И вот одна из таких девиц, уже некоторое время наблюдавшая за их ложей, прошла мимо них, столь соблазнительно оглянувшись на него и покачивая бедрами, что никто на месте виконта не смог бы устоять.

– Кажется, я знаю эту маленькую птичку! – воскликнул он. – Я должен взглянуть, не Проказница ли это Нэнси. Ставлю пятьсот фунтов – это она и есть, дерзкая баловница!

С такими словами он внезапно покинул Геро и бросился в погоню за соблазнительной сиреной, проталкиваясь сквозь толпу на первом этаже огромного театра. Девушка сочла его поступок хорошей шуткой, наблюдая за тем, как он пытается завоевать расположение дамы, внезапно превратившейся в стыдливую скромницу, глаза которой, однако, озорно поблескивали в прорези маски и выдавали ее с головой.

И вдруг Геро обнаружила, что она теперь не одна, потому что в ложу вторгся какой-то незнакомец в маске, без затей перешагнув через невысокий бордюр, отгораживающий ее от зала. Мисс Уонтедж удивленно обернулась, когда игривый мужской голос проговорил ей прямо на ухо:

– Скучаете в одиночестве, моя дорогая?

– Да. А вы кто? – наивно поинтересовалась Геро.

– Еще одна одинокая душа! – ответил незнакомец, без приглашения усаживаясь на опустевшее место Шерри и нагло кладя руку на спинку ее стула. – Сжальтесь надо мной, прекрасная незнакомка!

Поначалу Геро вообразила, будто незваный гость – один из тех, с кем она успела подружиться, но голос его показался ей совершенно незнакомым, а его фамильярность так и вовсе вызывала у нее негодование. Тем не менее она вполне благоразумно ответила:

– Вы не можете знать, красива я или нет, сэр, а еще я уверена, что вы не были мне представлены. Прошу вас удалиться!

Но он, лишь рассмеявшись в ответ, обронил:

– Смотри, какая гордая маленькая кошечка! Быть может, представиться вам по всей форме? И, если я так сделаю, тогда вы скажете мне, как я могу вас называть?

– Нет, не скажу, – напрямик заявила Геро. – И ваше имя мне тоже решительно неинтересно! Уходите!

– Непослушная кошечка выпускает коготки! – игриво упрекнул ее мучитель. – А почему бы, спрашивается, мне вдруг не сделать вам приятное? Уверен, я буду рад доставить вам удовольствие, когда увижу вас!

– Вы меня не увидите, а если сейчас же не покинете мою ложу, тогда уйду я! – заявила Геро, выпрямляясь на стуле. Под маской лицо ее залила краска гнева.

Незнакомец одной рукой обнял девушку за плечи.

– Нет-нет, я уверен, вы не откажете мне в возможности полюбоваться вашим личиком! – проворковал он, другой рукой пытаясь развязать тесемки ее маски.

Геро, возмущенно вскрикнув, сделала попытку оттолкнуть его. Виконт, намеревавшийся проделать те же манипуляции, что и навязчивый незнакомец, в этот самый момент случайно оглянулся на свою ложу. У него вырвалось ругательство; пораженная леди, изображавшая сопротивление, вдруг поняла, что оказалась на свободе, и оцепенело уставилась ему вслед, наблюдая, как его светлость мчится к своей ложе. Виконт легко перепрыгнул через перегородку, поднял наглеца со стула и нанес ему сокрушительный удар в челюсть, отчего тот простерся на полу.

– Ох, спасибо тебе, Энтони! – выдохнула Геро. – Не знаю, кто он такой, но он мне противен, а ему, очевидно, показалось, будто я – девица легкого поведения! Я так рада, что ты вернулся!

Небольшая потасовка тут же привлекла внимание гуляющих.

– Проклятье! – воскликнул Шерри, заметив это. – Прости меня, Котенок: это я во всем виноват! Эй, ты, убирайся из моей ложи, если не хочешь, чтобы я вышвырнул тебя за… шиворот!

Незваный гость, поднявшись и успев оценить положение вкупе с манерой боя своего противника, пробормотал нечто похожее на извинение и выскользнул через дверь, оставив на полу собственный передний зуб. Шерри вновь опустился на свой стул, потирая костяшки пальцев.

– Чуть руку не сломал об этот мешок с костями, – жизнерадостно пожаловался он. – Не обращай внимания на тех зевак, Котенок! Мне не следовало оставлять тебя одну. Все время забываю, что теперь я женатый человек! Он не причинил тебе вреда, а?

– Нет, что ты! – ответила Геро. – Мне кажется, он был немного пьян. Ему очень хотелось взглянуть на мое лицо, но я ему не позволила. Это бисквиты с кремом? Пожалуйста, положи мне один. Да, и еще налей, наверное, капельку того холодного напитка. Так это была Проказница Нэнси?

– Котенок, – растроганно произнес виконт, – ты лучшая из жен, о которых я когда-либо мог мечтать, честное слово! Давай выпьем за тебя, чертенок!

– Что ж, а ты – самый лучший муж, Энтони, – ответила Геро, порозовев от удовольствия.

– Ничуть, – возразил виконт с несколько неожиданной скромностью. – Девять женщин из десяти уже грохнулись бы в обморок после того, что здесь произошло, а всю обратную дорогу домой обвиняли бы меня в случившемся! Вот что я тебе скажу: я рад, что мы поженились. Это не совсем то, что я собирался сделать, но все устроилось как нельзя лучше. Впрочем, так я и думал.

– Ох, Шерри! – только и вздохнула в ответ Геро, тронутая словами его светлости.

Виконт вновь наполнил ее бокал.

– А вот Несравненную я бы ни за что не уговорил появиться на маскараде в Ковент-Гарден, – заметил он. – Хотя, если подумать, и тебя приводить сюда мне тоже не следовало.

– Как, только из-за того, что это глупое создание попыталось сорвать с меня маску? Какая ерунда, Шерри! Мне здесь очень нравится!

– Ты хорошая девочка, – заявил виконт. – Будь я проклят, если после этого не арендую ложу в оперу!

Столь щедрая уступка с его стороны привела Геро в экстаз, но, к несчастью, именно это и стало причиной того, что она столь же стремительно впала в немилость у собственного супруга. Ложа была приобретена через любезное посредничество леди Сефтон, и Геро не замедлила появиться там на первой же итальянской опере. Ради такого случая она купила новое платье и, поскольку вдовушка неохотно, но рассталась с фамильными драгоценностями, надела жемчужный гарнитур, включавший в себя и премиленькую тиару. Уговорив Шерри составить ей компанию, леди Шерингем пригласила мистера Рингвуда и миссис Хоби присоединиться к ним.

Вечер начался просто великолепно. Виконт был рад видеть жену в столь приподнятом настроении, а Геро всегда лучилась счастьем. Помимо столь нечаянной радости, теперь она могла в свое удовольствие раскланиваться и махать рукой знакомым в других частях театра, поскольку, благодаря посещению нескольких приемов, вечеров и утренних визитов, успела перезнакомиться со многими людьми, входящими в высшее общество. Дела шли как нельзя лучше, и она не могла не вспомнить свое первое появление здесь в день собственного бракосочетания, когда все до единого лица в зрительном зале были ей совершенно незнакомы. Она была рада тому, что рядом с ней сидит мистер Рингвуд, небезосновательно полагая его одним из своих лучших друзей; судя же по частым взрывам смеха и яркому блеску ангельски-голубых глаз Шерри, ее кузина изрядно забавляла и развлекала виконта.

Но во время выступления балетной труппы случился конфуз. Поглощенная волшебным зрелищем танца, разворачивающимся на ее глазах, Геро подалась вперед, пытаясь в мельчайших подробностях разглядеть все, что происходит по ту сторону рампы. При этом она не могла не заметить, что их ложа привлекает повышенное внимание изящной невысокой балерины с лукавым блеском в глазах и очаровательными ямочками на щеках. Забыв о своем окружении, равно как и о строгих наставлениях Шерри следить за своим непослушным язычком, Геро порывисто повернулась к нему и самым невинным тоном поинтересовалась, обратившись к его светлости через голову сидевшего между ними мистера Рингвуда:

– О, Энтони, это и есть твоя оперная танцовщица?

Не успели слова слететь с ее губ, как она уже готова была откусить себе язык, потому что Шерри не только покраснел как маков цвет, но и метнул на нее испепеляющий взгляд, от которого ей стало жарко даже в легких атласных туфельках. А тут еще со стороны миссис Хоби долетел сдавленный смешок и кузина поспешно прикрылась веером.

Положение пришлось спасать мистеру Рингвуду. Он заметил смятение своего друга, досаду на лице его молодой жены и мужественно пришел им на помощь.

– Нет, – с великолепной простотой ответил Джил. – Шерри больше нравится, как танцует ее напарница-брюнетка – та, что справа.

Виконт явно растерялся от такой находчивости человека, которого он всегда считал изрядным тугодумом; Геро, все еще пребывая в смятении, сунула свою ладошку в руку мистера Рингвуда и красноречиво пожала ее, сопроводив этот жест произнесенными шепотом словами:

– Да, именно это я имела в виду, Джил!

Во время антракта, когда они вышли в фойе, чтобы освежиться, виконт отвел миссис Хоби в сторонку, не удостоив жену и взгляда. А мистер Рингвуд раздобыл для Геро бокал лимонада и уже собрался затеять вежливый разговор, как она прервала его, заявив с обезоруживающей прямотой, столь характерной для нее:

– Джил, не понимаю, как я могла сказать такое! Он очень сердит на меня, не так ли?

– Не придавайте этому слишком большого значения, – мягко посоветовал ей мистер Рингвуд. – Смею предположить, уже к концу вечера он попросту не вспомнит об этом. Он не из тех, кто способен долго таить обиду, наш Шерри!

– Я забыла о том, что мы не одни, – покаянно сказала Геро. – Всему виной мой глупый язык! Ах, если бы здесь не было кузины!

– Да, но, Котенок, – рассудительным тоном начал мистер Рингвуд, – вам вообще ничего не полагается знать о… Шерри… Словом, я имел в виду…

– Я знаю, – прервала его Геро. – О девицах легкого поведения.

Мистер Рингвуд поперхнулся своим лимонадом.

– Нет, я совсем не это хотел сказать! Право слово, Котенок, вы не должны говорить таких вещей!

– О голубках, – послушно поправила себя Геро.

Мистер Рингвуд в нешуточном смятении воззрился на нее.

– Послушайте меня, Котенок, раз уж вам известно, что это значит: если вы когда-либо произнесете подобное выражение вслух в приличном обществе, люди повернутся к вам спиной, а ваша репутация будет погублена безвозвратно. Можете мне поверить! Шерри совершенно напрасно разоткровенничался с вами!