— Лестница, вероятно, ведет в его покои, — закричала Уинн, следуя за Ризом. — Он не даст загнать себя в ловушку. Там есть еще один выход.

— Не бойся, — отозвался Риз. — Я отыщу нору этого ничтожного дьявола и отправлю его душу в ад, не пройдет и часа!

На верху лестницы они натолкнулись на запертую дверь, но, не желая упускать из рук добычу, Риз быстро вышиб ее. Они ворвались в прихожую. Впереди них захлопнулась дверь. Они поспешили открыть ее, но Ризу пришлось опять проламываться через дубовую дверь, которая легко поддалась под его могучими ударами, как раз в тот момент, когда Брайс и его единственный оставшийся стражник выскочили через другую дверь, но закрыть ее не было времени.

Они бежали вверх по узкой лестнице, Риз пыхтел под тяжестью своих доспехов, но тем не менее не терял боевого духа. Уинн слышала перед собой плач своего сына. Отчаянные всхлипывания Арвела разрывали ей сердце. «Господи, — молилась она про себя, — спаси и сохрани моего сына!

Не дай нам потерять его». Она пробежала еще один поворот лестницы и увидела перед собой уже открытую опускную дверь и протискивающихся сквозь нее Брайса и Гарри. Когда незадачливый стражник попытался захлопнуть перед ними дверь, Риз, оскалившись, громко прорычал:

— Попробуй сделать это, и ты мертвец!

Гарри, все еще держа Арвела за талию, отпрянул назад, весьма напуганный.

Потом они все оказались на крыше замка. Риз глубоко вздохнул и произнес:

— Теперь давай сразись со мной, ты, ублюдок, и покончим с этим фарсом!

— У меня нет оружия, — захныкал Брайс.

— Дай ему твой меч! — приказал он Гарри, и стражник благополучно освободился от оружия и передал его хозяину.

Брайс в гневе посмотрел на него и пожаловался:

— Этот меч не для благородного человека.

— Это твой единственный шанс, ты, трусливый, пускающий сопли дьявол, — презрительно бросил ему Риз и, подняв свой палаш, он нацелился на врага, который зашатался, но, удачно отразив удар, отскочил назад.

С беспощадной точностью лорд Сант-Брайда гнал своего врага через крышу замка к зубчатой стене вдоль края. Четко вырисовываясь на фоне ярко-голубого полуденного неба, сражались два человека. Яростно звенел металл, когда хорошо закаленные палаши ударялись друг о друга, и звон этот эхом отдавался в чистом тихом воздухе.

А внизу все обитатели замка вместе с воинами Риза и Мейдока, сбившись в кучки, будто загипнотизированные, смотрели вверх, где разыгрывался завораживающий и вместе с тем ужасающий спектакль. Это была битва не на жизнь, а на смерть, и воины наблюдали в большинстве своем с открытыми ртами. Меган и Гита, коленопреклоненные, горячо молились Господу Богу, чтобы он сохранил жизнь лорду Сант-Брайда и помог одержать победу над злым лордом Кей. Неста, однако, не сомневалась в способности мужа одолеть ее брата.

— Это лишь дело времени, — тихо сказала она Мейдоку.

— Ты не чувствуешь угрызений совести или грусть? — спросил он ее.

Неста покачала головой.

— Нет. Как я могу, дорогой брат? Как можешь ты? Однако я понимаю, что в твое доброе сердце закралась жалость к Брайсу, несмотря на все зло, которое он причинил тебе. Вероятно, ты лучше меня. Я не понимаю этого, но знаю, что Брайс должен умереть, чтобы мы были в безопасности. Просто нет другого пути.

— Интересно, извлечет ли он из этого урок? — произнес вслух Мейдок.

— Этого я не могу тебе сказать. Его так переполняют зависть, гнев и горечь! Чувствую, он всегда будет опасен для нас и самого себя. Может быть, со временем. — Она перевела глаза на Стену замка, где сражались насмерть ее муж и брат.

Уинн тоже следила за поединком Если она и боялась, то не осознавала этого, поскольку все ее мысли были заняты сыном Она взглянула на Гарри.

— Дай мне Арвела, — мягко попросила она.

Он покачал головой.

— Не смею, госпожа, пока это не закончится, — ответил стражник, и она пожалела его, находящегося между двух огней. С Арвелом ничего не случится. Уинн знала, что Гарри не причинит вреда ее ребенку.

— Перестань плакать, Арвел, — сказала она малышу. — Мама здесь, рядом, ты у Гарри в безопасности, и мы скоро поедем домой.

Арвел засопел, но, успокоенный, прекратил реветь и смотрел на мать широко открытыми глазами.

Уинн перевела взгляд на сражавшихся мужчин.

Не спеша и обдуманно Риз дрался с Брайсом, осыпая уларами и тесня его назад и приближая его конец. Он изматывал соперника для окончательного улара. Большое сердце Риза колотилось от напряжения. Пот горячими ручьями стремился по лицу и холодными — по спине. Ни на Ризе, ни на его противнике не было кольчуг, потому что лорд Сант-Брайда счел недостойным сражаться хорошо вооруженным, когда его враг не защищен. Риз полагался на собственное умение. Он вынужден был признать, что Брайс хорошо владел оружием, несмотря на все его уверения в обратном. Он, однако, видел, что изнеженная и чувственная жизнь, которую вея Брайс, с обилием прекрасной еды и еще более прекрасных вин, подточила его силы «Я хочу побыстрее положить этому конец», — внезапно подумал Риз. Он знал, что чем дольше свирепствует их дуэль, тем вероятнее случайный удар врага, который может серьезно покалечить или даже убить его. Он хотел жить долго и счастливо с красавицей Нестой и своими сыновьями, которые еще слишком малы, чтобы остаться сиротами. С внезапным неистовым боевым кличем, который поразил всех, а Брайса особенно, Риз обрушил серию яростных ударов на противника, заставляя Брайса пасть на колени.

Ужаснувшись, что неминуемая смерть глядит ему прямо в глаза, Брайс выискал способ спасти свою жизнь самым низким, бесчестным образом. Движимый инстинктом самосохранения, который удивил даже его самого, он проворно нагреб пригоршню грязи и мелких камней и швырнул прямо в лицо Ризу. Ослепленный Риз мог только беспомощно колотить Брайса, который встал на ноги и поднял палаш, чтобы сразить насмерть лорда Сант-Брайда. Ужаснувшись от такого поворота событий, Уинн пронзительно закричала от отчаяния.

Пока шел поединок, день начал убывать, и вот на фоне обагренного закатными лучами неба появился огромный черный ворон. Он устремился вниз с хриплым криком, целясь прямо в голову и лицо Брайса. От изумления Брайс выронил оружие, безуспешно пытаясь защититься от громадной птицы Ворона, однако, это неупержало от его явной цели уничтожить Брайса Кей. На фоне пламенеющего оранжево-золотого неба большая птица с яростными криками обдуманно теснила Брайса. На его красивом лице и руках, которые он поднял, чтобы закрыть себя, было уже несколько открытых кровоточащих ран от острого клюва ворона. Птица била врага своими большими крыльями. Брайсу некуда было деться.

С пронзительным криком ворон в последний раз налетел на Брайса и сбросил его вниз. Тело упало на подъемный мост с громким и неприятным звуком. Оно распласталось лицом вверх, давая возможность стоящим поблизости взглянуть на лицо Брайса, искаженное яростью, удивлением и ужасом.

— Мейдок! — прошептала Уинн, когда ворон с торжествующим криком взмыл в пылающее алое небо. Потом она повернулась и свирепо обратилась к Гарри:

— Давай моего ребенка!

Не говоря ни слова, стражник швырнул Арвела в руки матери, и Уинн, прижав к себе сына, пролезла через опускную дверь и заторопилась вниз по лестнице. Она пролетела через покои Брайса, потом опять по следующей лестнице вниз в теперь уже опустевший зал. Едва ступив ногами на землю, она бросилась прочь из замка Кей, коснувшись на мосту подолом платья тела Брайса и, оглянувшись, посмотрела вверх.

Вдруг, к ужасу ее и Несты, раздался голос:

— Проклятая наглая птица!

И откуда-то из-за рядов стоящих воинов вылетела стрела, попав ворону в грудь. Птица тяжело упала на землю. С криком Уинн толкнула Арвела к Гите и бросилась к тому месту, где лежал ворон. Упав на колени, она взяла бедную птицу на руки и услышала его слабый голос:

— Мейдок из айнм дом. Мейдок из айнм дом. Ти… си… Мейдок!

Стоящие вокруг них испуганные воины одновременно отпрянули назад от неожиданности.

— Это принц! — услышала она.

— Моя дорогая любовь, — причитала Уинн, и слезы текли по ее бледному лицу — Чем ты заслужил такой конец?

— Я убил брата, — слабо ответил он. — Увы, дорогая, кажется, иного пути не было.

— С Арвелом все в порядке, — сказала она, когда дрожь прошла по всему телу.

На миг затуманившиеся глаза Мейдока прояснились, и он прошептал:

— Покажи мне моего сына.

— Гита! Принеси Арвела! — закричала Уинн.

И когда Гита, испугавшись, попятилась назад, Неста взяла племянника из рук саксонской девушки и поднесла его Мейдоку.

Мейдок полюбовался сыном и с удивлением сказал:

— Он похож на меня. Это хорошо, дорогая.

Затем глаза его быстро начали тускнеть, и, видя это, Уинн горько заплакала.

— Мейдок! Мой господин и моя любовь! Не оставляй меня!

Она нежно прижала его к себе, ее темные волосы, которые распустились во время погони за Брайсом, теперь закрыли их, как занавес.

Ее обильно текущие слезы намочили спереди ее платье и его кафтан.

— Ты выживешь, дорогая, — так тихо прошептал он, что ей пришлось наклониться к нему еще ближе, чтобы услышать его. — Ты должна! — Потом его душа покинула тело, и он ушел от нее.

— Мейдок! Мейдок! — отчаянно звала она. — Не уходи, любовь моя!

Не уходи! Ты должен узнать Арвела! И есть другой! Я не сказала тебе о новом ребенке, которого должна родить тебе и который растет у меня под сердцем! Ребенок нашего воссоединения! Мейдок!

Неста, вернув Арвела Гите, теперь наклонилась и нежно помогла Уинн подняться на ноги. Она тоже заплакала при виде мертвого тела ее любимого брата. Риз, шатаясь, появился на подъемном мосту, все еще полуслепой от песка, который бросил в него подлый противник — Что случилось?

— Ты разве не видел? — проговорила Уинн.

— Что не видел? — спросил Риз. — Я почти одолел Брайса, когда этот ничтожный ублюдок бросил мне в лицо грязь, и я на некоторое время ослеп. Все, что я мог слышать, это хлопанье крыльев и крик птицы. Я ничего не видел.