Генрих Анжуйский был на два года моложе Майкла и на голову ниже. У него рыжеватые волосы, во внешности ничего особенного, но от вибрирующей энергии и переполнявшей его силы дух захватывало. Если энергия и сила могут завоевать корону, то Генрих Анжуйский получит Англию, и скоро.

Майкл, опомнившись, поклонился.

— Майкл де Лаури, — сказал герцог Генрих сиплым голосом. — У твоего отца замок Морборн в Херефордшире.

— Да, милорд. — Майкла потрясла способность этого человека помнить такие детали. Он не знал, имеет ли Генрих Анжуйский право на трон, но поддержит его за его ум и военную доблесть.

— О тебе говорят в лагере, де Лаури. Я не одобряю турниры, но скучающие мужчины недисциплинированны, да и мастерство надо оттачивать. Мы с де Боэном завтра устроим схватку. — Он пристально взглянул на одного из стоявших вокруг лордов, и Майкл задумался, нет ли тут чего-то большего, чем дружеское соперничество. — Я поставил деньги и намерен выиграть. Будешь в моей команде?

Майклу не оставалось ничего другого, как снова поклониться:

— Почту за честь, милорд.

— Хорошо. Мы должны выиграть. Позаботься об этом. — Герцог двинулся дальше, и Майкл — тоже, но это уж слишком для совета его матери скрывать свои способности.

— Какая честь! — взволнованно воскликнул Элейн. — Вы завтра им покажете. Они будут лежать в пыли.

— Даст Бог. — Майкл начал видеть в этом светлую сторону.

Он привлек внимание будущего короля Англии, но, сделав это, должен проявить все свое мастерство и добиться, чтобы команда герцога победила. Успех расстелет перед его ногами дорогу славы, и, возможно, семья невесты не будет так уж возражать против свадьбы. Однако все это шло вразрез с предостережением матери, Майкл всегда подозревал, что она видела иные проблемы, нежели навязчивое внимание смазливых шлюх.

Ну почему его жизнь такая сложная? Другие без колебаний ухватились за возможность славы и процветания. Счастливчик Генрих Анжуйский родился для великой судьбы, и с юных лет его готовили к этому. Его мать не запирала в монастыре. Графиня Матильда не требовала от него клятв, отпуская в мир. И не умерла, так и не досказав ему значения всего этого.

Майкл стер с лица хмурое выражение и вошел в палатку, воздух в которой был густым от шума, пара… и искушения. Женщины в легких влажных одеждах подносили кувшины с горячей водой, сухую одежду, масло для массажа.

Он сбросил накидку и забрался в лохань, поздравления с победой над Уилли Си вились вокруг него, словно пар. Покроет он себя славой завтра или нет?

У него может не оказаться шанса. Сэр Уильям Сихэм, обросший волосами, словно медведь, смотрел на него из другой лохани, молча грозя возмездием.

После простого обеда Глэдис вернулась в пивоварню с сестрой Элизабет. Лето было в разгаре, в садах жужжал и пчелы, созревшие стручки готовы были вот-вот лопнуть. Воздух был полон ароматов. Лето так чудесно, что она задумывалась, зачем Господь создал зиму. Она слышала, что на юге есть земли, где зимы не бывает. И снова она дивилась милосердию Господа. Удивительно, что он не поразил ее насмерть за все ее грехи.

— Прекрати таращиться на вершину, — сказала сестра Элизабет. — Ты никогда туда не попадешь, и ничего с этим не поделаешь.

Глэдис снова посмотрела вперед, наклонив голову.

— Я знаю, но это так близко. И мы относимся к тому аббатству, И аббатство, и холм — святые места. Люди совершают туда паломничество, так почему нам это запрещено?

— Потому что мы живем здесь праведной жизнью. Идем.

Глэдис пошла за сестрой Элизабет.

— А что если это правда, что Христос однажды был в Гластонбери? Тогда Гластонбери такой же, как Святая земля, — сказала она.

— Это сказки. В Библии этого нет.

— Священники из Гластонбери иногда говорят об этом.

— Это хорошо для бизнеса, — цинично заметила сестра Элизабет.

Глэдис знала, что это правда. В нынешние трудные времена монастыри соперничали за пилигримов и их дары.

— Работай, Глэдис. Все эти ягоды нужно помять.

Глэдис подчинилась, опустив большой пестик в чан с ежевикой, но не думала, что святого Иосифа так легко отстранить. Она не помнила, было ли в Библии упоминание, что он торговал металлом, но если так, он мог приплыть в эту часть Англии. Если он так хорошо знал Иисуса из Назарета, чтобы отдать ему свою гробницу, то ведь он мог взять его с собой в путешествие?

Старая церковь определенно существовала — та, про которую говорили, что она построена самим Христом. Те из сестер, которые попали в Роузуэлл в возрасте достаточном, чтобы помнить, видели ее маленькое, очень старое строение. Где случаются чудеса.

И знаменитое терновое дерево тоже существует.

Оно цветет каждые Святки, что уже само по себе чудо, и цветущую веточку приносят в Роузуэлл каждый сочельник. Говорят, в Англии нет другого такого дерева, значит, это чудо. И какое другое объяснение может быть, кроме того, что гласит легенда: оно выросло из посоха Иосифа Аримафейского, который воткнул его в землю, пока отдыхал?

Но ничто из этого не объясняло ее собственное восхищение вершиной. Когда Глэдис смотрела на Гластонбери-Тор, у нее сердце щемило от тоски, появлялось ощущение, что стоит только себе позволить, и она полетит туда. Эти ее чувства были так похожи на тоску по ее рыцарю, что Глэдис задумывалась, есть ли тут какая-нибудь связь. Но он сражался около замка.

Потом она заметила нечто странное: она видела его в грезах, когда спала, в темноте, но события в видениях всегда происходили днем. Больше того, в грезах она была одета по-другому. Глэдис толком не видела, что на ней надето, но знала, что это не монастырский наряд. Когда она попыталась углубиться в воспоминания, уточнить детали, то, как всегда, потерпела неудачу.

Какая досада! Но доказывают ли эти странности, что ее переживания лишь грезы?

Или они доказывают, что у нее святые видения?

— Работай, Глэдис, — резко окликнула сестра Элизабет.

— Простите, ответила Глэдис и вернулась к своему занятию.

Майкл пытался сопротивляться безумию, но провел вечер, разыскивая свою невесту, хотя это означало пройти сквозь строй завистливых поздравлений, язвительных комментариев и на все готовых девиц. Возможно, он бросит это занятие и примет приглашение выпить с Робертом де Уэрингодом. Нужно перекусить, а Роберт, рыцарь из гарнизона замка, настроен дружелюбно. Замок — единственное место, которое Майкл еще не обыскал.

Майкл повернул разговор к живущим там дамам.

— Леди Элла и ее свита, — сказал Роберт. — И пара юных дочерей.

— А остальные?

— Она отослала юных прислужниц со старшими дочерьми, мудрая женщина. Ей проблем не нужно. — Он присмотрелся к Майклу. — Мы все знаем, что ты особенный, де Лаури, но развлекайся со шлюхами, выше не замахивайся. Это безопаснее для таких безземельных, как мы.

Он ушел, Майкл обдумывал его слова.

Безземельный. Такой он и есть, а такие не могут жениться. Но землю можно завоевать.

Майкл осушил кружку. Завтра он всех противников в пыль положит, а потом будет беззаветно сражаться, чтобы возвести на трон Генриха Анжуйского.

Он завоюет свою невесту.

Глава 3

В тот же день сестру Элизабет вызвали к настоятельнице и келарю проверить запасы. Глэдис велели вести учет. Делая зарубки, она радовалась, что работа требует сосредоточенности, ее ум перестал лихорадочно работать. Она отмечала запасы пробок, когда почувствовала кого-то позади себя. Она быстро обернулась, раздумывая, почему встревожилась. В Роузуэлле некого бояться.

Но это была незнакомка. Монахиня, но одетая в черное, а не в неотбеленную шерсть, как принято в Роузуэлле.

Горбатая старая женщина явно нуждалась в посохе, который держала в правой руке, ее шея болезненно изогнулась, когда она подняла глаза на Глэдис. Что привело ее в Роузуэлл?

— Сестра, могу я помочь вам?

— Меня зовут сестра Уэнна, я пришла из Торхолма.

Глэдис почувствовала прилив волнения. Этот монастырь расположен у подножия холма поблизости от Гластонбери.

— Должно быть, это особая честь — находиться так близко от Гластонберийского аббатства, сестра. Это святое место.

— Оно было святым еще до Христа.

— Ничто не может быть святым до Христа, — возразила потрясенная Глэдис.

Женщина нетерпеливо прищелкнула языком.

— Тогда почему люди почитают его?

— Из-за Иосифа Аримафейского. Потому что наш Господь мог бывать там.

Снова нетерпеливое прищелкивание.

— А почему святой Иосиф и наш благословенный Господь приехали туда?

Глэдис глаза вытаращила от такого необычайного вопроса. Но ухватила суть.

— Они там были? Это известно?

— Да были, — сказала сестра Уэнна, но так, словно это не относилось к делу. — Вопрос — почему? Потому что даже тогда это место было святым. Оно и холм. Как ты знаешь.

— Я? — Глэдис виновато попятилась. — Я ничего о таких языческих делах не знаю. Это богопротивно.

Сестра Уэнна, это порождение сатаны, пришла искушать ее еще больше?

Словно прочитав ее мысли, старая женщина перекрестилась.

— Шестьдесят лет я была монахиней в Гластонбери, так что не считай меня посланницей дьявола. Многие места в Англии почитались нашими предками до Христа.

— Только не моими. Мы норманны.

— Наполовину. Твой гасконский дед получил земли и вдову человека, который погиб в битве при Гастингсе. Ты не знала?

— Н-нет, — изумленно пролепетала Глэдис. — Мне никогда не рассказывали подробности о моих предках, а в Роузуэлле о таких вещах не любопытствуют.

Сестра Уэнна подняла кустистые брови, словно знала о греховном любопытстве Глэдис.

— Теперь знай: его жена, твоя прабабушка, происходила из особенной семьи.