Скарлетт Эдвардс - Восстановление

Я вытаскиваю её. Наверху слой пыли. Я сдуваю пыль, затем аккуратно встряхиваю коробку, чтобы определить содержимое. Что-то не очень тяжелое. Может фотографии?

Я кусаю губу. Я знаю, что возможно не стоит этого делать...но любопытство берет верх.

То, что я нахожу там, превосходит все мои ожидания.

Коробка заполнена...моими школьными вещами. Табеля успеваемости. Копии писем отличников. Медали и ленты, которыми я была награждена на научных выставках, олимпиадах по математике. Всевозможные задания и тесты.

В самом низу я нахожу фотографию. Цвета все вымылись, углы загнуты. На ней три человека, двух из которых я узнаю сразу. Моя мама. Она ухмыляется с заднего сидения автомобиля. Мой отец Пол с бородой одной рукой обнимает Рене, его внимание сосредоточено на свертке в руках.

Это я. Видна лишь верхняя часть моей головы.

Я начинаю плакать, и слезы попадают на фотографию. Я спешу стереть их большим пальцем, не желая разрушать что-то столь драгоценное. Я запечетлеваю её в своей памяти и аккуратно возвращаю в коробку. Эта фотография так много значит для меня. Это снимок жизни, которой никогда не было.

Мои родители еще молодые на этой фотографии выглядят такими счастливыми. Пол...нет! Я не могу думать о нем, как о Поле, больше нет. Не после того, как я увидела эту фотографию. Мой отец... я просто чувствую гордость, исходящую от него, застывшую в этот момент времени. Может быть, я веду себя глупо или сентиментально, или что угодно, но я искренне верю, что я вижу, как родители любят друг друга. От того, как мой отец держит мою маму, ничем не обремененная, настоящая и полная жизни улыбка освещает ее лицо, и да, даже то, как он смотрит на меня, все это...все это заостряет мое внимание.

Вот семья, которую я могла бы иметь. Вот жизнь, которая была отнята у меня. Но это даже не обо мне. Я сумела. Я выжила.

Нет, эта фотография является представлением о жизни, которая была отнята у моих родителей. Той, которой они должны были жить. Той, которая могла бы быть намного лучше для них обоих.

Это наполняет мое сердце печалью, два человека, которые были так влюблены друг в друга, не смогли наладить отношения. Там некого винить. Я не могу сказать, что был виноват Джереми, который стал естественным завершением почти всего, что пошло не так в последнее время в моей жизни.

Нет, эта фотография была сделана до того, как моя семья появилась на радаре Джереми. Представить только. Если бы мой отец никогда не уходил, если бы он не уехал в Калифорнию...

Глупые мысли. Я не могу тосковать по жизни, которой у меня никогда не было. Все, что я могу сделать, это сосредоточиться на настоящем. Я уладила отношения с мамой. Может быть не полностью, но гораздо больше, чем я могла надеяться после одного дня, проведенного вместе. Далее, я должна сосредоточить свое внимание на своем отце.

Человек, которого я встретила в психиатрической лечебнице, далек от того человека, который изображен на фотографии. Я не знаю, насколько в этом виноват Джереми. Но, клянусь, я доберусь до сути. Увидев фотографию, до меня наконец доходит: Пол - мой отец. Сейчас, хотя возможно и не навсегда, у него нарушена психика.

По крайней мере, я могу надеяться, что это не навсегда. Я помню, как он смотрел на меня с полной ясностью, когда он пересказывал историю нашего прошлого. Он не был тогда сумасшедшим.

Но этот момент наступил после разрешения Джереми. И Пол знает Джереми как кого-то еще. Доктора. Почему?

Я слышу скрежет дверной ручки позади себя и проклятия. Я пытаюсь вернуть все школьные вещи в коробку, но дверь открывается, прежде чем я это делаю. Холодный воздух дует мне в шею.

- Лилли? - кричит мама, заходя и закрывая дверь. - Только посмотрите. Ты сделала всё это, пока меня не было? Ты не должна была...

Её взгляд встречается с моим. Она застывает.

- Что ты там делаешь? - говорит она ледяным голосом.

Внезапно, я чувствую себя виноватой, как мальчишка, пойманный с рукой в банке печенья.

- Ничего, - быстро говорю я, вставая и пытаясь скрыть коробку. - Просто выношу мусор. Вот и всё.

Я пытаюсь сменить тему.

- Тебе нравится то, что я сделала?

- Да, все очень красиво, - говорит она, подходя ближе.

Она поворачивает шею, чтобы посмотреть вокруг меня, но я делаю шаг, чтобы закрыть ей угол взора.

- Я купила кое-какие продукты на обратном пути, - продолжает она, все еще пытаясь понять, что я скрываю. - Я не была уверена, насколько ты останешься, поэтому купила твои любимые хлопья, черничные булочки. Что с твоей ногой?

- Ничего, - быстро говорю я. - Мама, я не пыталась подглядывать, я клянусь...

Она наклоняется и поднимает коробку.

- Ты нашла её, - мягко говорит она.

Я киваю.

- И ты заглянула вовнутрь.

И я снова киваю.

- О, Лилли, - вздыхает она. - Мне очень жаль. Я не имела права...

- Подожди. Что? - останавливаю ее я. - О чем ты говоришь? Почему ты извиняешься?

- Разве это не очевидно? - спрашивает она. - В этой маленькой коробочке...полно твоих вещей. Вещи, которые ты собиралась выбросить, и, вероятно, никогда не хотела, чтобы я видела.

- Я не...а?

- Ну, ты никогда не делилась ими со мной. Я не могла просто взять и выбросить твои достижения. Ты видела, что внутри, - она опускается на пустой стул. - Я не знаю, что ты обо мне думаешь. Это было глупо, Лилли. Но я хотела поделиться твоим успехом, даже если ты этого не хотела.

- Мама, - говорю я.

У меня нет слов. Я подхожу и сажусь рядом с ней. Она поворачивает голову.

- Единственная причина, почему я не поделилась ими с тобой, потому что я  думала, что тебе все равно.

- Я знаю, - говорит она. Она закрывает лицо ладонями. - Тупые контактные линзы. Они всегда заставляют мои глаза слезиться на холоде.

Я улыбаюсь и кладу руку ей на плечо.

- Но тебе не все равно, - говорю я.

- Да, - отвечает мама. - Я никогда не переставала заботиться о тебе, Лилли. Я просто не знала, как показать это.

Она слабо улыбается.

- Поэтому я сделала это в тайне, скрыто от тебя.

- Не нужно было.

- Знаю. Но я сделала. И мне очень жаль.

- Итак, все время, когда я думала, что ты отсутствуешь, когда я предполагала, что тебе все равно - ты следила за тем, что я делала?

- Да, конечно, - говорит она. - И я так гордилась тобой.

- И теперь я знаю, - говорю я. Я обнимаю ее. - Спасибо, мам.

- Нет, Лилли. Спасибо тебе. Спасибо за то, что вернулась. Спасибо за то, что простила меня. Знаю, я была хреновой матерью, но я готова изменить это, - она замолкает, а потом продолжает. - Если ты позволишь мне?

- Да, - киваю я.

Мы снова обнимаемся.

- Эй, - говорю я. - Я нашла кое-что еще в этой коробке. Фотография…?

- Правда? - она смотрит на меня. - Какую?

- Тебя и отца, - говорю я. - И меня.

Она хмурится, поднимает крышку и начинает искать.

- О ничего себе. Я и забыла про нее.

- Действительно? - спрашиваю я.

Мама кивает.

- Правда, правда, - смеется она. - Посмотри на нас. Полны жизни.

Она качает головой.

- Если только...

- У тебя есть еще? - спрашиваю я. - Фотографии тебя и отца?

- Если бы они у меня были, я бы показала их тебе вчера. Нет, Лили, второй раз, когда мы расстались, я знала, что это навсегда. Без шансов на воссоединение. Я должна была выкинуть его из головы. Все фотографии, которые у меня были, я либо сожгла, либо выбросила.

- Понятно, - говорю я, пытаясь скрыть свое разочарование.

- Нет, всё не так. Это еще один из длинного списка промахов в моей жизни, - какое-то время она выглядит грустной, а затем пожимает плечами. - Ну что ж. Коннер говорит мне жить настоящим, а не зацикливаться на прошлом.

- Коннор? - спрашиваю я. - Кто такой Коннор?

Мама выдает кривую усмешку.

- Мой нынешний парень. А ты кто думала?

Я смеюсь.

- Не знаю. Должна была догадаться.

- Ты была бы не против встретиться с ним? Я проговорилась, что ты появилась здесь прошлой ночью. Он очень хотел представиться.

Я извиваюсь на месте. После моего прошлого опыта с друзьями мамы я не очень в восторге от этой перспективы.

Но я натягиваю улыбку. Это ведь всё для нашего воссоединения?

- Конечно, - говорю я сквозь зубы.

- О, замечательно, - выдыхает мама.

Она оглядывается через плечо и кричит:

- Коннор? Ты можешь войти, детка!

- Что, сейчас? - шиплю я. - Он здесь?

Она гладит мою руку с любовью.

- Он последовал за мной домой. Разве это не мило? Иногда я называю его мой большой щенок.

Дверь открывается. Заходит последний человек, которого я ожидала увидеть.

Я выпрямляюсь.

- Вы!

Удивленный он делает шаг назад.

- Я?

Идя от темноты к свету, его глаза еще не успели приспособиться. Или может быть он просто валяет дурака.

- Детка, это твоя дочь?

- Лилли, что на тебя нашло? - шипит Рене. Она дергает меня за руку. - Сядь!

- Нет! - говорю я, вырывая руку. - Мама, это тот мудак, который ограбил меня!

- Вот дерьмо, - бормочет Коннор.

Он закрывает дверь и заходит внутрь.

Рене встает, удерживая меня тем самым от попыток напасть Коннора. Я готова выцарапать ему глаза.

- Лилли, успокойся! - подчеркивает она. - Должно быть это какая-то ошибка.

- Да нет, - рычу я. - Нет никакой ошибки. Чем же этот подонок сказал тебе он занимается? Водитель такси, не так ли?

Мама издает удивленный звук.

- Откуда ты знаешь?