Он держал меня все время, пока опускал на пол, быстро, ловко и полностью контролируя свои движения. Бесшумно. Устойчиво. Сильно.

Нежно.

— Не могу поверить, что ты только что это сделал, — бормочу я, наслаждаясь его близостью, его руки теперь обхватывают мои бицепсы.

— Черт, мне так жаль.

— Не стоит. Это не то, что я имела в виду.

— О. — Ретт вскидывает голову, отбрасывая волосы с карих глаз. — Что ты имела в виду?

— Это было потрясающе. — У меня перехватывает дыхание, взгляд скользит по его обнаженным плечам. — Это не потребовало усилий.

— Много практики, — говорят его губы.

— Практика делает все совершенным. — Мой ответ, ум блуждает к тому, что еще было бы совершенным с небольшой практикой, мысленно отмечая список: борьба… поцелуи… секс.

Я готова поспорить, что он мог бы дать мне оргазм или парочку поворотом этих мускулистых бедер. Мое тело жаждет выгнуться дугой, таз извивается под ним, в дюймах от того, что, как я знаю, находится внутри его темно-синих штанов.

— Знаешь… — начинаю я, — ты не можешь всерьез ожидать, что кто-то использует это для самозащиты, особенно девушка.

— Я запаниковал, — признается Ретт с милой кривой усмешкой, прикусывая нижнюю губу. Его низкий смех глубоко в груди. — Ты пришла без предупреждения, спрашивая о самообороне.

Мои пальцы пробираются к его волнистым волосам, откидывая выбившиеся пряди, чтобы они не лезли ему в глаза.

— Нет, я пришла принести тебе печенье.

Ретт, кажется, наслаждается моим прикосновением, на мгновение прижимаясь щекой к моей ладони. Большим пальцем провожу по его подбородку, по нижней губе.

— Лорел?

Его лицо приближается на дюйм.

Я делаю глубокий вдох.

Он собирается поцеловать меня.

— Мм?

— Est-ce que je peux t'embrasser?

— Я не знаю, что это значит, — говорю я хриплым шепотом.

— А что ты думаешь, это значит? — Наши рты разделены вздохом, воздух между нами щекочет мои губы. Его мощная грудь касается моей, и на этот раз он не отстраняет.

— Скажи это еще раз.

— Est-ce que je peux t'embrasser? (перев. с фран.: Могу я поцеловать тебя?) — Его рот горячий, около моего уха, теплое дыхание посылает искру вверх по моему животу, увлажняя нижнее белье. — Dis oui, s'Il te plait. (перев. с фран.: Скажи «да», пожалуйста)

Est-ce que je peux t'embrasse. Господи, надеюсь, это означает, что он хочет поцеловать меня. Надеюсь, это означает…

Дверь спальни Ретта распахивается, ударяясь о стену позади нее, как раз в тот момент, когда мягкие губы Ретта осторожно касаются моих.

— Твою мать. — В дверях стоит тощий парень со светлыми волосами, ноги раздвинуты, в руках свернутая толстовка. — Я что-то прервал? Пожалуйста, скажи «да».

Ретт молниеносно отстраняется от меня, быстрее, чем он перевернул меня на спину, и потеря его тепла оставляет мурашки. Поворачивается, чтобы помочь мне подняться с пола, мои руки сжимают его.

— Какого черта, Гандерсон? Учись стучать.

— Мы только что вернулись домой. Я не ожидал, что у тебя здесь кто-то есть, чувак. Это не моя вина.

— Это все еще моя комната.

Гандерсон трясет указательным пальцем в воздухе, как будто пытается донести до нас мысль.

— Технически в этом месяце она частично моя, так как мне пришлось заплатить часть твоей арендной платы.

Ретт раздраженно вздыхает.

— Гандерсон, убирайся отсюда.

— Эй, эй, эй, давай не будем торопиться. — Он протягивает мне руку и засовывает свитер под мышку, чтобы поприветствовать меня должным образом. — Я Рекс, менеджер команды. А ты…

— Гандерсон, это Лорел.

Я выглядываю из-за внушительной фигуры Ретта и слегка машу его соседу по комнате, несмотря на то что он находится в пяти футах.

— Привет.

— Лорел. — Лицо Гандерсона — не что иное, как идиотская ухмылка, сплошные зубы и глупость. — Чувак, ты Лорел? Ты так чертовски… вау. Я почти готов сказать ему, чтобы он забыл все, что я говорил о тебе.

Когда грубый ублюдок прищуривает на меня свои глазки-бусинки, я тоже прищуриваю в ответ свои голубые.

Затем у придурка хватает смелости спросить:

— Каковы твои намерения в отношении нашего приятеля Рабидо?

— Господи, Гандерсон. — Стонет Ретт. — Убирайся из моей комнаты.

— Это законный вопрос, чувак! Я делаю тебе одолжение.

Ретт деликатно подталкивает своего соседа через порог спальни, протягивая руку размером с мамонта вокруг меня. Она доходит до поясницы, прямо над задницей, и нагревает все мое тело.

Его большой палец случайно оказывается рядом с моей задницей.

Меня так и подмывает пошевелить своей попой.

— Вот почему ты не можешь трахаться, ты знаешь это, верно? — бормочет придурок, когда его выводят в коридор. — Ты даже не можешь шутить о сексе.

Рука Ретта задерживается на моей спине, скользит вверх по позвоночнику, когда его сосед исчезает из виду. Тянется к свитеру, висящему на крючке у двери, его майка приподнимается, когда он поднимает руку, обнажая гладкий живот.

Я пялюсь на его тело.

Рельефный потрясающий пресс. Плоский живот. Предательский признак счастливой дорожки, идущей от пупка, исчезающей за поясом спортивных брюк, таких тонких, что я могу видеть очертания его члена.

Ретт натягивает через голову свитер. Когда он выныривает, чтобы глотнуть воздуха, и стягивает низ к штанам, говорит:

— Я должен отвести тебя домой.

Инстинктивно мне хочется надуть губы. Топнуть ногой. Потребовать, чтобы он разместил меня на полу и положил свои руки обратно на мое тело, где им и место.

— Окей.

Мы идем в мирном молчании мимо девяти разделяющих нас домов. Я безмолвно считаю их, пытаясь насладиться обществом Ретта, переключить внимание, чтобы не зацикливаться на том почти поцелуе в его спальне.

Он собирался поцеловать меня, я знаю.

Это короткая прогулка до моего дома.

— Мне рано вставать, так что… — Ретт медлит, пиная невидимый камешек на бетонной плите. — Спасибо за печенье.

— Удачи завтра. — Я хочу встать на цыпочки, обнять его и поцеловать в щеку.

Хоть что-то.

Что угодно.

— Спасибо.

— Расскажешь, как все прошло?

— Обязательно. — Ретт проводит рукой по своим лохматым волосам, отступая на дорожку перед моим домом. — Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.


Ретт: Привет.

Я: И тебе привет! Как все прошло сегодня?

Ретт: Отлично. Выиграл оба своих матча.

Я: Ты едешь домой?

Ретт: Пока нет. Мы останемся на ночь, а утром уедем.

Ретт: В коридоре чертовски шумно — поклонницы этой школы повсюду.

Я: Фанатки?

Ретт: Да, ты знаешь…

Я: Они серьезно тусуются в отеле?

Ретт: Да. Парни обычно говорят им, где мы остановились, и они следуют за автобусом обратно в отель, для гостиничного секса, я думаю.

Я: Могу я задать тебе личный вопрос, который меня не касается? Ты не обязательно отвечать.

Ретт: Конечно.

Я: В твоей комнате сейчас есть поклонницы?

Ретт: LOL, нет.

Я: Почему это смешно?

Ретт: Ты действительно думаешь, что я тот, к кому цепляются фанатки? Обычно они цепляются за других парней, слава богу.

Я: Окей. Хорошо.

Ретт: Это был хороший день. Я чертовски устал — не могу поверить, что эти парни не будут спать всю ночь.

Я: Мне действительно жаль, что я не видела тебя в действии.

Ретт: Ну, я имею в виду, ты можешь, если они не транслируются в прямом эфире, они обычно находятся на одной из спортивных сетей или YouTube. Просто погугли.

Я: Серьезно???

Ретт: Да. Все матчи транслируются по телевидению.

Я: Ну тогда извини меня, я иду искать видео твоей борьбы…

ГЛАВА 12


«Я бы, наверное, трахнула его, будь у меня такая возможность, но насколько неловким будет изучение Библии после этого?»


Лорел


Я его погуглила.

Я не могла остановиться, не хотела.

Галерея изображений Ретта заполняет экран моего компьютера, почти каждая его маленькая фотография в борцовском синглете. Фотографии Ретта младшего школьного возраста. Три победы в чемпионатах штата, отмечаю с гордостью. Рука поднималась после каждой потной победы, иногда ее поднимал тренер или рефери.