Кеша смотрел на бородатого сутулого старика, опирающегося на большую палку, и подумал, что он совсем не страшный, хотя и похож на бомжа. Через плечо старика была перекинула забрызганная грязью холщевая сумка на ремне. Старик, одетый в выцветшую военную форму и резиновые сапоги, озадаченно потер белую бороду. Он всматривался в глаза мальчика эмалевыми синими глазками и пытался понять, как ребенок сумел забрести в лесную чащу?

– Я в бегах! Ищут меня, ясно? Дед, мне схорониться нужно, – деловито произнес Кеша, вызвав приступ смеха у старика.

– Во дела! Такой мелкий и уже беглый?! Хе-хе-хе! – рассмеялся старик. – Зови меня Палыч. Лады?

– Лады! – сказал Кеша, подойдя ближе к старику.

– Есть хочешь? – спросил Палыч скрипучим голосом. – А, чего я спрашиваю то?! Конечно, хочешь. Иди за мной.

Чем больше Кеша смотрел на Палыча, тем меньше его опасался. Он послушно побрел за стариком. Утреннее солнце и ходьба его немного согрели. Палыч привел Кешу к небольшому домику, сложенному из потемневших бревен. Старик толкнул незапертую дверь и она со скрипом открылась. Внутри было тепло и сухо. Беленная известкой печь, горка дров и сухих веток сбоку от нее, закопченный чайник на круглой решетке печки. Полка с банками, деревянный стол и скамья возле стенки. Вдоль другой бревенчатой стены стояла сколоченная из досок кровать, накрытая шкурами волков и простым шерстяным одеялом, а из подушки торчали клочья сена. В общем, настоящая лесная сторожка. Кеша с удивлением разглядывал необычное жилище старика. Его заинтересовали пучки трав и гирлянды грибов, сушившихся под потолком.

Палыч отодвинул плетеную из соломы циновку и открыл крышку люка, ведущего в подвал. Спустившись вниз, Палыч вскоре вылез назад, неся в руках банку с тушенкой, железную коробку с макаронами и какой-то компот в стеклянной банке. Изголодавшийся за две недели своего блуждания по лесу Кеша жадно набросился на горячую еду. Казалось, ничего вкуснее он в жизни не ел.

– Ты не спеши, малец! Жуй медленно, а то потом живот сведет, – посоветовал старик. – У меня есть еще много еды.

Кеша послушался старика. Наевшись, он сладко потянулся и зевнул.

– Ты приляг, поспи маленько, – предложил Палыч.

Кеша не заставил себя упрашивать. Не видя другого места, где можно прилечь, он взобрался на жесткую кровать старика, укрылся одеялом и моментально крепко заснул. Он проснулся вечером. Старик варил суп на печи. На столе лежал обычный магазинный хлеб, стояла высокая бутылка молока, какие-то завернутые в старые газеты свертки, соленое сало и несколько луковиц.

– Пока ты спал, Кеша, я в деревню сходил. Вот, принес тебе молочка и другой еды, – сказал он, помешивая резко пахнущее варево в перекошенной алюминиевой кастрюле.

– Спасибо! Палыч, а вы кто, егерь? – спросил еще сонный Кеша.

– А сам-то ты что думаешь? – рассмеялся старик.

– Леший. Ой, я хотел сказать, вы, наверное, лесник, – предположил Кеша.

– Ну, вроде того, – рассмеялся старик. – Попей молочка.

– Ага, спасибо, – ответил Кеша, наливая себе молоко в железную кружку.

Он хотел пить и снова проголодался. Палыч многозначительно молчал. Кеша тоже. Наконец, Палыч снял с огня кастрюлю и вытащил из шкафчика в углу две небольшие эмалированные зеленые миски. Кеша с удивлением рассматривал деревянные ложки.

– Нравятся? – спросил старик.

– Угу! Вы сами сделали? – поинтересовался Кеша.

– Нет, муж моей сестры делал. Зимой то скукота! Заняться нечем, вот и мастерят мужики всякую всячину. Сестра моя, Танюха вместе с мужем Иваном живут тут, неподалеку, в деревне за речкой. Хочешь, завтра я тебя к ним отвезу? – предложил Палыч, разливая деревянной плошкой дымящийся суп по мискам. – У них деревенька маленькая. Одни старики остались. Раньше полсотни дворов было, а сейчас всего 47 человек живет. Эх!

– А вы все время здесь, в лесу живете? – спросил Кеша, пробуя похлебку.

Оказалось довольно вкусно, но выглядело так себе. Ему попался кусочек мяса на косточке.

– Это курица? – спросил Кеша.

– Кролик, – ответил старик. – Так что делать будешь, беглец? Я здесь живу только летом. Собираю травы, грибы и ягоды, бывает, хожу на охоту, но зимой здесь нельзя жить. Это домик для охотников. А живу я у сестры. Если идти совсем некуда, живи с нами. Все же вместе веселее будет, а то мы совсем заскучали в своей Вороновке.

– Не знаю… А меня там точно не найдут? – забеспокоился Кеша.

– Да наша Вороновка, кажется, даже не на всех картах есть. – усмехнулся Палыч.

– Вороновка. Смешное название. Оно что-то значит? – полюбопытствовал Кеша.

– Так, известно что! Был еще при царе, до революции барин здесь, Воронов. Его усадьбу большевики спалили, а деревня как называлась при барине, так и называется по сей день, – объяснил старик. – Ты лучше скажи мне, Кеша, что ты натворил? От кого бежишь?

– От всех бегу! – мрачно ответил Кеша, исподлобья взглянув на Палыча. – Слышали про пожар на ферме Шевцовых?

– Слыхал! Кто же не слыхал?! Поганые людишки эти Шевцовы! Они сирот заставляли за еду батрачить на себя, а когда те начинали хворать, сдавали назад в детдом и брали новых, пока не заездят до полусмерти. Поделом им! – сказал Палыч, кому-то пригрозив кулаком. – Погоди! Так ты и есть тот мальчик, который убежал?!

– Ну, типа того, – пришлось признаться Кеше.

– Во дела! Так тебя же все ищут! – воскликнул Палыч. – И в газете местной про тебя писали.

– Палыч, миленький, не выдавай меня, а то меня снова в детдом упекут. Я не хочу туда, – взмолился Кеша, чуть не плача.

– Никто тебя не выдаст. У нас в Вороновке как-то раз, лет двадцать, а, может, и больше назад, схоронился беглый из колонии-поселения. Так он больше года жил у бабы Марты, Царство ей Небесное! – многозначительно подняв лохматые белые брови, произнес Палыч.

На следующий день Палыч и Кеша с утра пораньше направились в деревню Вороновку. Кеша словно очутился в другом времени, перелетев в прошлое на два, а может, и на три века. Переплыв реку на лодочке, они оказались в долине, окруженной с трех сторон лесом. Посреди долины и расположилась крошечная деревенька. Настоящие рубленые избы из бревен, соломенные крыши и кирпичные трубы печей, дымящие в небо. На берегу реки валялось несколько перевернутых лодочек. Многие дома на окраине покосились, а окна были заколочены или вовсе зияли черной пустотой. Сразу бросалось в глаза, в каких домах никто не живет, а где еще теплится жизнь погибающей старой русской деревни.

Центральная улица была покрыта настилом из старых, полусгнивших досок. К некоторым домам тоже вели дорожки из досок. Навстречу попалась пожилая женщина, одетая в длинное цветастое платье, с завязанным на затылке ситцевым платком. Она шла со стороны реки с полным ведром воды. Даже удивительно, что ведро оказалось синим пластиковым, а не деревянным, как раньше на Руси.

– Здорово, Палыч! – крикнула она старику, помахав свободной от ведра рукой.

– Здорово, Варвара! – поприветствовал соседку в ответ Палыч.

– Кто это с тобой? – спросила она, с любопытством разглядывая Кешу.

– Праправнук мой ясно, Варвара?! Знаешь, что любопытной Варваре на базаре оторвали? – грубовато ответил Палыч.

– Да чего, уже и спросить нельзя?! – обиделась Варвара и пошла к себе в избу.

– Вот, Кеша, гляди, как мы живем. Воду из реки носим, печку топим дровами, есть маленькая дизельная электростанция, но там вечно что-то ломается. Так что частенько сидим при керосинках или при свечах. В деревне один единственный универсальный магазин. Нам на катере привозят все, что мы заказываем, а еще есть клуб с большим телевизором и старым компьютером. Правда, в нем что-то сломалось и он показывает только голубой экран, но все равно приятно посмотреть. На крышу клуба сын Петровны поставил солнечную батарею и тарелку такую, ну, чтобы с этого, э… со спутника все показывала, – с гордостью заявил Палыч.

– У вас есть спутниковая тарелка?! – искренне удивился Кеша.

– А то?! Кеша, я тут подумал, тебе бы имя сменить! Такие болтливые бабы, как Варвара, говорят, что языком метут! Разболтает она о тебе всем! Вот увидишь! – с беспокойством заметил Палыч. – Как бы ты хотел, чтобы тебя называли?

– Не знаю! Мне имя Виктор нравится. Так моего папу звали, – ответил Кеша.

– А где твой папка? Помер, да? – предположил старик.

– Нет, он в тюрьме сидит за то, что маму убил, – шокировал старика Кеша.

– Ну, дела! Витек, значит?! Ладно! Будем называть тебя Витьком, – вздохнул Палыч. – Смотри, Витек, видишь, церковь какая?! Новенькая, красивая! Всем миром на ее строительство собирали. А напротив нее наш клуб. Его тоже недавно построили. Рядом магазин и рынок.

– Палыч, а школы у вас в деревне нет?! – с надеждой спросил Кеша.

– Была раньше, но ее давно закрыли. Да и детей здесь ни у кого нет. Наша учительница, Вера Петровна, теперь живет в здании школы. Ты с нею и будешь заниматься. Она, когда трезвая, очень умная баба. Знает обо всем на свете. Только спроси! – не слишком обрадовал Кешу Палыч.

– Прямо, как Википедия, – заметил недовольно надувший губы Кешка.

– Чего? – не понял Палыч.

– Да, так… Палыч, а ваша сестра далеко живет? – спросил Кеша.

– Да вот, мы уже почти пришли. Слушай, Витек, раз ты мой правнук, говори мне деда или дед и обращайся на ты, понял?

– Понял, Пал… деда. А мне нравится! У меня никогда не было деда, – звонко рассмеялся Кеша. – Вот, ты всем скажешь, что я твой правнук, да? А если меня спросят, кто мой папа и его папа? А мама кто? Как их звали? Что мне сказать?

– Какой умный малец! – подумал Палыч. – А я, старый дурак, об этом не подумал! Ведь будут же спрашивать, кто, да откуда.

– Витек, скажи, что они все умерли. Если чего, твоего папку звали Гришкой. А его папку Павлом. Умер мой сын, а внук в тюрьме, – нехотя признался Палыч.