Не желая сдаваться, я рванула в ванную — а вдруг? Но и в огромном санузле, сверкающем кафелем и позолотой, не было ничего особенного, кроме стандартного набора: какого-то крема, шампуня, кондиционера — и нескольких средств для ванны: пены, мыла Lush, бритвенного станка и странного вида бутылочки. Правда, на столике стояли три толстые свечи.

Мне даже показалось, что хозяин квартиры — холостяк или разведенный, хотя такого просто не могло быть. Вся эта история меня здорово расстроила. Мне было бы куда спокойнее (и, если честно, приятнее), увидь я лифчик на витиеватой спинке стула или разбросанные по полу женские трусики рядом с презервативами. Или просто распотрошенную постель, пахнущую утренним сексом, — любые следы пребывания женщины — от длинного волоса на идеально чистой расческе, лежащей на полочке в ванной, до надписи губной помадой на стекле. Что там обычно пишут одноразовые любовницы? Свой номер телефона? Или: «Не звони мне больше»? Ну, второе пишут в случае, если одноразовый секс не оправдал себя. Вообще, ванная казалась стерильной. Нигде не валялись халаты, полотенца и тапочки. Да уж, щедрый хозяин, ничего не скажешь. Если у него есть любовницы, они шлепают босиком по холодному кафелю, а потом по паркету, пока не доплетутся до спальни. Впрочем, их здоровье — не мое дело.

Разочарованная, я вернулась в хозяйскую спальню. Надо было еще пошариться среди косметики — а вдруг именно там я обнаружу искомое? Вдруг на что-то наткнусь? Например, на духи или помаду, которых здесь быть попросту не может, только лишь потому, что они совершенно не во вкусе сестры?

Я внезапно повернулась и заметила в прихожей большой шкаф с раздвижными дверцами. К нему-то я и направилась. С азартом, достойным лучшего применения, бросилась на амбразуру, начала ворошить вещи в шкафу, одновременно заглядывая в обувные коробки, стоящие тут же, в довольно приличном пространстве шкафа-купе. До меня только что дошло, что, кроме минимума женских вещей, в этой квартире непременно должны быть, просто обязаны быть еще и детские вещи! И если их нет, это означает только одно… Что именно это означает, додумать я не успела, потому что в этот самый момент щелкнул ключ в замке и я с ужасом увидела движение дверной ручки на входной двери. Думать было некогда. Я ловко прыгнула в шкаф и спряталась за мужским пальто. В прихожей раздался топот и грохот. И хотя я так и не успела рассмотреть содержимое шкафа, сейчас мне до него не было никакого дела. Господи, кто это так грохочет? Неужели пришли несколько человек и привели с собой слона? И что мне теперь делать? Выпорхнуть из шкафа, сделать вид, будто я расправляю крылышки, и признаться, что я — моль, просто моль? А потом так же изящно вспорхнуть с балкона? Несмотря на серьезность ситуации, я фыркнула. На самом деле особого трагизма в этом не было: хозяин квартиры видел меня один раз, и, надеюсь, вспомнит. Не в этом дело, просто мне придется объяснить не только причину своего визита, но и рассказать, что в квартиру я попала через балкон. И тогда мне зададут вполне резонный вопрос: «А почему через балкон, собственно, а не через дверь?» Вопрос, на который я ответить не смогу, не подставив Светку. Надо же, в кои-то веки во мне взыграли сестринские чувства! И вдобавок в каком неподобающем месте… Я осторожно пошевелилась, устраиваясь поудобнее: все же мне не хотелось обнаруживать свое присутствие до тех пор, пока я не придумаю достойную версию своего появления из шкафа. Может, все же сделать вид, будто я приготовила сюрприз? Ну и что, что необычный — я по жизни оригинальная особа! Не люблю банальностей, и ведь сюрприз должен быть сюрпризом! Я прислушалась к разговору в прихожей.

— Странно, — задумчиво произнес незнакомый мужской голос, — дверцы шкафа приоткрыты, неужели рассохлись? Вот суки, а ведь обещали, что шкаф простоит как новенький пятьдесят лет! Кучу денег отдал за то, чтобы дверцы не открывались сами по себе — терпеть этого не могу!

— Да ладно, Сань, — это произнес кто-то другой, более миролюбивый, — может, ты сам утром открыл и забыл прикрыть?

— Да я в этот шкаф уже неделю не заглядывал, — возмутился первый, — с тех самых пор, как на гастроли уехал.

Черт, он был на гастролях! Неужели Светка не знала об этом? Да быть такого не может! Вот почему я не нашла здесь ничего предосудительного — потому что хозяина не было целую неделю! И разумеется, он не мог водить сюда своих любовниц по той простой причине, что отсутствовал. И все же, неужели Светка забыла сказать мне о его гастролях? На нее это совсем не похоже, сестра всегда была крайне внимательна к мелочам. Например, отлично зная, что я терпеть не могу зеленый цвет, она однажды подарила мне на день рождения красивый свитер… зеленого цвета. Самое обидное, что вещь и вправду оказалась очень стильной и красивой. Но я, увы, как ни скрипела зубами, надеть его не смогла. Однако почему я не узнаю голос? Хотя, с другой стороны, я тоже видела и, соответственно, слышала Светкиного мужа всего один раз… Стоп. Какие гастроли, блин? Светкин муж — бизнесмен, а не актер. Или он называет гастролями командировку?

Над головой у меня раздался странный звук, похожий на треск. В ту же секунду мне на голову сверху рухнуло тяжелое пальто (опять мужское, как я успела заметить), на которое я наступила коленкой, когда устраивалась поудобнее.

«Ну кто же вешает пальто на пластмассовые плечики», — подумала я, когда одна из сломавшихся половинок креплений пребольно треснула меня по голове. Двери тихонько заскрипели, открывая миру мои прелести, наполовину скрытые пальто. Напоминая самой себе неуклюжего и нелепого невезучего кота из мультика про Тома и Джерри, я выползла из шкафа в напряженное молчание прихожей, сбросила с себя пальто, словно фокусник, и подняла голову вверх, предварительно навесив на себя добродушно-широкую улыбку Шрека. И… ничего не произошло. То ли зять меня не узнал, то ли я так сильно изменилась с тех пор, но он не назвал меня по имени. И что самое неприятное, я тоже не узнала его среди трех мужчин, представших моему взору и молчаливо глядящих на меня. Рты у всех троих были приоткрыты, но у каждого по-разному. У стоящего ко мне ближе всех худого синеглазого брюнета рот был перекошен, как будто он собирался зевать, но я его спугнула, и он забыл сделать то, что хотел. Второй, белобрысый, похожий на крысенка-альбиноса, совсем молоденький, смотрел на меня с выражением ужаса, и даже его округленный, словно в немом крике, рот выражал то же самое чувство. Пока я смотрела на третьего, пытаясь понять, что выражает его открытый рот, он успел его захлопнуть. Парень тоже был брюнетом, но только не синеглазым и довольно коренастым. Его глаза походили на здоровенные черные смородины. Наверное, он единственный из всей троицы был похож на человека, который знает, что делать.

Я неуклюже поднялась, молчаливо сетуя, что нынешние мужчины совершенно невоспитанны: ну почему бы не подать мне руку, чтобы я поднялась с пола достойно, а?

Я только собралась поздороваться, как опомнился синеглазый брюнет:

— Е… (дальше последовала непечатная речь)… кто это?

Белобрысый пожал плечами, а глаза-смородины вдруг воскликнул:

— Воровка!

Я было хотела возмутиться, но тут же сникла. Воровка вряд ли попалась бы так бездарно. Так глупо, так по-дурацки, так нелепо влипнуть в неприятную ситуацию могла только я — неуклюжая и неудалая. Даже Светка, которая младше меня на три года, но куда сообразительнее, ни за что не попалась бы. В крайнем случае она не стала бы прятаться в шкафу, а с видом королевы уселась бы в кресло, и тогда мужчины, путаясь и краснея, объясняли бы ей причины своего появления в этой квартире. Да уж, сестрица умеет обращаться с противоположным полом, не то что я… Самое обидное, что моего зятя среди этой троицы и вправду не было, так что положение становилось критическим. На одну секунду у меня даже мелькнула мысль о том, чтобы сбежать. А почему бы и нет? Входная дверь совсем рядом, только руку протянуть, причем остается надежда, что на замок ее закрыть не успели. Я прикрыла глаза от возбуждения и уже представила, как выскакиваю за дверь и мчусь во весь опор по лестнице и эти мужчины, грохоча и топая, бегут за мной следом, но я прыгаю в какую-нибудь машину прямо перед их носом и успеваю не только унестись вдаль, но на прощание нежно им улыбнуться из открытого окна и показать неприличный жест, который пропагандируется во всех молодежных американских фильмах. Увы, моим мечтам не суждено было сбыться. Мужчина с черными глазами, наверное, прочитал все на моем лице, потому что подскочил к двери и закрыл ее на ключ, а ключ вытащил и протянул синеглазому. Уф, ну зато теперь я знаю, кто истинный хозяин этой квартиры! В следующую секунду у меня родился новый план. Я ломанулась навстречу синеглазому брюнету и с диким криком: «Любимый! Прости меня!» — прыгнула ему на шею и осыпала горячими поцелуями. Тот несколько секунд стоял совершенно неподвижно, пораженный моей эмоциональностью (хотя кто знает, может, ему понравились мои лобызания?), а затем совершенно бесцеремонно сбросил меня со своей чахлой груди. Хорошо еще, что он выстоял под напором моего веса, иначе мне бы пришлось снова бултыхаться на полу.

— В чем дело? — строго спросил он. — Кто вы такая? Почему вы сидели в моем шкафу? Как вы попали в мою квартиру?

Совершенно справедливо рассудив, что на все вопросы одновременно я не могу ответить, я выбрала наименее безопасный для себя вариант и призналась:

— Меня зовут Настя…

— Очень приятно, — внезапно пробормотал альбинос.

Наверное, он был воспитан лучше остальных. Я благосклонно на него взглянула и снова обратила свое лицо в сторону синеглазого.

— Любимый, — с пафосом воскликнула я, — мне очень неловко за свое поведение, но я больше не могла этого скрывать!

— Чего — этого? — Брюнет попятился в сторону, нащупал стену сзади себя и прислонился к ней.

— Того, что я люблю тебя, — гордо сообщила я, — того, что больше не могу жить без тебя!