Джулия Грайс - Восхитительные ночи

– Благодарю вас!

Селия порывисто обняла Джона, но испугалась, когда он сжал ее в объятиях?

– Селия, Селия, – шептал он, – вы сводите меня с ума! Вы же знаете, почему я устраиваю этот праздник, правда?

– Вы сказали, в честь окончания сбора урожая.

– А кроме того, я хочу объявить о дате нашей свадьбы. Нам пора пожениться.

Селия вздрогнула. Ей следовало знать, что это повторится. Разве можно питать иллюзии, что эта райская жизнь будет продолжаться бесконечно и Джон не потребует от нее ничего? Ведь она его невеста!

Ей удалось высвободиться из его объятий.

– Джон, я… я…

– Нет! Больше никаких отговорок! Я требую ответа, Селия, и хочу официально объявить о свадьбе на празднике. Так что обдумайте все, дорогая. А кстати, поразмыслите и о том, какой свадебный подарок хотите от меня получить.

Приготовления к празднику сбора урожая начались. Одних гостей предполагалось разместить в комнатах для гостей и в апартаментах Бо, других – в пристройках – в домах Мак-Рори и Кеннедэя, десятника, которых собирались временно переселить в другое место.

Гаттерас, лежа в постели, обдумывала меню и отдавала распоряжения насчет жареных поросят и прочих праздничных блюд. Ученики Селии уже взволнованно обсуждали «хула». На уединенной плантации, где развлечения довольно редки, праздник урожая был событием.

Но каждый день приближал Селию к трудному решению. Она с головой ушла в преподавание и по многу часов занималась со взрослыми учениками, чтобы не думать о Джоне. Если бы только она поговорила с ним раньше! Если бы ей удалось сразу сказать, что она не любит его и заставить его поверить ей!

Однако она поставила себя в двусмысленное положение: влюбленный в нее Джон не сомневался, что она выйдет за него замуж, и, если отказать ему сейчас, ей придется покинуть Маунтен Вью.

Но уезжать Селии не хотелось.

В день, когда ждали первых гостей, Селия проснулась, вся дрожа и чувствуя неприятное ощущение в желудке. Она встала и надела платье из розового шелка с рядами оборок, изящно облегающее ее тонкую талию.

Взглянув на себя в зеркало, девушка нахмурилась. Ее щеки пылали, глаза горели лихорадочным блеском. Много дней Селия тщетно размышляла над тем, что ответить Джону, но не приблизилась к решению ни на шаг.

В доме слышались оживленные голоса слуг, делавших последние приготовления. В полдень на веранду, где сидели Селия, Гаттерас и Тина, вбежал слуга:

– Повозка, повозка! Кто-то едет, «уики-уики»!

Селия поднялась, подошла к перилам и увидела повозку, окутанную клубами красной пыли. Девушка встревожилась. Эти люди – кто бы они ни были – станут свидетелями оглашения даты их свадьбы, если Джон осуществит свое намерение.

– До чего же ухабистая и пыльная дорога! В жизни не думала, что мне придется так трястись! К тому же в повозке нет мягких сидений, и, боюсь, возничие на Мауи понятия не имеют о рессорах!

Раздосадованная Ребекка вышла из повозки и отряхнула пыль с черного платья.

– Помочь тебе? – раздраженно спросил Ребекку мужчина лет сорока пяти, коренастый и некрасивый.

– Нет, спасибо, я просто подумала… – Бертран Филдинг взглянул на Селию:

– Мисс Гриффин, полагаю? Мы читали ваши письма о производстве сахара и нашли их весьма интересными.

Из дома вышел Джон Бернсайд, чтобы приветствовать первых гостей. Вскоре Маунтен Вью наполнили новые голоса: гостей размещали в их комнатах.

Селия повела кузину посмотреть дом.

– Какой прекрасный дом, дорогая, – проговорила Ребекка. – Неужели его и в самом деле целиком перевезли из Коннектикута? А кто автор этих картин?

Селия рассказала кузине о Бо.

– Мне не нравятся его работы. – Ребекка взглянула на картину, изображающую горящий тростник: – На мой вкус, она слишком мрачна.

– А, по-моему, Бо талантлив. – К своему удивлению, Селия стала защищать молодого человека.

– Возможно, но в моем доме я бы не повесила эти картины. Они действуют мне на нервы.

Когда они вошли в комнату Селии, та показала кузине большую коллекцию ракушек, собранных Тиной и другими детьми и подаренных ими Селии. Ребекка уселась на кровать и вздохнула:

– Признаюсь, я устала и, кстати, имею на это право… Я беременна! В тридцать один год, можешь себе представить? Прожив десять лет с первым мужем, я решила, что бесплодна, но теперь ясно, что то была не моя вина.

– Бекки, как я рада! – Селия крепко обняла кузину, которой все еще было здесь не по себе.

– Да, я всегда хотела ребенка… Хотя вынашивать его здесь, на островах, среди язычников… – Ребекка снова вздохнула. – Но, полагаю, это бремя возложил на нас, женщин, Господь. – Тут Ребекка нахмурилась и сменила тему. – Я удивилась, получив приглашение сюда.

– Почему?

– Ну, твое положение в доме не таково, чтобы рассылать приглашения, не так ли?

Селия вспыхнула и промолчала.

Ребекка пригладила волосы, встала и принялась ходить по комнате Селии, окидывая обстановку критическим взглядом.

– Несмотря на мое положение, я приехала сюда лишь за тем, чтобы поговорить с тобой, сообщить тебе о том, как ты шокируешь общество.

– Шокирую? – удивилась Селия.

– Конечно! На островах только и говорят о том, что ты живешь в доме вдовца, восседая, как хозяйка, за его столом, кокетничая с его сыном и даже с Романом Бернсайдом.

Как передавались такие сплетни? Через слуг? Селия, вздрогнув, уставилась на Ребекку.

– Бекки, раз так, ты, видимо, знаешь и о том, что со мной здесь компаньонка. Тетя Гаттерас.

Ребекка усмехнулась:

– Она лежит со сломанным бедром, как я слышала, и совершенно беспомощна.

Селия возмутилась:

– Это далеко не так. Именно Гаттерас спланировала весь этот праздник, смотрит за хозяйством и даже наблюдала, как украшали сад. Ее относят в любое место, куда она захочет.

– А может ли она ночью отправиться под деревья или в спальню хозяина?

Селия взглянула на полное самоуверенное лицо кузины:

– Что ты имеешь в виду, Бекки?

– Люди думают, что ты любовница Джона Бернсайда. А как же иначе? Селия, твое поведение возмущает всех на островах! Ситуация вызывающая, и я, как представительница твоей семьи, настаиваю, чтобы ты немедленно с этим покончила. Ты должна немедленно выйти замуж за Джона Бернсайда!

«Люди думают, что ты любовница Джона Бернсайда». Значит, об этом сплетничают на островах? Девушка смутилась. Она говорила с Ребеккой холодно и спокойно, но готова была провалиться сквозь землю. Селия знала, что сама во всем виновата, но от этого ей не становилось легче.

Гости прибывали весь день. С дальнего конца острова приехали Рурк Кузино с женой, с Кауаи – Джордж Уилкокс. Прибыли местные плантаторы, в том числе Хенри Болдуин и Сэм Александер с семьями, и другие. Дети бегали и смеялись, женщины сплетничали. Мужчины обсуждали жизнь на острове и цены на сахар.

В гостиной в честь праздника стояли огромные букеты и корзины цветов, источающих пряный аромат. Стол украшали венецианские кружевные скатерти и салфетки, а также два огромных канделябра с зажженными свечами.

Селия чувствовала себя напряженно и без всякого удовольствия ела свой ростбиф. По левую сторону от нее во главе стола сидел Джон, весьма импозантный в вечернем костюме. Его загорелое лицо выделялось на фоне ослепительно белой рубашки. Он то и дело бросал взгляды на Селию, которая так и не дала ему ответа. Что ему сказать? Ей не хотелось покидать Маунтен Вью, но она не могла выйти замуж за Джона.

Женщины, увешанные драгоценностями, смеялись, щебетали и кокетничали с плантаторами. Селия пыталась принять участие в разговоре, иногда вставляя одно-два слова. Неужели Ребекка права? Неужели все эти люди считают ее любовницей Джона? Ей было не по себе. Кончится ли когда-нибудь этот бесконечный обед?

Наконец подали десерт, и мужчины удалились в библиотеку, где Джон предложил им бренди и отборные кубинские сигары. Селия и другие дамы отправились в спальню Гаттерас. Казалось ли это Селии или они и в самом деле, едва взглянув на нее, тут же отводили глаза?

– Полагаю, вы очень заняты с вашей школой? – спросила Селию Мелани Кузино, двадцатилетняя хорошенькая толстушка с веснушчатым лицом.

– Да, у меня много дел в школе, а кроме того, я учу читать семерых взрослых, – ответила Селия, чувствуя облегчение оттого, что можно с кем-то поговорить. Она рассказала Мелани о школе, о запланированных путешествиях с учениками.

– Правда, что вы собираетесь замуж за Джона Бернсайда? – полюбопытствовала одна из дам. – Значит, вы скоро станете здесь хозяйкой?

– Я… – начала Селия.

– О, надеюсь, что так! Мне бы хотелось, чтобы вы жили рядом и навещали нас. Здесь так одиноко! Хана – это только океан, «таро», банановые деревья и смертельно надоевшие туземцы.

– Да?

– Говорят, Джон скоро сделает официальное объявление о свадьбе, Селия, но вам не следует беспокоиться, – заметила Мелани. – Я сделаю вид, что ничего об этом не знаю. Уверена, как только вы выйдете замуж, все сплетни прекратятся.

Значит, они действительно сплетничают! Да, Ребекка права, и сама Селия верно истолковала поведение этих дам. Селия ответила что-то невнятное, не зная, как вынесет оставшиеся восемь дней праздника.

На следующий день Селия ускользнула от невыносимых плантаторш в школу и начала проверять тетради. Горячий пассат нес пыль, запах цветов и бродящего сахара.

– Селия!

В дверь постучали, и в класс вошла Тина с откинутыми за спину рыжими волосами:

– Селия, я тебя искала. Тебе не нравится праздник?

– Конечно, нравится.

– Они слишком много говорят, правда? Но когда мы начнем играть в серсо и крокет, будет очень весело. И в хула-хуп! Леинани собирается танцевать, и многие другие тоже. Они уже несколько дней репетируют, я знаю, сама видела.

Тина ходила по комнате, простодушно болтая.