Александра Черчень - Ворон и чайка

– А ты в беде?

– Я страдаю! Мне без тебя пло-о-о-о-о-охо! И гру-у-у-у-у-у-устно! Я хочу, чтобы ты меня обня-я-я-я-я-я-ял, а ты такой грубый и черствый, что прямо фу! Вот прямо ФУ, Воронин! Прям жесть какое ФУ!!!

Внезапно меня посетила очевидная догадка: скорее всего, Ангелина пришла к моей двери уже в изрядном подпитии, а держалась стойко и целенаправленно лишь потому, что алкоголь был крепким и его было немного. А здесь она залакировала все остатками вина, и теперь ей и правда было плохо… Точнее, нет, Лине было хорошо!

– Я соскучилась по тебе! Понимаешь? Тупое ты создание! – продолжила поток откровений Ангел-мать-ее-Лина, – А ты мне не рад! Ну вот как так можно? Как можно так вести себя с порядочной женщиной…

Я хотел вставить свои пять копеек о том, что она далеко не «порядочная» женщина, но понял, что это бесполезно. Лина уже перевернулась на спину, закинула ногу на ногу и уставилась в потолок.

– А ты помнишь, как мы вот тут, в этой комнате, тогда… с твоими веревками… Это было та-а-а-а-а-ак круто! Я тоже видела этот же потолок! Вон, даже пятно на побелке никуда не делось… Воронин, нам надо сделать у тебя дома ремонт и обустроить специальную комнату, как в «50 оттенках серого». Это будет охренеть как круто! Ты будешь приходить из своего института, а я буду ждать тебя такая у порога… на коленях…

Я закрыл лицо рукой: фак! Сознание и здравый смысл покинули Ангелину окончательно, она продолжала бормотать что-то еще несколько минут, а я пока думал о том, какие у меня есть варианты. Отправить это чудовище домой на такси? Конечно, нет. Выставить на лестницу, пусть трезвеет? Тоже отпадает…

Почему? Потому что будет орать, бить меня и отказываться запихиваться в машину. Итого я устрою грандиозное шоу не только для соседей, но еще для всех жителей подъезда и, скорее всего, прохожих до кучи.

Придется оставить у себя – пусть проспится, а утром проваливает на все четыре стороны.

Я поднял Лину, и девушка сразу обвила меня руками за шею.

– Вот, – пьяно протянула она. – Вот это правильно, Воронин… Мы идем спать?

– Да-да, идем спать, – зло процедил я и понес довольно рассмеявшуюся Лину в спальню.

Молодец, Воронин! Мужик! Даже малышка Чайкина смогла поставить точки над i, бросив сразу двух ухажеров, а ты не можешь объяснить одной изменившей тебе девке, что все кончено! Настоящий мужик! Кремень!

Впрочем, в свое оправдание замечу, что дело тут явно было не во мне: для Оли я хотя бы сделал вид, что все понял и Артуру помог понять… А вот Ангел-мать-ее-Лина понимать происходящее отказывалась категорически!

Как ни странно, но на следующий день я не побежала со всех ног в любимый институт, ради которого только что отшила сразу и Воронина, и Артура. Утро было настолько мерзким, что мне вообще не хотелось вылезать из постели и выходить из дома, а причин тому было несколько:

Первая и главная – у меня не было ни малейшего желания пересекаться с Евгением или Артуром, а учебный корпус был именно тем местом, где встреча могла произойти с огромной вероятностью.

Вторая причина – я побаивалась Бойцова. А точнее, того, что, разозлившись, он растреплет Юле о том, что предмет ее мечтаний настолько настойчиво и откровенно ухаживал за мной, что мне пришлось послать далеко и надолго и Воронина, и Артура. Как могла бы Юля отреагировать на такое заявление – одному богу известно, но готова поклясться, что конфликта с ней мне избежать не удастся.

И третья причина – я банально устала. Вся эта ситуация порядочно вытрепала мне нервы, и больше всего на свете я хотела просто отдохнуть…

Но в сложившейся ситуации это было почти невозможно, ведь именно сегодня нашему потоку предстояло сдать отчетную работу по графике, а значит, хочешь не хочешь, Оленька, а будь добра, бери ноги в руки, чеши в вуз и моли бога о том, чтобы избежать встречи с Артуром и Вороном… К слову сказать, судьба была милостива ко мне и от встречи с Ворониным действительно уберегла, но вот когда в аудитории ко мне подошла непривычно тихая и задумчивая Ласточкина, то у меня сердце ушло в пятки. А когда в ответ на мой вопрос: «Что случилось?» – Юля не пустилась в рыдания и не принялась красноречиво жаловаться на отсутствие внимания со стороны Евгения, я и вовсе чуть не схватила инфаркт.

– У меня скоро день рождения… – после моего десятого вопроса, почему Юля такая грустная, Ласточкина наконец решила что-то рассказать… Но начала вот прямо очень издалека, видимо с заходом из-за печки…

– Ну, день рождения… Я знаю! Он, вообще-то, у тебя каждый год и никогда таких эмоций не вызывал!

– Так-то оно так… – снова задумчиво протянула Ласточкина. – Но вот сейчас мне грустно.

– И почему же?

– Ну, во-первых, я хочу пригласить Ворона, но почти уверена, что он откажется…

«И это будет совершенно правильное решение», – подумала я, но вслух произнесла:

– А во-вторых?

– А во-вторых, я ничего из себя не представляю… – выпалила Юлька. – Вот реально, мне уже почти двадцать лет, а я – ноль без палочки!

Вот это новости! Нет, я, конечно, знала, что перед днем рождения люди бывают подтверждены депрессии, но чтобы Ласточкина вот так грустила в преддверии своего праздника, а не выбирала клуб, где провести вечеринку, – такого раньше с ней не случалось.

Я обняла подругу за плечо, прижимаясь щекой к ее макушке, а Юля только грустно вздохнула.

– Юльчик, ты не ноль без палочки. Ты умница, ты красотка… – начала я перечислять ее достоинства, но подружка оборвала меня:

– Да? Но почему тогда Женя на меня не смотрит?

А вот этот повод уже вполне вписывался в список тех причин, что могли довести Юлю до слез во все времена. Я с утром удержалась от того, чтобы засмеяться, и ответила:

– Да потому что идиот твой Женя! Который с первого раза ничего не понимает.

Юлька снова тяжело вздохнула и еле ощутимо кивнула головой. Мне и правда было ее жалко! Слишком эмоциональная, иногда совершающая откровенно глупые поступки Ласточкина при этом была очень открытой, и расстроить ее еще со школы могло все что угодно. Начиная от не отвечающего взаимностью кавалера и заканчивая танкером, пролившим нефть где-то у берегов Австралии. Мы с Юлей дружили уже много лет, и, несмотря на нечастые ссоры и вспыльчивость Ласточкиной-младшей, она была для меня одним из самых близких и дорогих людей в этом мире.

Юлька обняла меня за талию и продолжила тяжело вздыхать, а я еще раз подумала о том, что решение послать всех и сразу было совершенно правильным. Но на этом мое везение на сегодня, кажется, закончилось. В аудиторию вошел Артур, и Юля уже хотела было поднять руку, чтобы помахать ему, но я остановила ее:

– Не нужно…

– Почему? Вы что, поссорились?

– Мы расстались.

Грусть и печаль с лица Ласточкиной как ветром сдуло, зато появился неподдельный интерес к произошедшему.

– Да тут и объяснять нечего: ты права, мы с ним очень разные.

Юля задумалась на пару секунд, а потом кивнула и снова обняла меня за талию:

– Ну и правильно! Мы тебе лучше парня найдем, не нужен нам этот полумажор Артурито!

С этими словами она даже погладила меня немного по спине и, видимо, решила переключить тему:

– Так что там с моим днем рождения? Как думаешь, где мне стоит его отпраздновать? У меня даже была мысль устроить тусовку на кладбище, чтобы Ворон точно пришел. А то я почти уверена, что он не захочет… День рождения уже послезавтра, а я так и не решила, где буду отмечать!

– Юльчик, – мягко произнесла я, – где бы ты ни отмечала, праздник будет классным, а Ворон будет самым настоящим идиотом, если откажется прийти поздравить тебя. Может, не только мне не подходит Артур, но и ты себе не того парня выбрала?

Юля вопросительно глянула на меня и задумалась:

– Может, ты и права… Что-то и правда меня заклинило на этом Вороне…

Аллилуйя!

Домой я решила возвращаться пешком. Проветрить голову, решить, что делать дальше, и так далее.

Ворон после нашего недолгого диалога молчал, Артур тоже никак не проявлял себя… и то ли я слишком много о себе думаю, то ли это затишье перед бурей!

В общем, чтобы не накручивать себя еще больше, я вытащила из сумки большие наушники и, врубив любимую музыку, отправилась энергичным шагом домой. Десять километров – это отличная прогулка!

Когда я закрыла за собой двери прихожей, то почти сразу поняла, что вся семья уже в сборе. С кухни доносились умопомрачительные запахи еды, а из спальни родителей громоподобный бас отца:

– Володя, гаси этих гадов! Да, мне нужна подмога, быстро, срочно! Если я не справлюсь, то…

Я лишь закатила глаза. Все как обычно, папа режется в танчики. Словно ему на работе войнушки мало.

Заглянув в комнату, я помахала отцу рукой, и он отсалютовал мне, показав, что видит, а после снова вернулся к битве… в этот раз за Сталинград вроде как.

Нырнув в тапочки с зайцами, которые сентиментальная мама подарила мне пару лет назад, я потопала на кухню. Зайцы, если честно, никогда не были столь трепетно мною обожаемы, но с моих лет семнадцати у мамы проснулся… материнский инстинкт в квадрате.

Как и у большинства людей в нашей стране, моим предкам было нелегко меня растить. Оба пахали, сколько могли, потому я рано стала самостоятельной, а в детстве так вообще была не балованной.

Потому баловать меня решили уже подросшую, притом взялась мама за это дело с рвением, достойным лучшего применения.

Так у меня в гардеробе стали появляться тапочки-зайчики, пушистые подвески на рюкзак и прочие радости, милые сердцу юных девушек.

– Оленька, ты голодная? – Из кухни выглянула мама, перехватывая меня на пороге. – Ты поздновато, дочь!