы можем остаться только при условии, что ему будет позволено… жениться на мне. И когда мать отказалась, стал распространять гнусную ложь о ней. Он придумывал истории о любовных романах, интригах и скандальных оргиях. Себастьян производил впечатление самого обаятельного джентльмена, и ему удалось настроить семью моего отца против матери.

— А как же семья матери?

— Я никогда их не знала, — покачала головой Энн. — Отец моей матери женился против воли своих родителей. Они отреклись от него, и моя мать никогда не встречалась со своими бабушкой и дедушкой и со своими тетками.

— Твой кузен был готов жениться на тебе любой ценой?

— Да. Это похоже на какое-то сумасшествие, правда? Я уверена, что сейчас у него такого желания нет. Хотя Мик говорил, что он все еще… хочет меня, — вздрогнула Энн.

— Создается впечатление, что он просто мерзавец. — Уголки рта у герцога опустились вниз. — Но ты не могла этого знать, когда в первый раз ответила отказом на его предложение. А почему ты отказала?

Энн сделала большой глоток бренди, несмотря на то что совсем недавно сама предупреждала герцога о вреде алкоголя. Она обещала ему говорить правду, но ей не хотелось рассказывать об этом.

— Он мне не… нравился. Мать продолжала ему отказывать, и он в конце концов пришел в ярость и… попытался принудить меня выйти за него замуж. Физически.

Девон обнял Энн, и она заметила, как бьется у него жилка на виске.

— Он изнасиловал тебя?

— Нет. Я бросила в него ночным горшком и намочила его безупречную рубашку и брюки. На мой крик примчалась мать и сбежалась прислуга.

— Ты спаслась с помощью ночного горшка. — Девон попытался привлечь ее к себе, но, вспоминая прошлое, Энн оставалась в напряжении.

— В ту ночь мать решила уехать. Мы отправились в Лондон. Мать нашла работу швеи и работала, пока не заболела и не начала слабеть.

Невозможно было выразить словами ее боль и печаль. Как Энн описать свои страдания, когда она наблюдала, как мать массировала свои сведенные судорогой руки? Свой гнев, когда от шитья при тусклом свете свечи у нее упало зрение? Или вину, которую она чувствовала, когда мать ограждала ее от тяжелой работы, воровства и проституции.

— А бордель? Как ты там оказалась?

— Туда меня привел один джентльмен и передал меня Мадам в качестве оплаты своих просроченных счетов.

— Кто это? — прорычал герцог. — Как его имя?

— Не имеет значения. Я… я подумала, что он захочет стать моим покровителем, но я была наивна и глупа. Он заботился обо мне только несколько недель. С этими деньгами я очень хорошо помогла матери.

— Сколько тебе было лет?

— Достаточно, чтобы понимать, что не следовало доверять ему.

— Твой возраст, — потребовал Девон.

— Мне было семнадцать.

— У меня четыре сестры, и я знаю, как наивна и мила в этом возрасте девушка. Назови мне его имя, ангел мой. Еще никогда в жизни мне не хотелось так уничтожить человека.

— Это не имеет значения. Он умер. Умер год назад от болезни, — быстро сказала Энн, чтобы смягчить гнев герцога. — Между прочим, мы встречались с тобой пять лет назад.

— Когда? На балу? В обществе?

— Господи, нет. В самый первый вечер, когда решила стать проституткой. Ты был первым мужчиной, к которому я подошла.

— Ты говоришь, я был у тебя первым? — вздернул брови герцог. — Неужели я лишил тебя девственности, не подозревая об этом?

— Нет. Ты посоветовал мне не торговать своим телом. И дал два золотых соверена просто так, сказал, что я хорошенькая, и отправил прочь.

— Мне приятно узнать, — его сердце стучало рядом с ухом Энн, — что я не… причинил тебе боли, любовь моя.

— Ты… Ты стал для меня героем. Однако в конце концов мне пришлось вернуться к театру «Друри-Лейн».

— Это тогда ты встретила этого другого мужчину? Похоже, я оказался не слишком хорошим спасителем.

— Но в конечном счете… — Энн было трудно говорить. — Ты действительно спас меня. И я пойму, если сейчас ты не сможешь опять это сделать.

— Достаточно, Сэриз. Ты прошла через ад, и я понимаю, что это такое.

— Ты собираешься выдать меня?

— Сегодня вечером я никуда тебя не отправлю.


Девон расхаживал по комнате взад и вперед. Запах бренди казался чертовски соблазнительным. Но он держался.

Девон расположил Энн в своей спальне, а у двери оставил двух лакеев. Он не знал, попытается ли она сбежать снова. И что с ней делать? Спрятать ее здесь или доставить в магистрат, чтобы там решали вопрос о ее невиновности?

Невиновна ли Энн? Она призналась в том, что ударила женщину. Насколько правдоподобно то, что в ту же ночь пришел кто-то еще и убил хозяйку борделя? Она утверждала, что Мик Тейлор сказал ей, будто миссис Медоуз после ее удара осталась жива. Если это ложь, почему бы ей просто не умолчать о том, что она ее ударила?

Поверят ли ей на Боу-стрит без свидетельства Тейлора? А присяжные?

Девон не винил ее в том, что она ударила Мадам. Он прекрасно понял, почему ей пришлось это сделать. Ему было известно, как порой тяжело принимать жесткие решения. Совсем как ему в битве при Ватерлоо, когда в середине сражения он вдруг осознал, что его ружье нацелено на молодого французика. И если он не нажмет на курок, один из его людей погибнет…

Одна мысль не давала Девону покоя: он больше не мог оставить Энн в любовницах. В его жизни она оказалась случайно, ведь она родилась леди, а в бордель попала против собственной воли. По правде говоря, положение любовницы в данный момент было для нее лучше любой другой альтернативы. Однако Девон чувствовал себя слишком виноватым.

— Ваша светлость, — раздался голос Тредуэлла и стук в дверь. — Вас ждет человек по имени Тейлор.

Вот черт. Тейлору хватило наглости заявиться к нему в дом?

— Что ему нужно? — «Если Энн Беддингтон, то он ее не получит», — мысленно добавил Девон.

— Он сказал, что хочет поговорить с вами об убийстве.

Герцогу очень хотелось обрушиться на Тейлора с кулаками. Но ему необходимо заручиться свидетельством этого человека, чтобы помочь Энн.

И снова Девон был благодарен Энн, научившей его уверенно ходить по дому. Он смело шагнул в библиотеку, навстречу Тейлору. Тредуэлл описал ему внешность этого человека: лысый, с крючковатым носом, острым взглядом и коренастым мускулистым телом. Типичный здоровяк, одинаково жестоко обращавшийся с женщинами и мужчинами.

Девон услышал шорох где-то в области камина и направился к столу, мысленно считая шаги. В его трости был спрятан клинок. Если потребуется, он вступит в борьбу с Тейлором, ориентируясь по звукам. Но действовать придется осторожно.

— Если ты пришел за Энн Беддингтон, Тейлор, я не отдам ее. Насколько тебе известно, она невиновна.

— Ваша светлость, это — безумство. Эта девочка — убийца. Ее следует отвезти на Боу-стрит в кандалах. — В скрипучем голосе Тейлора слышались презрительные нотки.

— Этого не случится. Мисс Беддингтон поведала мне свою историю, включая тот факт, что ты признался: после удара твоя хозяйка была жива. Энн не убивала эту женщину.