Я целую его один раз, позволяя губам задержаться на углублении в уголке его рта. Целую его снова, наслаждаясь его полной нижней губой. Дугой над верхней губой. Шелковистые. Мягкие.

Мои руки находят прямую дорожку вверх по его мускулистой груди, по твердым соскам. Медленно открывают путь к его челюсти. Приземляются на его бицепсах и остаются там, сопротивляясь желанию сжать мышцы под кончиками пальцев.

Ретт с дрожащим лицом прижимается лбом ко мне, но это не то, чего я хочу. Ничего не делает, чтобы удовлетворить мое ненасытное любопытство — это желание, которое я чувствовала с первой встречи с ним лицом к лицу.

Я хочу, чтобы он поцеловал меня.

Мне нужно, чтобы он поцеловал меня.

Мне нужно знать, существует ли эта связь между нами.

Болезненно медленно, его губы раздвигаются на долю секунды, едва-едва, встречаясь со следующим прикосновением моего рта. Он принимает их нерешительно, неуверенно.

Потом еще и еще, тихий шепот наших поцелуев в темноте.

Наших губ.

Подняв веки, я обнаруживаю, что его веки закрыты, длинные ресницы касаются высоких скул. Ноздри раздулись, дыхание стало ровным. Далеко не удовлетворенная, мои глаза сканируют его испорченное шрамом лицо, прежде чем снова провести губами по его губам.

Я хочу рыдать, когда его рот, наконец, открывается, язык касается моего, низкий стон вырывается из его груди; он длинный, громкий и первобытный. Почти хныканье. Болезненное.

Он дрожит.

Мои руки безвольно падают по бокам, невесомые, тело и нервы теряют центр тяжести, колени дрожат, когда его рот нависает над моим и его восхитительный язык соглашается познакомиться. Наши головы наклонены для лучшего угла.

Боже, я хочу запустить пальцы в его лохматые волосы. Целовать его лицо, брови, сломанный нос.

Он тоже наклоняется ко мне, моя грудь набухла, трется о его твердую грудь, такую твердую, что я чувствую его соски через рубашку. Через лифчик.

Ретт целует меня так, будто действительно хочет этого, жестко, но нежно. Лениво, но уверенно. Твердо и мягко, а потом:

— Tu sens merveilleuse (перев. с фран.: Ты пахнешь чудесно.).

От его хриплого французского бормотания у меня мурашки бегут по спине, вниз, к пальцам ног. Какие бы слова он не шептал, они посылают волну желания через мое сердце, заставляя меня — о боже, — так завестись.

Я хочу свернуться калачиком внутри этих слов. Раздеться в них.

Все, что было между мной и Реттом, начиналось так неправильно, в худшем смысле, а теперь быть с ним…

Так правильно.

Он мне нравится.

Очень нравится.

Я нахожу в себе силы поднять руки. С жаром провести ими по его животу. Грудине. Ключице. Готовясь обхватить его сзади за шею и притянуть к себе.

— Лорел… — шепчет он, снова прижимаясь лбом к моему лбу. — Лорел.

— Мм?

— Ты… — Он сглатывает. — Ты должна зайти внутрь.

— Я должна?

Он кивает.

— Мне пора.

— Пора? — Но почему?

С пылающим от смущения лицом я забываю о пронизывающем холоде, когда слабо отступаю назад, ударяясь задницей о дверь. Поворачиваюсь, чтобы отпереть ее, возясь с ключом, дрожа всем телом. Слезы щекочут переносицу между глаз.

Я отказываюсь оборачиваться и смотреть на него, поэтому говорю двери:

— Спокойной ночи.

Чувствую, что Ретт колеблется позади меня.

— Спокойной ночи.

Только войдя в холл, осознаю, что руки Ретта ни разу не покидали его карманов, пока я задыхалась.


Ретт


Я не могу войти в свой дом.

Так что сижу в своем джипе, припаркованном перед ним, двигатель все еще работает, руки все еще сжимают руль.

Что, черт возьми, все это значит?

Что за хрень?

Что это было?

Кто-то должен объяснить это, потому что я чертовски запутался.

Лорел поцеловала меня.

Я прокручиваю это в голове снова и снова, откинувшись назад, ударяясь о подголовник. Немигающим взглядом уставился в потолок машины, на широкое пространство коричневой ткани, тяжело дыша, борясь за контроль над ускоренным сердцебиением.

Чувствую мой пульс 140 ударов.

Иисус.

Мои соседи по комнате правы? Я ей нравлюсь?

Не может быть. Это невозможно.

Дрожащей рукой я скольжу по переду своих серых штанов, по всей длине твердого члена, нажимая, но не поглаживая. Я видел, как она откровенно разглядывает меня на крыльце, но отмахнулся от этого как от любопытства. Я не настолько невежественный; знаю, что у меня отличное тело. Я усердно тренируюсь, день за днем.

Это мое лицо не выигрывает конкурсы красоты.

Никогда бы не подумал, что такая девушка дважды посмотрит в мою сторону.

Сейчас? Я в этом не уверен.

ГЛАВА 13


«Он был достаточно умен, чтобы принести презервативы на нашу учебу, так что я уверена, что он отлично справится на экзамене».


Ретт


Я не могу думать ни о чем, кроме этого поцелуя. Не могу выйти на улицу, не бросив украдкой взгляд на маленький белый домик в конце квартала, ожидая, когда она выйдет.

На самом деле, высматривая ее.

Тот поцелуй произошел три дня назад, и с тех пор я ее не видел и не получал от нее вестей; не то, чего я ожидал. Не то, чтобы мы встречались, и это не значит, что она обязана.

Тем не менее…

С одной стороны, я чертовски разочарован, что не получил от нее весточки, а с другой ― сомневаюсь, что она ждала моего сообщения.

Дерьмо.

Я сижу, размышляя, не в силах сосредоточиться на бумагах, сложенных передо мной. У моих друзей не возникло бы никаких проблем с выяснением этого дерьма; они бы написали ей без колебаний, вероятно, в ту минуту, когда сошли с ее крыльца.

Тупо смотрю на эссе, мысленно сочиняя текст для Лорел, прежде чем напечатать его, и чертовски надеюсь, что она примет это случайное сообщение.


Я: Привет.

Лорел: Эй, незнакомец! Мне было интересно, куда ты запропастился.


Черт возьми, я был прав — она ждала, что напишу ей первым. Иногда я такая задница.


Я: Исправляю бумаги и учусь в библиотеке.

Лорел: Какой именно?

Я: Публичной. За Бродвеем.

Лорел: Ты ведь не прячешься?

Я: LOL, нет.


Возможно.


Лорел: Как ты отнесешься к компании?


Моя грудь расширяется, затем сжимается, сердце колотится.

Черт, да, я хочу ее компанию ― чертовски скучаю по ее красивому лицу. Ее ярко-рыжим волосам и кокетливой улыбке. Как она касается моей руки кончиками пальцев.


Я: Тебе, наверное, стоит притащить сюда свою задницу.

Лорел: Будь осторожен — звучит подозрительно, как будто ты флиртуешь…

Я: Делаю все, что в моих силах.

Лорел: Это было хорошее начало, я буду через двадцать минут. Иду.

Я: Хочешь, я приеду за тобой?

Лорел: Не волнуйся, я справлюсь;)


Дерьмо. Если она идет пешком, значит, ее нужно отвезти домой, а мы знаем, чем это закончилось в прошлый раз — когда я растерялся на ее крыльце.

Я освобождаю место на столе, складываю скудное количество школьных принадлежностей на блокнот и выпрямляю стулья. Провожу обеими руками по волосам, расчесывая пальцами это дерьмо. Я опускаю взгляд, бегло осматривая свою клетчатую фланелевую рубашку на предмет пятен.

Закатываю рукава до локтей.

Встаю, чтобы расправить джинсы, слишком поздно понимая, что я прихорашиваюсь, как гребаная девчонка.

Для девушки.

Сажусь обратно и смотрю на вход. Проверяю отметку времени в сообщении Лорел и смотрю на часы.

Прошло восемь минут.

Одиннадцать.

Пятнадцать.

В девятнадцать минут я сажусь прямо, когда двери у входа открываются, и за ними следует прохладный порыв ветра, который чувствую со своего места в углу.

Лорел останавливается в дверях с рюкзаком на плече, осматривая периметр, выискивая меня.

Я использую это время, чтобы проверить ее.

Узкие джинсы. Коричневые полусапожки. Зеленая клетчатая рубашка, темно-синий жилет. Огненно-рыжие волосы, распущенные волнами ― достаточно волнистые, что даже я знаю, что это не произошло естественно.

Она замечает меня. Начинает пробираться ко мне, не сводя глаз с моего стола.

С меня.

Она улыбается мне, когда подходит к столу.