Странно делать это с ним, как-то интимно.

К тому же я в нижнем белье пытаюсь свести его с ума от похоти, украдкой наблюдая, как он чистит зубы — его белые, прямые, красивые зубы, которые хочу ощущать на своей голой коже.

Боже, послушайте меня.

Я чищу своей фиолетовой зубной щеткой зубы еще несколько раз, обильно вытирая язык и десны. Сплевываю. Ополаскиваю щетку, кладу на фарфоровую раковину. Провожу рукой по шее, перекинув ярко-рыжие волосы через плечо.

Встречаюсь в зеркале с его карими глазами.

Он стоит, держа зубную щетку в руке, и смотрит на мое отражение, изучает лицо, уголки его рта смягчаются.

― Знаешь, когда я впервые увидел тебя… ну, знаешь, без одежды, я подумал, что ты будешь вся в веснушках.

― Серьезно?

― Да. Я думал, у всех рыжих веснушки.

― Нет. ― Смотрю на себя в зеркало, поднимая руку для осмотра. ― Наверное, единственная рыжая, которую я знаю без них.

― Откуда они у тебя?

― У моей мамы рыжие волосы.

― А у сестры?

― О, конечно.

― Ха.― Он кладет зубную щетку на край раковины.

Его волосы уже начали высыхать, завиваясь на концах. Это так чертовски мило, зачесано в сторону, в отличие от его обычной неряшливой шевелюры.

Вздыхаю.


Ретт


Я едва могу оторвать взгляд от Лорел, хотя изо всех сил стараюсь не пялиться на нее. В этой прозрачной майке и трусиках? Это почти невозможно.

С таким же успехом она могла быть голой.

Я выключаю свет, когда мы заканчиваем в ванной, иду по деревянному полу босиком, сознавая, что она следит за каждым моим движением. Сгребаю грязную одежду с кровати, кладу на стул в углу, чтобы она не мешала.

― Я положила твою бейсболку на комод, ― тихо говорит она. ― Я ее примерила.

Мое лицо вспыхивает.

― Ты это сделала, да?

― Да. Я выглядела мило.

Держу пари, что да.

Держу пари, если я поцелую ее, она ответит мне тем же.

Глаза на ее лицо, не на грудь, глаза на ее лицо, не на грудь.

Нащупываю на поясе брюк карманы, отчаянно пытаясь занять руки. Я превратился в гребаный шар нервной энергии.

― Значит, эта кровать свободна и соседняя тоже. Где ты хочешь спать?

― Честно? Я хочу спать там, где спишь ты.

― Ты хочешь спать в одной постели? ― Заткнись, идиот! Звучит так, будто я с ней спорю — какой кретин станет спорить о том, чтобы делить постель с хорошенькой девушкой? Я.

― Я имею в виду, тебе не будет одиноко здесь одному?

― Я, наверное, вырублюсь, как только моя голова коснется подушки.

Почему все еще говорю?

Ее лицо вытягивается, и, боже, почему я это сказал? Превратился в своего чертового соседа по комнате, который никогда не говорит правильные вещи.

― Ладно… я, пожалуй, возьму комнату по соседству. ― Когда она поворачивается к двери, медленно, как будто идет навстречу своей безвременной смерти, позволяю своему взгляду блуждать по ее стройной спине. Он скользит по изгибу ее позвоночника. Изгибу ее тугой попки, круглые шары бледной кожи, играющие в прятки с нежными трусиками между ее ягодиц.

Лорел останавливается на пороге, положив руку на дерево.

― Спокойной ночи.

Я сглатываю.

― Спокойной ночи.

― Сегодня было…

― Здорово?

― Да.

Черт, почему я не могу попросить ее остаться? Залезть в постель, завернуть нас обоих в одеяла, притянуть ее к себе и целовать до потери сознания?

Потому что я не ищу выгоды.

Я не мои друзья.

― Bonne nuit, Лорел, ― бормочу я.

У нее перехватывает дыхание, и она, прищурившись, смотрит в мою сторону.

― Я сказала, не делай этого.

― Что не делать?

― Не говори со мной по-французски.

― Тебе не нравится?

― Ты же знаешь, что да. ― Она кивает. ― Мне нравится.

― Je ne comprends pas… ― Я не понимаю. Ничего не понимаю ни в девушках, ни в отношениях, ни в том, что должен делать прямо сейчас.

Я совсем запутался.

Она поворачивается ко мне и идет через комнату. Встает передо мной.

― Скажи, я думаю, это звучит красиво. ― Она шепчет, наши тела в дюйме друг от друга.

― Je pense que tu es belle, ― шепчу я в ответ. (перев с фран.: Я думаю, ты красивая).

― Теперь скажи, я не хочу, чтобы ты находилась в соседней комнате.

― Je ne te veux pas dans l’ autre chambre, ― повторяю я. ― Restez avec moi. (перев с фран.: Останься со мной).

Ее груди касаются моей груди, подушечка указательного пальца проводит по контуру моей верхней губы.

― У тебя красивый рот.

― Toi aussi. (перев с фран.: Твой тоже).

Я чувствую, как сгибается моя шея. Голова опущена. Плечи поникли, тело расслабилось.

― Je te veux plus que n'importe quoi que j'avais voulu dans ma vie. (перев с фран.: Я хочу тебя больше всего, чего я хотел за всю мою гребаную жизнь).

― Да. ― Шепот Лорел бьет меня в пах, в то же время мой рот опускается, губы приоткрываются, затаив дыхание. Я уже задыхающийся. Нуждающейся. Взволнованный.

Возбужденный.

Наши лбы соприкасаются.

Пальцы переплетаются.

С опущенной головой я четко вижу декольте ее маечки. Кончики ее сосков твердые, трутся о ткань.

Я выдыхаю, сжимаю ее руки.

Контролируемо.

Когда она приближается ко мне, касаясь грудью, я едва могу это вынести. Теряю все функции мозга, когда Лорел трется этими великолепными сиськами о меня, поднимая подбородок.

Толкает меня носом, пока мы не оказываемся лицом к лицу.

― Ретт, ― она говорит, задыхаясь. ― Поцелуй меня на ночь.

Мы оба дрожим, все мое тело задействовано в этот момент. Я знаю это по тому, как ее плечи слегка вздрагивают, когда прикасаюсь к ее губам.

Нажимаю на них, не требовательно.

Рот у нее податливый, губы полные и пухлые.

Язык мягко касается моего.

Я отпускаю ее руки и подношу свои к ее лицу. Обхватываю ее красивую линию подбородка своими огромными руками, запечатлевая на ней поцелуй так, что я чувствую его до самых пальцев ног. Отодвигаюсь, чтобы мог рассмотреть ее лицо.

Ее голубые глаза сверкают в ответ, яркие, как ее волосы.

― Остаться со мной. ― Restez avec moi.

Пожалуйста.

Лорел решительно кивает.

Когда я убираю руки с ее тела, она тянет меня к левой стороне кровати. Откидывает одеяло и скользит внутрь, волосы рассыпались по зеленым простыням, практически светясь.

Я смотрю на нее.

― Я понятия не имею, что делаю.

― Все в порядке, я тоже.

Ее глаза расширяются, когда забираюсь под одеяло, проскальзываю как можно небрежнее, но мое сердце бешено колотится. Лорел сокращает разрыв, придвигаясь ближе, ноги и бедра прижимаются к моим.

― Ты такой огромный. ― Она протягивает руку, ладонь прижимается к моей груди, рука скользит вниз. Мои плечи дрожат от легкого прикосновения, вся кровь в моем теле течет в нижнюю часть. ― Ты такой теплый.

Мое тело ― горячая топка, пылающее, бушующий ад сексуального подавления. Я представляю, что скоро у меня по лбу потекут капли пота от напряжения.

Боже, я такой твердый. Такой чертовски жесткий. Если она приблизится к моему члену — дотронется до него, ― клянусь, я кончу в этой гребаный момент.

Дрожащей рукой я касаюсь ее талии. Бедра. Любуюсь на шелковистую гладь бледной плоти под грубой кожей моей мозолистой ладони. Зарываюсь пальцами в подол ее белой майки, скользя вверх по ее торсу.

Я умираю от желания снова увидеть ее обнаженную грудь.

Считаю до трех, набираясь храбрости.

Я иду на это.

Другой рукой оттягиваю ткань ее тонкой майки, обнажая розовую плоть ее сосков. Они чертовски близки к совершенству, учитывая, что они единственные, которые я когда-либо видел обнаженными. Единственные, к которым прикасался.

Единственная девушка, с которой я переспал, была еще в школе, когда нам обоим было по семнадцать лет, и мы были едва развиты. Никаких поцелуев, очень мало прелюдий. Мы определенно не раздевались.

Обхватив круглую грудь Лорел, я нежно поглаживаю ее большим пальцем.

― О господи! ― она задыхается, голова откидывается назад. ― Наконец-то.

Мои губы касаются горла девушки, жесткая щетина оставляет отметины на её фарфоровой шее. Целую обнаженную белую плоть ее декольте, пока нежно ласкаю грудь.

― Ты так хорошо чувствуешься, ― тихо бормочет она, теребя мои волосы. Ахает, когда мой язык высовывается, чтобы смочить кожу под ее ухом. ― Сними с меня майку.

Она властная, напористая малышка, и я благодарен ей за это.

― Я хочу чувствовать тебя.

Мы снимаем с нее маечку, и мои глаза, черт бы их побрал, заворожены ее сиськами. Круглые. Полные, с темно-розовыми ареолами, они лучше, чем любая грудь, которую я видел в любом порно.

― Не знаю, зачем вообще надевала эту дурацкую майку. Кого я обманывала, ― ворчит она, когда я бросаю одежду на пол. Лорел выгибает спину, откидывает волосы на подушку, закидывает руки за голову, смотрит, как я смотрю на нее, глаза горят.

Иисус.