— Вы встречались с Брюсом несколько раз в этой мерзкой таверне, которую вы так вдруг полюбили, — сказала она Райнхардту Брауну. — Что вы обо всем этом думаете?

— Я знаю лишь, что Брюс свихнулся на Рейкхелле. Он продаст душу дьяволу, чтобы увидеть его мертвым.

— То есть вы допускаете, что он вовсе не собирается драться с ним?

Браун пожал плечами.

— Вполне возможно, что и так, — сказал он. — Я бы даже сказал — это весьма вероятно.

Длинные ноготки Эрики начали выстукивать марш по полированной поверхности стола. У нее были все причины полагать, что она неуклонно приближается к заветной цели — праву называться миссис Джонатан Рейкхелл. Ей вдруг ясно представилось, что все ее планы рухнут в одно мгновение из-за козней этой бестии Брюса. Она почувствовала, что не может оставаться в стороне.

— Вам известны какие-нибудь более утонченные методы, с помощью которых на Востоке избавляются от своих врагов?

Браун довольно расхохотался.

— Таких методов очень много, — сказал он, поглядывая на нее. По-видимому, ему не составило труда разгадать ее намерения. — Один из самых лучших — это метод с применением змеиного яда. Мне неизвестно, яд каких змей выцеживают для этой цели — но разве это имеет значение? Меня заверили в том, что даже легкого пореза ножом, на кончике которого был такой яд, достаточно, чтобы жертва меньше чем через минуту уже отправилась бы в мир иной. Человек, который мне это рассказал, уже много лет живет на Востоке. У меня нет ни малейших оснований считать, что он преувеличивает.

— Возможно ли достать этот яд? — спросила Эрика.

Браун немного поколебался, но потом твердо ответил:

— Да, я не сомневаюсь, что смогу достать этот яд, но за него просят большие деньги. Сто золотых гиней за одну унцию этой жидкости.

Эрика резонно предположила, что цена, которую назвал Браун, была в несколько раз выше той, которую с него запросят торговцы ядом. Можно не сомневаться, что он не упустит случая поживиться. Но у нее не было настроения пререкаться с ним. Открывавшиеся перед ней перспективы стоили во много раз больше.

Она удалилась в свою спальню и вернулась оттуда, держа в руке сто золотых гиней.

— Позаботьтесь о том, чтобы продавец поменьше молол языком, — сказала она, вручая ему деньги. — После этого немедленно отправляйтесь к Джонатану Рейкхеллу и предложите ему свои услуги в качестве секунданта. Скажите, что я, желая оказаться полезной ему, направила вас в его распоряжение.

Браун замешкался.

— Как правило, секундантами просят быть близких друзей или доверенных лиц, — проговорил он. — Я же едва знаком с герром Рейкхеллом.

— Это не имеет никакого значения, — нетерпеливо отозвалась Эрика. — Объясните ему, что я вас послала ему потому, что вы отлично владеете всеми видами оружия. Кроме того, вы неплохо изучили Гонконг, так что сможете обеспечить ему безопасность по дороге в Абердин.

Он довольно долго взвешивал предложение. Потом пожал плечами и неохотно дал свое согласие:

— Ну что же, можно попробовать… И что будет дальше?

— За всю жизнь мне пришлось лишь однажды наблюдать за поединком на дуэли. Но, насколько я помню, перед ее началом секунданты проверяли оружие участников. Во время осмотра сабли Джонатана Рейкхелла обмакните ее кончик в змеиный яд. Это не слишком сложная для вас задача?

Он сразу изобразил на лице презрительную гримасу. Она ждала такой реакции и именно на нее рассчитывала.

— Мне не составит ни малейшего труда выполнить вашу просьбу.

— В таком случае потрудитесь все сделать точно и аккуратно, а я позабочусь о том, чтобы фон Эберлинг отблагодарил вас.

Браун смотрел на нее с нескрываемым любопытством.

— Такое впечатление, что вам очень нужна победа герра Рейкхелла в этом поединке.

— Мне действительно важно, чтобы он победил. Он должен выйти из этого испытания целым и невредимым. Что же касается господина Брюса, мне глубоко безразлично, умрет он или останется в живых.

Эта случайная обмолвка предрешила участь Оуэна Брюса. Райнхардт Браун, посмеиваясь, достал из кармана жилета маленькую деревянную куколку, потом вынул большой складной нож и, раскрыв его, сделал чуть заметный надрез на крохотной деревянной щеке.

Решив дословно следовать указаниям баронессы, Браун первым делом отправился к Джонатану и предложил ему от имени Эрики услуги секунданта в предстоящем поединке. Молинда и Лу Фань отнеслись к этому предложению безо всякого восторга, однако Джонатан принял его с благодарностью, в особенности после того как Браун продемонстрировал свою стрельбу во дворике позади пакгауза.

— Вы совершенно правы, мистер Браун, — сказал он. — Я, правда, уже имею одного секунданта — это мой кузен, но мне действительно никто не мешает привести с собой двоих помощников. Поэтому я с большим удовольствием принимаю ваше благородное предложение. Передайте мой поклон баронессе.

После того как основа дела была заложена, Браун со спокойной душой направился к продавцу змеиного яда, где приобрел смертельное зелье за цену вдвое ниже той, что он сообщил Эрике. Оставшиеся пятьдесят гиней благополучно остались лежать в его кармане.

На следующее утро Молинда встала задолго до рассвета. Когда Джонатан и Чарльз быстрым шагом вошли в столовую, их уже ожидал там крепкий горячий чай.

— Я все еще надеюсь, что мне удастся отговорить тебя от этого безумного поступка. Я не вижу в нем ничего хорошего.

— Некоторые вещи в жизни приходится совершать вне зависимости от того, нравятся они тебе или нет, — ответил Джонатан. — Брюс долгие годы мозолит нам глаза. Пришло наконец время раз и навсегда поставить его на место.

Пока они пили чай, подошел и Браун. Он, конечно, был чужим в этом доме, но встречен был на сей раз с большим радушием. Даже Молинда и Лу Фань теперь уверовали, что этим человеком управляли благородные порывы. И Браун вместе со всеми уселся пить чай.

Молинда молча наблюдала за тем, как Джонатан опоясывался ремнем с прикрепленными к нему индонезийскими метательными ножами. Потом она перевела внимание на Чарльза. Тот проверял, заряжены ли пистолеты.

— Вы ожидаете каких-то неприятностей? — спросила она.

— Мы надеемся избежать их, — ответил Чарльз. — Нам стало известно, что дорога в Абердин проходит через совершенно безлюдные участки местности. Не знаю, есть ли там прибежища пиратов, которые наживаются на грабеже проходящих мимо судов, но лучше заранее исключить всякий риск.

— Правильно сказано, герр Бойнтон, — сказал Браун, проверяя собственное оружие.

Молинда немного помешкала.

— Может быть, имеет смысл попросить Лу Фаня…

Джонатан улыбнулся и покачал головой.

— В этом нет ни малейшей необходимости. Мы идем втроем, и все трое прекрасно вооружены. Любой глупец, который пожелает напасть на нас, будет горько в этом раскаиваться. Дай Лу Фаню возможность заниматься своими прямыми обязанностями; ему еще нужно защищать тебя.

Она несколько смягчилась. Когда мужчины прошли в конюшню седлать лошадей, она подошла к Джонатану, встав на цыпочки, поцеловала его и пожелала удачи.

Первые полоски рассвета забрезжили на небе над Южно-Китайским морем, когда троица тронулась по дороге в Абердин. Вокруг стояла почти неправдоподобная тишина. Гонконг не проявлял признаков жизни. Они молча обогнули основание горы Пик и повернули на дорогу, что шла вдоль противоположного берега острова Гонконг. Ни один из них до этого момента не бывал в этой части Королевской Колонии, но сбиться с дороги было невозможно. Собственно, им приходилось ехать по единственной проложенной здесь тропинке. Они не спеша двигались по холмам и небольшим долинам, правым ухом улавливая грохот прибоя и время от времени прислушиваясь к птичьему гвалту, когда им случалось проезжать через маленькие рощицы.

Долгое время они молчали. Чарльза и Джонатана останавливало присутствие Брауна, для которых он был не более чем благонамеренный незнакомец, и он, в свою очередь, чувствуя себя в их компании скованно, понуро молчал. Здесь и там видны были недавно построенные усадьбы на землях, купленных оборотистыми англичанами и разбогатевшими китайскими купцами. Но в целом эта часть острова была почти необитаемой и выглядела совершенно девственной.

Ходили упорные, но пока никак не подтвержденные слухи о том, что пираты, грабящие суда в прибрежных подах, частенько навещали эти места и задерживались здесь на несколько дней. Джонатан и Чарльз, будучи искушенными мореплавателями, то и дело пристально вглядывались в маленькие бухточки и укромные гавани, разбросанные между скал. Для тех, кто желал бы избежать встречи с королевской береговой патрульной службой, лучше места было не сыскать.

Они узнали, что Абердин находится на расстоянии трех часов верховой езды от Гонконга. Вокруг по-прежнему все было тихо. Часа полтора ничто не нарушало однообразия их пути. Затем, когда они, выстроившись гуськом, въехали по узкой дорожке в небольшую ложбину, густо заросшую бамбуком, они неожиданно услыхали странное ржание и приглушенные возгласы.

Ехавший впереди Джонатан остановился и поднял руку. Державшийся сзади Браун быстрее прочих смекнул, откуда надвигалась угроза. Их атаковали сразу с трех сторон — спереди, с тыла и справа.

— Это засада! — вскричал он. — Мы попали в западню!

Джонатан одним движением вытащил из-за пояса два ножа. В то же самое мгновение в руках у Чарльза, который успел остановить своего мерина, оказались пистолеты.

Браун подтянулся поближе к Чарльзу, чтобы не быть отрезанным с тыла, и также изготовился к битве.

Неумолимо, хотя и с некоторой опаской, к ним приближались пешие мужчины, размахивая кривыми саблями, заточенными на китайский манер с обеих сторон. Нижняя часть лица у всех была скрыта цветными платками.