Мама отправилась отдыхать в свою комнату, по пути потискав радостно загукавшего ей из манежа внука. Она говорила положенную в данном случае ерунду, типа «ути-пуси полетели», на автомате улыбалась Саньке, а сама напряженно раздумывала над полученной информацией. Если идти на поводу у Ленки, ни к чему хорошему это точно не приведет. Но если взбесится Олег, то таких дров наломает — страшно представить. Да и о чем речь, если они сейчас даже поговорить спокойно не могут, сразу начинают друг грязью поливать и обвинять в чем ни попадя. Если эту ситуацию как-то не разрядить, будет взрыв. Так что же делать?

В принципе, вроде как есть один вариант. Но сработает ли? Да и не вариант это, собственно говоря, а так, полумера. Но взвесив все за и против, получается, что лучше уж такая полумера, чем перспектива драк между дочкой и зятем. Да, решено: так и надо поступить, пока все не зашло за критическую отметку. А потом пройдет какое-то время, страсти поутихнут, и можно будет исподволь заводить разговор на нужные темы, не боясь того, что родная дочь запустит тебе в голову первым, что подвернется под руку.

Мама довольно улыбнулась, отправила Саньку обратно в манеж и, включив телевизор, принялась смотреть свой любимый сериал. Едва не пропустила за всеми этими разговорами!

Ленка удивленно наблюдала за тем, как мать сопереживает страстям очередных «мылодрам» и никак не могла понять: неужели чужие проблемы волнуют ее больше, чем то, что у родной и, между прочим, единственной дочери, жизнь полетела кувырком? Буквально минут пять попереживала для приличия, и к ящику! Как же, а то целую серию пропустит! Пусть теперь не рассказывает, как она всей душой за нее, Ленку радеет.

И вконец обозленная Ленка отправилась на кухню варить кофе. Видимо, последний на этой неделе, поскольку коричневого порошка осталось ровно на полторы чашки, а денег на новый не было. Это Ленка, увы, знала точно. Если она в ближайшее время не выйдет на работу, отправив Саньку в ясли, им с матерью придется очень туго затянуть пояса. Факт. Сами они еще могут обойтись без всяких деликатесов, а Саньку без фруктов и творожков не оставишь. Что ж, придется выходить из декрета, ничего не попишешь. Собрать медицинские справки для Саньки, узнать, какой садик из близлежащих получше будет, и вперед. Единственный затык, если вдруг окажется, что ясли летом не работают. Тогда придется ждать до сентября. В принципе, не так уж и много: пара месяцев — не год.

* * *

Иван въехал на территорию летнего лагеря джиперов, разбитого прямо в лесу неподалеку от места проведения будущих соревнований. Несмотря на то, что основной заезд участников ожидался поздним вечером, уже стояло несколько десятков палаток участников и зрителей, и в воздухе вкусно пахло жареным мясом. Часть механиков возилась со своими железными конями в специально огороженном техническом парке. От костра организаторов слышались гитарные переборы, да дружный рев луженых глоток, радостно и с готовностью подхватывающих припев очередной песни.

После того, как он поставил свою Волгу в техпарк и поздоровался с организаторами, Лесничий прошелся по лагерю и выбрал место под палатку. Неспешно поставил свой каркасный домик, разложил внутри пенку и спальник, затем соорудил подобие скамеек, скатив к будущему костру три обнаруженных бревна. Будет на чем посидеть вечером. После этого отправился за хворостом. В итоге через час около костровища красовалась аккуратная, но внушительная сосновая поленница. Сушняка в этом лесу было немало, а пилу Иван всегда возил с собой в багажнике. Да и процесс распиловки, что называется, грел душу, поэтому он и не заметил, как справился со всеми заготовленными сушинами.

Семь-сорок и Ликвидатор появились практически один за другим, хотя добирались порознь. Иван уже наметил места для их палаток и успел приготовить ужин на троих, поэтому был неприятно удивлен, что ни один не выразил желания вставать вместе. Что за новости? После долгих уговоров Семь-сорок все-таки решил «бросить кости» около палатки Лесничего. Ликвидатор, воспользовавшись моментом, удрал в лагерь организаторов, успев крикнуть, что ужинать будет отдельно.

Подождав, пока Семь-сорок поставит свою палатку и разберется с вещами, Иван разложил по мискам тушенку с макаронами, крупными ломтями порезал хлеб и достал заветную флягу. Сегодня можно, а вот завтра уже до самого вечера не получится, придется носиться, как оголтелым.

— Ну что, вздрогнули?

— Вздрогнули!

Выпили, как положено, поморщились от горечи на губах, и одновременно приступили к уничтожению ужина. Аппетит на свежем воздухе разыгрался на славу, так что третью, не востребованную Ликвидатором порцию, Иван и Сергей честно поделили поровну и тоже съели. В принципе, можно было разойтись по палаткам, да и начать давить на массу, но спать совершенно не хотелось. Впрочем, разговор тоже не клеился. Лесничий и Семь-сорок вяло перебрасывались ничего не значащими фразами, избегая скользких и наболевших тем. Первым не выдержал Иван:

— Слушай, что мы с тобой как барышни кисейные друг перед другом расшаркиваемся? Или и дальше будем делать вид, что все зашибись, как хорошо?

— А что ты предлагаешь?

— Разобраться с Олегом. Помириться. Сам же понимаешь, что это неправильно.

— Нет, не понимаю. Если ты о том, что я должен пойти к Ликвидатору и попросить его простить меня, то извини, не выйдет. Я не чувствую за собой никакой вины и не считаю нужным оправдываться перед кем бы то ни было. Кроме того, Ликвидатор меня оскорбил, и я вправе ожидать от него извинений. Поэтому к нему я не пойду, уволь. Это дело принципа.

— Да при чем здесь принципы! Развели канитель и маетесь дурью по полной программе!

— Тебя забыли спросить! Иван, ты, конечно, мужик правильный, спору нет, но какого черта ты лезешь в наши дела? На хрена тебе это все сдалось? Так рьяно нас всех пытаешься под одну гребеночку причесать, аж противно становится. Ну, поругались мы — кому какое дело? Если не нравится, как пахнет, нос заткни и отойди. Честно говоря, я уже жалею, что с тобой встал. Ведь знал, что будешь мораль читать, еще в Москве знал!

— Да что ты так на меня окрысился? Я-то перед тобой чем виноват?

— Слушай, объяснять долго, да и ни к чему. Просто оставь нас с Ликвидатором в покое, ладно? Твои попытки всех примирить меня лично просто бесят. Что ты все пытаешься другим свою голову приставить? Вроде как своя на плечах имеется, и не из разряда «чугунок». А ты словно выше остальных прыгнуть пытаешься, вон я мол, какой правильный, не то, что вы, так что ребятки, делай как я! Противно — слов нет.

— Да у меня и в мыслях такого не было, ты чего?!

— Может, и не было, но послушайся доброго совета: оставь ты нас в покое! Если я еще раз услышу твои правильные речи, ей Богу стошнит! Мне сейчас только учителей не хватало для полного счастья.

— Значит, ты считаешь, что я ставлю себя выше вас?

— А как мне еще расценивать всю эту твою суету вокруг меня и Ликвидатора? Ну, то что ты к нему сорвался, когда узнал, что Ленка ушла — это нормально. Типа поддержать друга в трудной ситуации и все такое. Но кто тебя просил нас жизни учить? Ты что, чем-то круче нас? Олегу мозги промывал, как ему с Ленкой поступить, мне с удовольствием советов надавал бы, если я только заикнулся о своих проблемах. Разве не понимаешь, насколько это противно? И так на душе тоска. Лучше бы просто помолчал, или о чем-нибудь несущественном поболтал, чем в свежих ранах ковырять. Так и хочется сказать, когда ты умничать начинаешь: вот иди, и в своей жизни порядок наводи, нечего ко мне соваться.

— Не думал, что вы с Ликвидатором это именно так расцените…

— Заметь, ты опять говоришь «вы с Ликвидатором». Но я высказал только свое личное мнение, за Ликвидатора я не отвечаю! Что ж ты нас опять в один рядок ровняешь?

— Серега, по-моему, ты просто цепляешься к словам.

— Слушай, ты сам хотел знать мое мнение. Ну вот, узнал — успокойся. И нечего здесь больше обсуждать. Все, сворачиваем тему, иначе я точно отдельно от тебя палатку воткну.

Иван молча встал, убрал под тент все котлы и еду. Затем развернулся и пошел куда-то прямо в темноту лесной чащи, прочь от своего костра. Того, что только что услышал от Сергея, он явно не ожидал. И ведь Семь-сорок действительно так думает! Он парень прямой, открытый, юлить не привык. Что думал — то и сказал. Так что же получается? Своими попытками исправить ситуацию он сделал хуже всем? Выходит, что так. И в первую очередь навредил самому себе. Если раньше Семь-сорок и Ликвидатор бычились исключительно друг на друга, то теперь они на пару обозлены его вмешательством в их дела. Что ж, как хотят: пускай теперь сами думают, как выкрутиться. Не хотят, чтобы их мирили — и не надо! Пусть цапаются, пусть в драку лезут — больше никаких телодвижений с его стороны. Только если очень попросят.

Нет, ну надо же: он себя выше всех ставил, учителя из себя корчил! Это же надо было до такого додуматься! Выходит, все его старания мало того, что пошли насмарку, так еще и восприняты чуть ли не как красная тряпка для быка! И этот неприкрытый намек «сначала в своей жизни разберись, а потом нам советы давай»! Нет, все, решено: отныне сами ребята, сами. Он в няньки набиваться не намерен.

Лесничий резко остановился, развернулся на сто восемьдесят градусов и зашагал обратно, ориентируясь на свет своего костра. Когда он вернулся, Семь-сорок вопросительно посмотрел на него, но никакой реакции в ответ не получил. Все так же молча Иван залез в свою палатку, растянулся в спальнике и закрыл глаза, пытаясь успокоиться и заснуть.

День соревнований начался с легкого моросящего дождика, который, впрочем, ничуть не испортил настроение что организаторов, что участников. Даже хорошо, что прошел: пыль к земле прибил, да и свежести в воздухе добавил. Судя по всему, летнее пекло сдавать свои позиции сегодня не намеревалось, так что дождь был более чем актуален.

Лесничий проснулся очень рано, еще до семи, поэтому, попив чаю, отправился помогать организаторам размечать трассы. В принципе, сами трассы были накатаны и обозначены вешками еще накануне, так что оставалось только натянуть яркую полосатую ленту ограждения и доделать одно искусственное препятствие почти на самом финише трассы профи.