Джулия Грайс - Восхитительные ночи

Селия посмотрела на девочку и вдруг осознала реальность происходящего.

– Да, станет, – еле выговорила она. Тина нахмурилась:

– Но, Селия, тебе ведь придется с ним целоваться? И спать в его постели?

– Ну, я думаю…

– Но Бо никому не разрешает заходить в его комнаты. Когда я однажды зашла к нему и спросила, почему там так пахнет, он на меня закричал.

– А как там пахнет?

– Ну, какими-то цветами, сладкими цветами. От этого запаха тошнит.

Селия предположила, что такой запах издают подгнившие букеты цветов или испорченные духи.

Тина кивнула, и Селия поспешила сменить тему разговора. Ей не хотелось обсуждать привычки Бо, скоро она и так о них все узнает. Он в самом деле вздорный и сумасбродный, тетка права.

Впрочем, Бо может делать все, что ему вздумается, лишь бы хорошо обращался с ней и с Тиной. Что касается того гадкого случая в библиотеке, когда он навалился на нее, хрипло дыша… Селия вздрогнула, пытаясь избавиться от этого воспоминания. Придется сделать вид, будто ничего не произошло.

– Селия, – встревоженно спросила Тина, – почему ты нахмурилась?

– Разве?

– Да. Ты… действительно любишь моего брата?

– Люблю? – Селия не знала, что сказать. Наконец, поняв, что девочке нужна определенность, она ответила: – Я знаю, что смогу его полюбить. Я останусь в Маунтен Вью на всю жизнь, теперь это место станет моим домом, а ты, Тина, – моей сестрой, хотя мы и не кровная родня.

Тина с облегчением вздохнула:

– Как хорошо! Я люблю тебя, Селия!

– И я тебя люблю.

Селия нежно обняла девочку, гладя ее огненно-рыжие волосы. Уже слишком поздно, слишком поздно что-то менять, это было бы жестоко по отношению к ребенку. Селия незаметно смахнула слезы. Тина не должна их видеть.

Наконец наступил вечер. Воздух был напоен ароматом цветов, легкий ветерок колыхал противомоскитную сетку над постелью Селии, а она, охваченная беспокойными мыслями, сидела за туалетным столиком и расчесывала волосы. В свете мерцающей лампы ее руки отбрасывали на стены длинные тени. До чего же долго тянулся этот день! Казалось, с того момента, как она проснулась утром и надела траурное платье, прошел целый год!

Селия рассеянно проводила щеткой по волосам. Если она выйдет за Бо, ей уже никогда не быть с Романом. Эта мысль пронзила ее, как удар в сердце. Неужели их жизнь сложилась бы так счастливо, как она о том мечтала?

«Хватит, – сказала себе Селия. – Перестань думать о нем, о его руках, губах, теле…» Однако Роман все больше поглощал ее мысли. Она вспомнила их последнюю встречу, неудовлетворенную страсть… Селия отложила щетку.

Из зеркала на нее смотрели темные глаза и усталое лицо, казавшееся темным при свете лампы. На ней была батистовая ночная рубашка с кокеткой из валенсианского кружева и маленькими шелковыми бантиками. Эта рубашка – тоже часть приданого, и скоро Бо увидит в ней Селию. Бо, а не Роман.

Медленно, как во сне, ее рука потянулась к перламутровым пуговицам на кокетке. Она расстегнула их, обнажив матовую грудь и округлые, прекрасные плечи, и долго смотрела на себя в зеркало.

Роман никогда уже не увидит ее обнаженной.

Теперь только Бо будет касаться и целовать ее. На глаза Селии снова навернулись горькие слезы. Если бы только прикоснуться к Роману еще раз! Заглянуть ему в лицо, почувствовать на себе взгляд мужчины, которого она любит больше жизни! Сейчас ее обида уже улеглась. Она не могла долго держать зла на Романа.

Селия сжала кулаки. Роман спит через несколько комнат от ее спальни. Если босиком выйти в коридор и тихо, очень тихо прокрасться…

Она погасила лампу. Затем, повинуясь непреодолимому желанию, девушка плавно скользнула к двери и беззвучно открыла ее…

Селия кралась по темному пустому коридору верхнего этажа к комнате Романа. Ее сердце яростно билось. То, на что она решилась, чистое безумие! Пробраться в комнату Романа, чтобы посмотреть, как спит ее любимый…

Она осторожно толкнула дверь его комнаты. Та скрипнула, Селия замерла от страха, но не услышала ничего, кроме ровного дыхания Романа. Собравшись с духом, она вошла.

Сначала девушка ничего не могла разглядеть в полной тьме. На окнах были плотные шторы, сквозь которые проникала лишь узкая полоска лунного света. Роман спал.

От волнения у девушки перехватило дыхание. Она внезапно поняла всю опасность своей затеи. Если Роман проснется, разбудит слуг… Ей надо немедленно уйти! Вернуться на цыпочках в свою спальню, пока еще можно.

Но что-то удержало девушку от этого. Услышит ли она когда-нибудь еще его глубокое ровное дыхание? Вот если бы только дотронуться до него! Сделать это в последний раз!

Уж не вселился ли в нее бес? Замирая от страха, Селия приблизилась к постели. Роман тихо застонал во сне и повернулся на бок, сбросив с себя покрывало.

Девушка молча смотрела на него. Во рту у нее пересохло, ноги приросли к полу – он лежал обнаженный, зарывшись в простыни и разметав руки и ноги.

«До чего же он красив! – думала Селия. – Само воплощение мужественности: сильные руки, широкая грудь, плоский живот, длинные ноги». Ее глаза вперились в темное пятно курчавых волос и выпуклость под простыней.

«Роман!» – ее губы беззвучно шептали это имя. Словно оцепенев, девушка не двигалась с места и не отрывала от него взгляда.

И вдруг Роман проснулся:

– О Боже!..

Она вздрогнула, но Роман тут же сел, протянул к ней руки и потянул на постель.

Может, он спросонок решил, что это Кинау, его любовница, скользнула к нему? Или все-таки понял, что в его объятиях Селия?

Девушка этого не знала, да это и не волновало ее. Они были вместе и ласкали друг друга. Он страстно целовал Селию, и ее мечты становились явью. А если это и был сон, то яркий, отчетливый, восхитительный.

– О Боже, Боже!

Кто из них бормотал это? Да разве это имело значение? Они слились в поцелуе. Роман ласкал Селию, и она стонала от наслаждения, растворяясь в этих ласках. Ради него девушка готова была на все!

Ей хотелось, чтобы эти страстные поцелуи и нежные ласки продолжались вечно.

Ими овладело такое неистовство, словно их нес бурный поток. Роман, раздвинув ей ноги, быстро и настойчиво проник внутрь. Она вскрикнула и, вздрогнув, прижалась к нему.

Это было больше, чем любовь, – болезненная страсть! Селия пылко отвечала на его ласки, пока вдруг Роман не содрогнулся всем телом. В этот момент и она почувствовала неизъяснимое наслаждение, нежность затопила все ее существо.

На рассвете Селия пошевельнулась и вздохнула, все еще погруженная в глубокий и счастливый сон. Еще не совсем проснувшись, она протянула руки, чтобы обнять Романа, но ощутила лишь холодные пустые простыни.

Его не было! Сердце Селии дрогнуло, она сразу проснулась и открыла глаза. Она в чужой спальне, окутанной тусклыми странными тенями. Сквозь шторы пробивался утренний свет. Да это же комната Романа!

Селия села в постели и увидела на полу свою скомканную ночную рубашку. Она проспала! Что если в комнату зайдут слуги и увидят ее здесь?

Девушка быстро вскочила, надела рубашку и тут заметила записку, лежащую на столике у кровати. Селия похолодела, не решаясь развернуть ее. Наконец она собралась с духом и прочитала:

«Дорогая Селия!

То, что произошло между нами ночью, очень дурно. Я уехал в Лахаина. Уверен, вы меня поймете».

Эти слова перечеркнули все.

Слезы брызнули у нее из глаз. Значит, то, что было между ними ночью, вовсе не любовь! Роман не любил ее, никогда не любил! Об этом ясно свидетельствует его записка.

Она совершила непоправимую глупость, придя ночью к Роману, ведь он не звал ее. Вспыхнув, Селия бросилась к двери. Он просто уступил ей и получил удовольствие. Разгневанная девушка чувствовала себя обманутой и уничтоженной.

Никто не заметил, как Селия вернулась к себе. Весь день она провела в горестном оцепенении, невпопад отвечала на вопросы Тины, через силу улыбалась тете Гаттерас, о чем-то говорила с Леинани и другими служанками.

Селия сидела с теткой на веранде, почти не прикоснувшись к завтраку. Никто не должен заподозрить, что прошлой ночью она была у Романа.

Наконец, когда Гаттерас объявила о своих планах на этот день, Селия решила отправиться в школу. Колокол соберет учеников, которым, вероятно, надоели вынужденные каникулы. Да и ей самой лучше вернуться к работе, которая всегда ее успокаивает.

– Селия! О Селия! – Тина нашла девушку, когда та собирала школьную сумку. – Что ты наденешь на свадьбу?

Тот же вопрос задавала ей Мелани Кузино, и Селия показала девочке шелковое платье, разрешив потрогать жемчужное шитье. Потом сообщила Тине, что идет в школу.

Весь день Селия крепилась. Дети, возбужденные предшествующими событиями, отвлекали ее от горьких дум. Стараясь восстановить дисциплину, девушка гнала от себя мысли о Романе и Кинау.

Да, ее любовь к Роману умерла. Теперь все кончено, он больше ее не обманет.

Пусть приедет на свадьбу, пусть увидит, как она улыбается, и знает, что она счастлива.

Дома ее ждал Бо. Он посмотрел на девушку так похотливо, что она поежилась.

– Ну, Селия, все, кто приезжал на похороны, убрались восвояси. Днем я пытался вас разыскать, но не нашел. Потом ваша тетя сказала мне, что вы в школе. С какой стати вы туда отправились? Пора готовиться к свадьбе.

– После смерти вашего отца прошло всего несколько дней, говорить о свадьбе сейчас очень дурно.

Бо покраснел:

– Не знаю… Я просто хотел обсудить наши планы, вот и все. Это будет большой праздник, он продлится два-три дня, приедет много гостей, все, кто был на похоронах, и другие. Я приглашу гостей из Гонолулу, а также с других островов. Пусть все увидят, какая у меня невеста, и знают, что теперь я хозяин Маунтен Вью.

Селия молчала. Ее знобило. Показать всем, кто теперь хозяин в Маунтен Вью, жениться на девушке, которую Джон Бернсайд надеялся назвать своей! Неужели из-за этого Бо надумал на ней жениться?