Александра Черчень - Ворон и чайка

Чайкина посмотрела на меня скептически, а я не стал откладывать в долгий ящик то, что собирался сделать, – просто взял девушку за руку и потянул, вынуждая ее встать со стула и идти за мной.

– Куда ты меня тащишь? – пробормотала Чайкина. – А Юля? Будет нехорошо…

– Вон Юля, – перебил я и указал рукой в дальний угол зала – там, в небольшом лаундже, Ласточкина-младшая подпевала диджею, забравшись на невысокий столик, и танцевала. – Ей хорошо, она отдыхает. А вот тебе – по-моему, не очень. Так что пойдем.

– Откуда такие выводы по поводу моего морального состояния? – спросила Чайкина, но продолжила семенить за мной в сторону служебных помещений.

– Да все очень просто. Ты действительно нравишься мне, и я хотел понять, что ты любишь, что тебе интересно, чем ты увлекаешься… Так вот, даже особо не общаясь с тобой, я понял, что, похоже, вот такие вечеринки – это немного не твоя стихия. Ты их не любишь. И я тебя в этом очень хорошо понимаю, ведь между нами не так мало общего, как тебе кажется. Я тоже не люблю тусовки и быстро устаю от громкой музыки и навязчивой компании, собравшейся только для того, чтобы выпить за чей-то счет, – я улыбнулся. – Поэтому я и хочу показать тебе кое-что другое, действительно стоящее внимания.

Мы уже несколько секунд стояли в полутемном коридоре, и я возился с ключами, пытаясь отпереть единственную дверь, четко вырисовывавшуюся на фоне черных декорированных стен. Дверь не поддавалась. Терпение Чайкиной стремительно опускалось к нулю, и наконец девушка не выдержала и спросила:

– Мне кажется или туда нельзя? Да и вообще…

Кажется, Куколка осознала, что она наедине с парнем вдали от основной массы народа, и наверняка успела нафантазировать, что может произойти в такой ситуации!

Ох, детка, дай мне пару недель, и я тебе покажу, насколько классно может быть девочкам с плохими парнями в темных коридорах!

– Нам можно, – Я наконец победил чертов замок и распахнул перед Олей дверь на крышу здания, в котором находился клуб Романа. В лицо нам ударил свежий ветер, а над головой отчетливо была видна почти полная луна. Оля встала в дверях, оглядываясь и замерев от удивления, а я позволил себе легонько подтолкнуть ее вперед, выходя вслед за ней на крышу и полной грудью вдыхая свежий воздух.

В темном небе над нашими головами загорались звезды, а впереди переливался огнями ночной город…

Оля Чайкина

Колокольчик тревоги уже давно превратился в набат и бил во всю мощь, отзываясь легким звоном в голове. А я все равно шла за ним, как телок на веревочке, и тихий голос разума заглушало биение сердца.

Это было… волнительно.

Все в нем вызывало внутренний трепет. Отблеск усмешки в темноте, искры в глазах, что ловили редкие источники света, высокая худощавая фигура… и мои воспоминания о том, что скрывается под его достаточно строгой сегодня одеждой.

Интересно, там действительно дирижабль или что-то другое? Спрашивать было жутковато, так как, зная Ворона, он вряд ли просто даст ответ и этим ограничится. С него станется прямо здесь стянуть пиджак в стиле кэжуал, а после рубашку и продемонстрировать во всей красе и дирижабль, и то, на чем он изображен.

А я не уверена, что хочу вот так вот сразу смотреть на обнаженный торс этого мужчины.

Осознав, что ключевым в моей фразе было «вот так вот сразу», я ужаснулась! А потому переключила свое внимание с парня на восхитительную панораму. Город искрился огнями фонарей, подмигивал фарами машин, светился многочисленными окнами жилых домов. И в каждой квартире кто-то был, жил, чувствовал, дышал, возможно о чем-то переживал.

А я стояла на крыше и смотрела. И город был у моих ног, словно огромный, но покорившийся на какое-то время зверь.

– Мне нравятся крыши, – тихо сказал Женя, и его голос как-то очень естественно вплелся в звуки ночного города, не нарушая гармонии.

– Особенно в темноте, наверное? – Я подошла ближе к ограждению и чуть напряглась, потому что Ворон следовал за мной, а я опасалась очередного проявления альфа-самцовости с его стороны. Например, попытки меня обнять или просто расположить руки по обе стороны от меня.

Но, к чести мужчины, он просто остановился рядом со мной и прислонился бедром к перилам, задумчиво глядя вдаль.

– Нет, в дневном городе есть своя прелесть. Особенно в ясный, погожий день. Если залезть на какую-то из крыш центра, то можно увидеть все… минимум пять сталинских высоток, башни Кремля, сверкающий Сити. И церкви, церкви, церкви, что крестами словно протыкают небо.

– Ты красиво рассказываешь…

– Потому что это действительно стоит увидеть. – Воронин повернулся ко мне, и чуть подавшись вперед, спросил: – Хочешь посмотреть на небо вблизи, Оля Чайкина?

Он осторожно обхватил мой локоть ладонью и потянул, заставляя развернуться к нему лицом.

– Это свидание? – напрямую спросила я.

– Сейчас? – изогнул бровь Ворон. – Нет, сейчас приглашение. Ну и мы смотрим на столицу. Так сказать, удачно совмещаем, не Юлии Цезари, конечно, но тоже неплохо, я считаю, и…

– Не паясничай, – я оборвала парня на полуслове. – И мы с тобой уже все обговорили, разве не так?

– Так, – и не думал возражать брюнет и отпустил мою руку, на прощание невесомо скользнув пальцами по коже. – Я внял, осознал и перестал идти напролом.

– Но не прекратил попыток.

– А должен? – насмешливо хмыкнул Воронин. – Чайка, я мужчина. Которому до безумия нравится женщина, и все, на что я согласен, – сбавить обороты.

– А может, ты мне не нравишься? – чисто из вредности бросила я.

– Врешь, – не стеснялся в выражениях Воронин. – И вообще, ты подумала, что, быть может, я – твоя судьба, вторая половина?

– Что? – Я аж расхохоталась от неожиданности. – Какая судьба?

– Обычная. Та, что навсегда. Не надо хихикать, я вполне серьезно. Ну и в целом у меня к тебе предложение.

От того, с какой скоростью развивались события, у меня кружилась голова и все мысли из нее сразу попадали на язык, потому я, не стесняясь, язвила:

– Предложение руки и сердца? Действительно, давай так вот, с ходу, а что тянуть!

– Пока нет, – покачал головой он. – Предложение все же сходить со мной на нормальное свидание, а там уже принимать решение. Даю слово, что, если после того, как дашь мне шанс, ты все равно не захочешь продолжать общаться, я отойду в сторону. Все же всякому упорству нужно знать меру. Ну так что?

Немного подумав, я решительно протянула вперед руку.

– По рукам! Но ты дал слово!

Женя покосился на протянутую ладонь, но вместо того, чтобы ее пожать наклонился и коснулся губ стремительным поцелуем. Быстрым, практически невесомым, но все же поцелуем.

– Вот так нужно договоры с девушками скреплять, Кукла. Итак, договорились. По поводу времени и места я напишу отдельно.

Я отшатнулась, но в последний момент Женя все же ухватил меня за руку и не дал сбежать.

– Расслабься, Чайка! Все отлично. Кстати, слышала стишки про мальчика Володю?

От такой резкой смены и темы, и настроения беседы я вообще растерялась и вместо того, чтобы сразу развернуться и уйти, продолжила разговор.

– Нет. А при чем тут мальчик Володя?

– Тогда надо обязательно восполнить эти прискорбные пробелы в твоем хулиганском образовании! Тем более мы на крыше и я знаю идеально подходящую к этому моменту штуку. Хочешь?

– А если я скажу «нет», это что-то изменит?

Уголки губ дрожали, я огромным усилием удерживалась от улыбки.

– Обязательно, но после стишка. Ну что, я декламирую?

– Жги, – щедро разрешила я, осознав, что так просто Ворон не сдастся.

Ну и он зажег… блин!

– Мальчик Володя на крыше сидел.

Был бы он бабочкой – он б полетел.

Тихо подкрался с дубинкою кто-то.

Вот и сбылась мечта идиота.

– Прекрасно, – спустя пару мгновений прокомментировала я. – И давно у тебя это?

– Страсть к дурацким стишкам? – Ворон любезно сам озвучил мое честное мнение об этой альтернативной поэзии. – Давненько, давненько. Но если ты скажешь, что тебе не нравится, – не поверю.

Я хотела уже устроить Жене отповедь, но почти сразу осеклась… потому что этот детский черный юмор, как ни крути, был весьма и весьма забавным.

– Ладно, пат. Выведешь меня отсюда? Мне кажется, что стоит вернуться.

А еще не стоит оставаться с ним наедине, потому что ноги начинали подкашиваться от одного только воспоминания о коротком поцелуе, в котором было столько обещания, что закипала кровь.

Два дня от Воронина не было ни слуху ни духу… два дня тишины и моего растущего, словно на дрожжах, любопытства. Как это прикажете понимать? Он осознал всю бесполезность нашего пари и решил даже не пытаться звать меня куда-то? Просто передумал приглашать на свидание? У него что-то случилось?

Ситуация осложнялась еще и тем, что заболевший препод по Истории архитектуры вернулся к своим обязанностям и Евгения в институте я не видела. Хотела было спросить у Юли, куда делся предмет ее мечтаний, но оказалось, что у подруги «любовь прошла – завяли помидоры». Не сказать, что я удивилась: Ласточкина-младшая всегда очень быстро и неожиданно меняла гнев на милость и обратно, подтверждая, что от любви до ненависти и правда один шаг, но, если честно, я думала, что интерес к Воронину продлится как-то подольше… Но нет – Женя ее больше не интересовал, а потому, куда он подевался, ей было совершенно пофиг. А вот мне – нет. Но, к счастью, в тот самый момент, когда я уже хотела плюнуть на все и написать Евгению первой, он вышел на связь. Хотя вряд ли одно короткое сообщение можно назвать связью.